Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гауграф
Хотя, гм, мысли лезут в голову всякие. Я не знаю, как настоящие паладины и подвижники ухитряются не грешить даже в мыслях, это вообще не укладывается в голову и даже вдоль спинного хребта, я вон чего только не…
Глава 17
Во дворе я сразу стал центром опасливого внимания, но никто не бросился с просьбами, прошениями, петициями. Высокие звания защищают: Геллеспонт был неприступнее Дарданелл, а майордом отпугивает народ одним титулом, в то время как к графу обращаться с просьбами самое то.
В окне караулки мелькнуло лицо Мартина. Дверь с грохотом распахнулась, он появился бодрый и собранный, словно сейчас на коня и в жаркий бой.
– Ваша светлость, – произнес он с готовностью, – какие указания?
Я отмахнулся.
– Расслабься, никаких.
Он повернулся на месте, как осадная башня, глаза раздраженно блеснули.
– Народ шепчется. Не могут привыкнуть, что такой могучий лорд и без свиты! Я уже устал повторять, что орлы парят в одиночку, бараны пасутся стадами. Все равно тревожатся… Да и собачки нет, а с нею было хоть и страшно, но спокойнее.
Я сказал неуверенно:
– Привыкнут… может быть. Эх, хотя бы леди Дженнифер вернулась поскорее. К Уэстефорду зайти, что ли?.. Понимаешь, Мартин, хреново мне что-то. Раньше было все просто и ясно, а сейчас как ночью в лесу. Мне и сейчас надо действовать так, как раньше: быстро, напористо, уверенно, продвигаться семимильными шагами, а я топчусь на месте, вынужденно отвлекаясь на незапланированные мелочи.
Он покрутил головой.
– Вы очень молоды, сэр Ричард. Очень!
Я огрызнулся:
– Откуда это видно?
– Вся жизнь состоит из мелочей, – сообщил он. – Мы все строим великие планы, но увязаем и увязаем. Вам еще повезло… Вы ломились вперед, как бык через камыши, не обращая внимания на быт. Но так долго не бывает даже у великих. Дьявол ловит нас именно на мелочах.
Я стиснул челюсти так, что заломило в висках.
– Меня не поймает!
Он промолчал, только вздохнул и сочувствующе опустил взор. Я ощутил, что ляпнул глупость. Если быть таким, как я себе рисую правильность, вообще перестану быть человеком, что вообще-то хорошо, человек – это такое говно… но что тогда от меня останется?
От ворот радостно и торжественно пропели трубы. Мартин посветлел, словно на него с небес упал широкий луч солнечного света.
– Леди Дженнифер, – произнес он с чувством. – Как все-таки хорошо, когда она в стенах крепости!
– Она трубит? – спросил я.
– Нет, юный лорд Родриго. Слышите, звук еще слабенький?
На просторы широченного двора со стороны южных ворот въехала группа всадников. Во главе гордо покачивался в седле, уперев руку в бок, высокий красивый рыцарь со знаменем в руках, рядом с ним леди Дженнифер в охотничьем костюме, а с другой стороны на небольшой смирной лошадке Родриго, одетый по-взрослому и с небольшим мечом на поясе.
Дженнифер даже наклонилась вперед, не веря глазам. Потом счастливо вскрикнула. Я едва успел подбежать, как она, минуя все церемонии, прямо с седла упала мне в объятия, прижалась, потом принялась жадно целовать щеки, нос, лоб, снова щеки, опять прижалась с такой силой, словно стремилась зарыться в меня и спрятаться от огромного жестокого и негостеприимного мира…
Наконец я медленно и тоже с неохотой позволил ее ногам коснуться земли, но и тогда она цеплялась за меня и смотрела снизу вверх сияющими от счастья глазами.
– Рич… – прошептала она, – Рич… я могла только мечтать, что ты появишься…
– Я здесь, – сказал я неуклюже. – Дженнифер, я здесь.
– Господи, я так страшусь, что это сон! И ты вдруг исчезнешь.
Рыцарь посматривал на меня с неудовольствием, но когда я обратил на него царственный взор майордома, он соскочил на землю, подошел быстро и преклонил колено.
– Сэр, мое имя – Кернандель, я виконт Вилона, буду счастлив выполнять ваши повеления.
– Хорошо, – произнес я благосклонно. – Весьма, весьма. Даже очень весьма. Пока – вольно. Отдыхайте, я что-нить придумаю. Леди Дженнифер…
Прервав меня, набежал Родриго и прижался сбоку, обхватив ногу.
– Сэр Ричард! – прокричал он ликующе. – О вас столько рассказывают!.. Это правда, что вы прогнали варваров? И освободили королевство?
– Правда, – ответил я. – А королевство да, освободил… вроде бы. И сейчас продолжаю освобождать.
– Грабите? – уточнил он деловито.
Я с укоризной покачал головой.
– Сэр Родриго, как можно! Освобождаю от лишнего. Человек должен о душе думать, а не только о наслаждениях.
– А освобождаете от лишнего, – спросил он, – не думая?
Я отмахнулся.
– Многое привычное совершается чисто автоматически. Человек не должен думать о суете жизни, она и так свое возьмет, нужно о высоком, духовном, великом! А грабеж… он и не грабеж вовсе. У благородных людей это называется репарациями, возмещением ущерба, издержками, утруской и утряской… Вы же будущий рыцарь, милый Родриго! Должны думать и говорить куртуазно. Речь отличает человека от животных, а куртуазная – от простолюдинов.
– Запомню, – пообещал он очень серьезно.
Я обнял его, обернулся к рыцарям, обвешанных утками, а также с оленями и кабанами, брошенными поперек седел.
– Прошу меня простить, но я очень уж соскучился по своим родственникам. Потому забираю их, вы еще успеете наобщаться, а я наверняка скоро уеду…
Дженнифер вздрогнула и прижалась сильнее. На мой взгляд, она сильно похудела, лицо вытянулось, в глазах тоска и смиренное выражение, которое я никак не мог ждать от всегда озорной и задиристой сестренки с ее колючими репликами и вечными придирками.
– Пойдемте в дом, – сказал я.
Родриго сказал по-взрослому:
– Да, нам есть что рассказать друг другу!
Обнимая Дженнифер за плечи, я повел в дом. Мне показалось, она стала еще тоньше, а ликующая радость в чистых синих глазах медленно и неохотно уступает место печали.
– Леди Элинор? – спросил я.
Она легонько кивнула. Я не поднимал голову, опасаясь наткнуться на взгляд леди Элинор, та явно пристально наблюдает за нашей встречей.
– Не ладите, – проговорил я, – или… что-то серьезнее?
Перед нами распахнули двери, в холле прохладно и темно, в глазах после безумного буйства солнца поплыли темные круги и огненные кольца.
– Да как-то не складывается у нас, – ответила она несколько запоздало, словно старательно подбирала слова помягче, – мы не враги, правда! Обе любим моего отца… но между нами нет… не то, чтобы дружбы…
– Даже приязни?
– Да.
– Может быть, – сказал я осторожно, – просто ревнуете одна другую?
– Может быть, – согласилась она. – А может быть, что-то иное. Она так же молодо выглядит, как и я, но я-то знаю, что она гораздо старше моей матери!.. Даже боюсь думать, насколько. Это тоже… пугает. А как вы, сэр Ричард?
