Генри Каттнер - Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности
– Теперь мне нужна ваша помощь, Захария. Мы должны начать до рождения. Мы должны вырастить нашу бомбу с самого гена, предусмотреть каждый ее шаг и очень тщательно скрыть следы. Думаю, что знаю, как это сделать. Но вначале… вначале дедукция, затем индукция. Вот резюме информации о Сэме Риде.
– Не из общественных…
– Я использовала и наши данные. О, мы знаем о Сэме Риде больше, чем он подозревает. Психологически он нами вполне изучен.
– Он изменится через пять лет. Или через пятьдесят.
– Мы можем построить предсказывающие графики. И основные элементы не меняются. Я знаю, что он всегда будет испытывать слабость к голубому цвету. У нашей бомбы будут голубые глаза.
Захария начал смеяться. Кедра не смеялась. Она сделала раздраженный жест и взяла в руки фотографии.
Захария посерьезнел. Он проницательно взглянул на нее.
– Интересно, какими мотивами вы руководствуетесь, Кедра, – сказал он. – Знаете ли вы это сами?
Она спокойно ответила:
– Я выделила множество факторов из записей о Сэме Риде и составила описание человека, которого Сэм пожелает иметь рядом с собой, скажем, через 18 лет. В своем предсказании я, естественно, исхожу из успеха колонизации. В этом мы с Сэмом должны работать вместе. Наша бомба должна быть специально подготовлена, чтобы ее таланты и способности оказались необходимы Сэму. Внешность и другие физические данные тоже очень важны. Сэм предпочитает определенные типы голосов и лиц. И не любит другие. Ну… я подготовила изображение нужного человека.
Она перебрала фотографии.
– Затем я исследовала жизненную статистику в поисках необходимых мужчин и женщин. Я все проверила – наследственность, все абсолютно! Могу точно предсказать, каким будет их ребенок, особенно если он родится в определенных условиях, которые мы организуем – скрытно, конечно.
Захария взял фотографии юноши и девушки.
– Они знают друг друга?
– Еще нет. Но узнают. Мужчина болен. Я организовала это. Заразила он хотел уехать в колонию. Мы удержим его здесь и устроим встречу с девушкой. Но наши руки должны быть абсолютно скрыты.
Захария, неожиданно заинтересовавшись, наклонился, рассматривая многочисленные таблицы.
– Чем он занимается? А, вижу. Мм… Дайте ему что-нибудь более интересное. Надо быть уверенным, что он останется в Делавере. Думаю, мы сможем потянуть за нужные ниточки. Да, я уверен в этом. Мы можем организовать их встречу и брак – но ребенок?
– Очень просто. Нам хорошо известен период ее плодородия.
– Я имею в виду, если будет не мальчик, а девочка?
– Она будет еще привлекательнее для Сэма Рида, – сказала Кедра и некоторое время молчала. Неожиданно она отбросила фотографии девушки в сторону.
– Психоника – вот ответ на остальные вопросы, – резко сказала она. Ребенок, мальчик или девочка, с рождения подвергается психонической обработке. В тайне, разумеется. Даже родители не будут знать. После каждого сеанса воспоминание о нем будет стираться, и мальчик будет находиться под постоянным глубоким гипнозом. К 18 годам в его подсознании укрепятся приказы, которым он не сможет сопротивляться.
– Убить?
Кедра пожала плечами.
– Разрушить. Пока невозможно сказать, что будет эффективнее. Конечно, невозможно гипнозом заставить человека совершить действие, которое он не может совершить сознательно. Мальчика нужно будет подготовить так, чтобы у него не было угрызений совести по поводу Сэма Рида. Должен быть некий спусковой крючок – мы его внедрим гипнотически. Этот спусковой механизм должен действовать лишь тогда, когда нам понадобится!
Захария задумчиво кивнул.
– Хорошо. Немного сложно, конечно. Вы уверены, что мы не переоцениваем этого человека?
– Я знаю Сэма Рида. Не забудьте о его прошлом. В годы, когда формируется личность, он считал себя короткоживущим. Жизнь в башнях выработала у него чрезвычайно сильный инстинкт самосохранения. Он, подобно дикому животному, всегда настороже. Вероятно, мы могли бы убрать его сейчас, но не хотим. Он нам нужен. Вся наша цивилизация нуждается в нем. Позже, когда он станет слишком опасен, мы захотим его уничтожить. Тогда… тогда посмотрим.
Захария, следя за медленно распускающимся каменным цветком, сказал:
– Да, таков общий замысел. Каждый автократ знает, как опасна его позиция. Мы лучше правили бы башнями, если бы всегда помнили об этом. А Сэм, чтобы выжить, должен будет стать автократом.
– Даже сейчас было бы трудно напасть на него, – сказала Кедра. – А через десять лет – двадцать – пятьдесят он станет по-настоящему неуязвим. Каждый год, каждый час этого времени он будет сражаться. Сражаться с Венерой, с нами, с собственными людьми, со всем окружающим. Он не станет жить в колонии Плимут. Здесь, в башнях, ничего не меняется. Нам трудно приспособиться к постоянным изменениям, происходящим на поверхности. Наша собственная технология сделает его неуязвимым – защитные средства, психологические барьеры, экраны… да, я думаю, нам понадобится что-то вроде такой бомбы, чтобы добраться до него тогда.
– Путь сложный и в то же время простой, – сказал ей Захария. – Сэм будет ожидать какого-нибудь крайне сложного нападения на себя. Он и не подумает, что наше оружие – это пистолет в руках мальчишки.
– Может потребоваться пятьдесят лет, – сказала Кедра. – В первый раз может не удаться. И во второй раз тоже. План, возможно, придется изменить. Но начать нужно сейчас.
– А вы отправитесь на поверхность, чтобы повидаться с ним?
Она покачала головой.
– Я не хочу на поверхность, Захария. Почему вы настаиваете?
– Он гадает, что мы предпримем. Что ж, дадим ему ответ. Не совсем верный. Сэм не дурак. Но если мы заставим его подозревать нас в меньших вопросах, голова его будет слишком занята и он не будет следить за нашим главным расчетом.
– Отправляйтесь вы.
Захария улыбнулся.
– У меня тоже есть личные причины, дорогая. Я хочу, чтобы вы увиделись с Сэмом Ридом. Он больше не побежденная сторона. Он начал изменяться. Я хочу, чтобы вы обращались с Сэмом Ридом как с бессмертным.
Она бросила на него быстрый взгляд из-под золотых ресниц.
– Хорошо, – сказала она. – Я поеду. Но, возможно, вы об этом пожалеете.
Хейл рассматривал центр острова шесть, расчищенное место, где вскоре поднимутся здания местной администрации. Работа прогрессировала. В отдаленных джунглях, ближе к берегу, все еще слышался рокот дробилок, но здесь царила созидательная, а не разрушительная активность. На площади в четыре акра древесные стволы были убраны, земля вспахана. Напряженно трудились топографы.
Недалеко работал старик. Узнав Логиста, Хейл направился к нему. Бен Кроувелл распрямился, его морщинистое лицо было задумчиво.
