Борис Сапожников - Битва под сакурой
— Рано пока думать, будем мы разделяться или нет, — решительно заявил Набисабуро, сворачивая свиток. — До первого выхода почти полдня ходу. Быть может, и до него не все из нас дойдут.
— Вот именно, — кивнул Синкурэа, забирая у него свиток и пряча в рукав кимоно.
Тело самурая клана Симадзу отнесли с тропы, но земля не спешила затягивать его в свои глубины. Не смотря на все разговоры, ронины забросали труп камнями, которых тут было в избытке, чтобы не достался кошкам или иным зверям, не брезгующим мертвечиной. После этого продолжили путь.
Большой распадок преградил дорогу ронинам ближе к вечеру. На дне его залегли чёрные тени. Ронины остановились на краю его, все мрачно глядели вниз.
— По карте выходит, — произнёс Синкурэа, — что первый выход из замка находится как раз на дне этого распадка.
— Лезть туда на ночь глядя — глупость, — заявил Кикутиё. — Да и вообще…
— Насчёт ловушки все поняли, — отмахнулся Цумимото. — Довольно уже талдычить нам об этом. Мы тут не тупые крестьяне и понимаем всё с первого раза.
— А, по-твоему, все крестьяне тупые! — вскричал Кикутиё. — Что ты вообще знаешь о крестьянах?!
— Не больше твоего, Кикутиё-сан, — усмехнулся Цумимото. — Если ты, конечно, не крестьянский сын.
Кикутиё вскинулся, так крепко сжал ножны своего полевого меча, что костяшки пальцев побелели. Но говорить ничего не стал.
— Заночевать лучше, действительно, здесь, — сказал рассудительный Набисабуро. — А утром уже будем решать, кто куда пойдёт.
И как будто, чтобы подтвердить свои слова, он сел прямо на землю. Вынул узелок с едой. Остальные решили последовать его примеру. И только Синкурэа продолжал молча вглядываться в темноту на дне распадка.
— Садись с нами, Синкурэа-сан, — сказал ему Цумимото. — Или ты собираешься первым стоять на часах?
— Не нравится мне это место, — только и ответил тот, продолжая вглядываться в тени на дне распадка.
— И что в нём не так? — поинтересовался молчавший обычно Ясуока. Он отложил еду и взялся за чехол, начав быстро разматывать его завязки.
— Небывалое дело! — воскликнул дожёвывающий последний рисовый колобок Цумимото. — Мы, наконец, узрим содержание волшебного мешка Ясуоки-сан!
Тот глянул на него злобно, но чехол всё же раскрыл, и вынул из него мушкет с привязанными к прикладу пороховницей и мешочком с пулями. Остальные ронины смотрели на него с удивлением, но осуждения или презрения Ясуока не заметил ни в одном взгляде. На самом деле, его спутникам было всё равно, чем он вооружён.
— Лучше готовьте оружие, — произнёс Синкурэа, не поворачиваясь к остальным. — Как только зайдёт солнце, на нас нападут.
— И кто же это будет? — поинтересовался Набисабуро, также откладывая еду и берясь за оружие.
— Мертвецы, — ответил Синкурэа, — скорее всего, наши предшественники. Их кости слуги ведьмы кидали в этот распадок. И теперь они, уже после смерти, служат ей.
— Откуда ты это знаешь? — удивлённо спросил у него Кикутиё, не забывший аккуратно завязать еду в узелок, прежде чем браться за оружие.
— Тьма, — сказал тот в ответ. — На дне было слишком темно, когда мы пришли к распадку. Но если долго вглядываться в неё, можно разглядеть кости, лежащие там.
— Ну, кости и кости, — развёл руками Кикутиё. — Их полно лежит в таких вот распадках.
— А не ты ли, Кикутиё-сан, говорил, — ехидно заметил Цумимото, — что тут кругом ловушки и западни Горной ведьмы. Эти кости очень хорошо укладываются в твои собственные слова. А ты их так легко отметаешь.
Кикутиё в очередной раз злобно покосился на него, но снова удержался от ответа.
— Что это? — неожиданно спросил, обращаясь сразу ко всем, Ясуока, даже прекратив орудовать шомполом, забивая пулю в мушкет. — Что за шум?
— Так бумажные вертушки шелестят, — ответил прислушавшийся к нарастающему шуму Кикутиё. — Как на празднике, когда у каждого ребёнка по такой.
— Только детей что-то не видно, — протянул Набисабуро, поднимаясь на ноги и вынимая из ножен свой длинный меч.
Шелест бумажных вертушек нарастал, казалось, ронины, действительно, стоят на шумной улице полной детей. И вот уже им кажется, что они слышат голоса — весёлые, насмешливые. Голоса сливаются в хохот, злобный, безумный. Голоса выкрикивают угрозы, каркая будто вороны. Слов не разобрать, но сам тон не оставляет сомнений в их содержании.
На дне распадка начали загораться зеленоватые болотные огоньки. Они кружили, складываясь в хороводы, освещая лежащие грудами сгнившие кости и мёртвые тела разной степени разложения. И они начали шевелиться, судорожно подёргиваться, подниматься, освобождать оружие. Кости обрастали призрачной плотью и доспехами, которые сами по себе начали светиться призрачным светом. Мертвецы лезли, казалось, изо всех складок местности, освещая распадок призрачным огнём. Они казались похожими на рой сильно выросших болотных огней.
Толпой бросились мертвецы на замерших на краю распадка ронинов.
Первые вскарабкались по осыпающемуся склону, размахивая светящимися призрачным огнём мечами. Широким взмахом полевого меча Кикутиё смахнул сразу двоих. Третий ринулся на него, но напоролся на вовремя подставленный клинок Цумимото. Следующего сбросил вниз ударом копья Синкурэа. Новый выбрался совсем рядом с ним, полулёжа на краю распадка, замахнулся мечом, целя по ногам. Синкурэа переступил, уходя от первого выпада, но второго тычка он бы уже не избежал. Грянул выстрел. Голова мертвеца разлетелась сотней осколков и призрачных искорок. Мертвец медленно сполз вниз, а по его спине карабкались новые твари. Синкурэа занялся ими, методично сбрасывая вниз расчётливыми выпадами своего копья.
Очередной мертвец вскарабкался на стену с необычайной прытью. Налетел на Цумимото. Тот успел уклониться от меча, но тварь врезалась в него всем телом, едва не повалив на землю. Цумимото поймал вражью руку с мечом в плотный захват, неловко, как сумел в данной ситуации, уронил его себе под ноги и тут же добил, вонзив клинок в грудь. Следующий мертвец занёс над ним своё оружие, но Цумимото легко, как будто продолжением удара, пронзившего грудь поваленного монстра, разрубил врага от плеча до паха. Цумимото толкнул оставшегося стоять мертвеца ногой. Тот повалился на лезущих следом.
— Не дайте им обойти нас! — выкрикнул Синкурэа.
Теперь твари лезли не только на том участке склона, где стояли ронины, но и выбирались из распадка в других местах, грозя взять отряд в кольцо.
Снова грянул мушкетный выстрел. Пуля свалила бегущего первым мертвеца, отбросив его с такой силой, что тот повалил пару следующих за ним тварей.
