Екатерина Спасская - Коридор Времени
Фантазия, история, религия, философия — все смешалось в некую массу, преподнесенную замысловатым псевдо архаичным языковым стилем.
За всю ночь я прочитала около семисот страниц, но не дошла даже до половины книги! Тонкие, как крылья бабочки, листы сменяли один другой легко, почти незаметно. Наверное, поэтому я захлопнула фолиант только тогда, когда стрелки часов начали приближаться к пяти часам утра.
И то, что я прочла этой ночью, просто потрясло мое воображение. Речь шла о каком-то Коридоре Времени. Хотя почему «каком-то»? Об этом объекте (явлении?) говорилось практически в каждом втором витиеватом предложении. Если верить словам неизвестного автора, во Вселенной (именуемой почему-то «Веселес» — то, что под этим словом подразумевается именно Вселенная, я поняла далеко не сразу) существует множество миров, расположенных на колоссальном расстоянии друг от друга. Причем расстояние это настолько велико, что миры разделены еще и временем, «текущем» сквозь всю Веселес. За редким исключением, миры населены живыми существами («лиренами»), но далеко не везде встречаются гуманоиды. Лирены имеют самые разные формы, строение; они живут и существуют по законам и правилам, понятным далеко не всем, а то и вовсе обходятся без них. Однако абсолютно точно известно, что Мировые Силы, воплощенные в этих существах, уравновешены.
Автор часто повторял, что сохранение Клиадрального (?) равновесия чрезвычайно важно, хотя и нарушить его крайне непросто. Подобное под силу лишь очень немногим. Долгое время в Веселес не рождалось столь могущественных лирен. Но неизбежности не миновать.
Впервые в известной нам (то есть автору) истории равновесие Мировых Сил было нарушено. И один из бесчисленных миров Веселес получил невероятную мощь, нашедшую приют в ста двадцати одном человекоподобном лирене. Все они смогли постигнуть необъятную Веселес и погрузиться в ее тайны, а потому стали «Избранными Посвященными».
Каждый из них стоил миллиардов лирен, а вместе Избранные представляли собой невероятную силу, способную с одинаковым успехом и разрушать, и созидать.
Посвященные преподнесли породившей их Веселес три величайших Дара.
Первым и самым щедрым Даром был Коридор Времени. Избранные расщепили пространство Вселенной и соединили все существующие миры одним каналом, замкнутым в кольцо, отражающее саму сущность Веселес.
Вторым Даром стало открытие псевдомиров. У каждого, даже самого крошечного мира существует параллельный ему псевдомир, где объективные законы и привычные явления теряют свою власть. Закономерности связи реальных и псевдомиров непостижимы и по сей день.
Третьим Даром оказалась возможность другим (неИзбранным) лиренам покидать родные миры через Коридор Времени. Но Посвященные установили барьер на прохождение Коридора, преодолеть который может лишь треть ныне живущих лирен.
Несмотря на множество устаревших слов и малопонятных терминов, книга увлекала с первых строк и больше не отпускала. Однако после нескольких сотен страниц я поняла, что от подобного количества информации голова может просто-напросто взорваться, поэтому спрятала книгу в сумку и мгновенно уснула, едва донеся голову до подушки.
Но даже во сне я не переставала думать о прочитанном.
Кто же мог придумать все это?
«С чего ты взяла, что это выдумка?»
Но ведь этого не может быть на самом деле.
«Почему?»
Потому что не существует никаких миров, кроме нашего.
«Ты в этом уверена?»
Ну-у-у…
«Тогда докажи!»
Не могу.
«Вот видишь! Почему же ты утверждаешь, что других миров не существует?»
Но это противоречит всему, что я знаю.
«Так и должно быть. Иллюзия и реальность почти всегда противоречат друг другу».
Но почему Галактики и Вселенная — иллюзия, а Веселес, Лирены и Коридор Времени — реальность?
«А почему бы и нет? Чем тебя не устраивает такая гипотеза?»
Сказочностью.
«Тебе так будет казаться только в первое время — потом пройдет».
Что пройдет?
«Все. Иллюзия растает, и реальность предстанет перед тобой во всей красе. Так что готовься».
Если Артем узнает…
«Артем не должен ничего знать!»
Но…
«Никаких но!»
А разве я могу перебивать саму себя?
«Конечно, можешь! Ты можешь все!»
Прямо уж и все?
«Скоро ты во всем убедишься, а пока спи».
Но я и так сплю.
«Значит, засни еще раз! И перестань задавать столько вопросов!»
Но я…
«Спать!»
Хорошо, хорошо. Только не является ли этот мысленный разговор с собой же — первым признаком сумасшествия?
«Нет».
Правда?
«Ты уснешь сегодня или как?»
Уже сплю.
«Тогда спи молча!»
Хр-р-р!
«Не паясничай!»
Хр-р-р!
Я проснулась резко, словно кто-то со всей силы ударил меня по голове. На часах было девять утра, но за окном было не по-летнему серо и мрачно.
Соскочив с кровати, я подошла к подоконнику. На улице стоял густой непроглядный туман. И царила тишина. Не настоящая — мертвая тишина. Ни пения птиц, ни шелеста листьев, ни шагов прохожих — абсолютная, немая тишина.
Я оделась и затолкала в сумочку фолиант. На цыпочках, чтобы не разбудить Артема, я прошла на кухню.
В холодильнике одиноко лежал свежий, не известно, правда, откуда взявшийся огурец. Ладно, хватит и этого.
Откусив кусочек зеленого овоща, я порылась в ящиках и нашла несколько чистых листов бумаги. Выудив из сумки ручку (а вытащить ее из-под книги оказалось очень непросто), я набросала небольшую записку.
Ушла к Вадиму. Постараюсь вернуться как можно скорее. Не волнуйся!
Аня.Оставив послание на столе, я прокралась к выходу и тихонько закрыла за собой дверь.
Туман и не думал улетучиваться. Воздух словно окаменел: ни единого дуновения ветра я так и не ощутила. Поежившись от холода (что-то уж очень резко изменилась погода по сравнению со вчерашним днем), я перебежала Длинную улицу и устремилась к дому Вадима. От того, что быстрые постукивания каблуков были единственными звуками в этой вязкой тишине, стало немного жутко.
Вдруг где-то наверху раздался громкий треск. В полной тишине этот звук показался оглушительным, и я от неожиданности едва не подпрыгнула.
Но треск быстро смолк, а вместо него заиграла музыка. Я огляделась вокруг в поисках источника звука и увидела его в двух метрах от себя: на одном из столбов у самой вершины крепился металлический рупор, из которого доносилась очень старая мелодия годов, этак, 30-х. Самое смешное, что вчера этот рупор я приняла за фонарь.
