Екатерина Спасская - Коридор Времени
— Верно, — кивнул Артем. — Причем ключевое слово здесь «закрытый». Открой глаза, Аня! Это не просто город. Это тюрьма, понимаешь? Отсюда никто не уезжает, в Пункт 11 попасть можно только с пропуском, и то до шести вечера. Люди здесь заперты, и не на год, не на пять, а навсегда, улавливаешь? Ты видела прохожих? А смотрела им в глаза? А вот они на нас смотрели. Но не с любопытством, как было бы логично. Нет. Они смотрели с жадностью, с завистью. Причем эти чувства настолько сильны, что я удивляюсь, как «милые люди» не бросились к нам и не разорвали на части!
— Ты это серьезно?
— Я что, похож на клоуна?
— Но Вадим сказал…
— А ты его больше слушай. Он врет, это же видно. Если здесь, даже очень давно, шли разработки каких-нибудь технологий, где, позволь спросить, заводы или мастерские? Ну, на крайний случай, специализированные здания? Ты видела в городе хоть что-нибудь из перечисленного?
— Нет, — призналась я.
— Вот именно, что нет. В Пункте только жилые дома с небольшими исключениями в виде библиотеки, магазина и прочего. И где, по твоему, должны работать все жители городка? В кинотеатре? В милиции? Вся тысяча человек занимает посты в мэрии? На почте?
А ведь правда, в словах Артема есть логика, причем железная, просто пуленепробиваемая. Неужели все это обман? Почему же моя эмпатия не отреагировала на ложь?
— Элитная тюрьма, — подвел итог парень. — Золотая клетка, из которой никогда не выбраться. У тебя есть квартира, семья и просто десятилетия свободного времени. «Тишина и покой», как говорит Вадим. Тебе не кажется, что этот покой похож на кладбищенский?
Не скажу, что Артем меня напугал, но заставил забеспокоиться, это определенно.
— И что теперь делать? — Спросила я.
— А ничего.
— Как?
— А что мы можем сделать? — Артем развел руками. — Хлопнем в ладоши, плюнем через плечо, оббежим три раза вокруг сосны, и все преобразиться? Тем более, это еще не самая большая проблема на настоящий момент.
— По-моему, хуже уже быть не может, — хмыкнула я.
— Сейчас я этот миф развею. В конце концов, нас может и не касаться все, что твориться в Пункте, даже если это самая настоящая тюрьма. Гораздо опаснее другое — в городе нет никакого транспорта. И это приводит ко второй из насущных проблем, а именно, мы не сможем самостоятельно выбраться отсюда, если что-то пойдет не так. И это гораздо неприятнее осознавать, чем то, что Пункт 11 — территория, на которой живут пожизненно заключенные.
— А единственный автомобиль, на котором мы приехали…
— …уже давно на пути в Москву и явно вне зоны досягаемости, — закончил Артем. — Итак, это был второй пункт. А есть еще третий.
— Что еще? — Простонала я.
— Отсутствие средств связи с внешним миром. Телефоны здесь не работают: я сам всю дорогу проверял — сигнал не появился ни в одной точке города. Нас тут могут пытать каленым железом, а мы даже не сможем об этом никуда сообщить. Мало приятного, по-моему, разве нет?
— Ты прав, — и как же я умудрилась надеть розовые очки, когда ситуация действительно, мягко скажем, щекотливая…
— Но и это еще не все.
— Ты смеешься?
— Нисколько, — Артем потянул на себя прямоугольный пакет и не без труда вытащил книгу, о которой за завтраком говорил Вадим. — Есть еще один факт, пугающий меня куда больше всех предшествующих. Точнее, не факт, а личность.
— Вадим? — Осторожно спросила я.
— Именно. Еще раз убеждаюсь, что посторонние люди никогда и ничего не делают просто так. Во всяком случае, не в нашем мире.
— Я не вижу ничего плохого в том, что…
— Открой и слегка пролистай ее, — Артем не дал мне договорить, протянув книгу, держа ее обеими руками.
Темно-коричневый старый фолиант весил не меньше восьми килограммов, я даже чуть не уронила его на пол. Весь корешок был исписан какими-то иероглифами, переливающимися всеми оттенками красного. На обложке бесчисленными тонкими, как паутина, нитями крепилась полусфера из отполированного обсиданово-черного камня. Всю остальную поверхность покрывали незнакомые символы, складывающиеся в странную сложную фигуру. Книга оказалась толщиной в три дюйма и закрывалась кожаными ремешками, богато украшенными непонятными письменами.
Опустив фолиант на стол, я отстегнула ремешки и открыла первую страницу. Как ни странно, слова были написаны по-русски, но язык был немного непривычен для обыденности и отдавал архаичностью.
Читающему сие слова да откроется тайна великая и могущественная, увести способная разум от пути привычного и тропы проторенной. Пусть использованы будут сие знания во благо и справедливость в мирах ныне существующих и в Коридоре Времени теряющихся. Ибо тайное станет явным, а туман во землю сгинет пред взором мудрого и знающего тайну великую и могущественную. Да будет сие так.
Огромные алые буквы отчетливо проступали на слегка пожелтевшей бумаге, выведенные трудолюбивой рукой. То, что строчки не были печатными, а писались чернилами, стало понятно сразу же.
Я аккуратно перевернула страницу. На следующем листе изображался уходящий вдаль коридор с рядами зеркал на стенах, расположенных параллельно друг другу.
Труден путь ступившего в Коридор Времени. Ибо неверный шаг способен выбить жизнь из крепко сложенного тела и увести в просторы неизвестного на время, пока не будут искуплены ошибки прожитых минут.
— Это всего-навсего мистическая философия, — прокомментировала я. — Согласна, немного странная, слишком много пафоса, но…
— Аня, посмотри на меня внимательно. Вадим — сектант. Я не шучу.
— Да брось, быть такого не может… Или… — я заколебалась.
— Может, Аня, может. Я не знаю точно, что на уме у Вадима, но то, что ничего хорошего — в этом я абсолютно уверен.
— Получается…
— Да ничего нормального не получается, — Артем захлопнул книгу и спрятал ее в пакет. — Послушай, я сразу почувствовал, что во всей этой поездке скрыт огромный капкан. А знаешь, Рептилия молодец: еще ни один начальник так оригинально не избавлялся от своих подчиненных.
— Может, все еще обойдется? — С надеждой спросила я.
— Будем надеяться. Вся скверность ситуации в том, что выбора как такового у нас нет. А тебе завтра еще нужно идти к Вадиму и рисовать эту сектантскую символику на стенах. Я не могу пойти с тобой, так как если бизнесмен захочет, все равно заставит меня удалиться по каким-нибудь делам. Но я могу дать тебе пару советов: разговаривай с ним как можно меньше; как закончишь работу, не оставайся на чай, а возвращайся сюда; и самое главное — не подавай виду, что подозреваешь его. Еще не известно, что он может выкинуть, если испугается.
