Уильям Моррис - Воды дивных островов
Когда же услышал Черный Оруженосец слова Одинокой Птички касательно Виридис, он бросился на землю пред гостьей, и принялся целовать ее ножки, или, если угодно, башмачки Атры, что ножки эти одевали. Когда же девушка отступила назад, он поднялся, встав на одно колено, и поглядел на нее пылко, и молвила посланница:"И к тебе тоже есть у меня поручение от Атры, любезной тебе собеседницы, ежели ты Артур Черный Оруженосец". Не отвечая, тот по-прежнему не сводил с чужестранки глаз, пока не покраснела Одинокая Птичка. Девушка не знала, счесть ли его менее пригожим, нежели остальные двое. Этот рыцарь тоже был молод, не старше двадцати пяти лет, стройный и гибкий, с густой копною каштановых волос; лицо юноши загорело настолько, что глаза казались светлыми на его фоне; округлый подбородок словно бы рассекли надвое, рот и нос отличались безупречными очертаниями; борода и усы только-только начали пробиваться; а щеки представлялись взору скорее впалыми, нежели полными. И еще приметила Заряночка, что руки юноши, потемневшие от загара ровно так же, как и лицо, были на редкость изящны и опрятны.
Наконец Черный Оруженосец поднялся на ноги, и теперь все три рыцаря стояли рядом и глядели на девушку во все глаза; а как же иначе? Заряночка понурила голову, не зная, что ей теперь делать и что говорить. И подумала она про себя, а оказались бы эти трое столь же добры к ней, как и три ее подруги с Острова, ежели бы свела ее с ними судьба подобным же образом? И порешила про себя, что мужи сии выказали бы не менее великодушия.
Тут заговорил Золоченый Рыцарь и молвил:"Не исполнит ли добрая девушка свое к нам поручение тут же, на этом самом месте? - ибо снедает нас нетерпение и терзает тревога". Заряночка, отчасти смутившись, потупила взор. "Прекрасные сэры, - отвечала она, - я сделаю так, как вы велите".
Но Черный Оруженосец поглядел на девушку, и заметил, что обеспокоена она, и проговорил:"Прощения прошу, добрые соратники, но разве нет у нас где-то поблизости дома, что ни в чем не ведает недостатка? С вашего позволения хотел бы я умолять сию добрую и милую леди оказать нам великую честь, и переступить порог Замка Обета вместе с нами, и прогостить под кровом его столько, сколько пожелает; а там на досуге смогла бы она поведать нам все досконально о своем поручении; и уже видим мы и знаем, что не принесет оно нам ничего другого, кроме радости".
Тут заговорил Золоченый Рыцарь и молвил:"Заклинаю благородную госпожу извинить меня, и присоединяю свою просьбу к твоей, брат мой, умоляя ее отправиться домой вместе с нами. Леди, - продолжал он, ведь ты простишь мне, что в нетерпении своем услышать вести о возлюбленной моей собеседнице я позабыл обо всем прочем".
С этими словами он опустился перед Заряночкой на колени, и поцеловал ей руку; и несмотря на свирепый взгляд его и воинственный вид, девушка сочла, что Золоченый Рыцарь и добр, и приветлив. Тогда и Зеленый Рыцарь поспешил опуститься на колени и поцеловать чужестранке руку, хотя ему-то не в чем было каяться; и показался он Заряночке пригожим и ласковым юношей, и снова сердце посланницы захлестнула радость при мысли, что по подруге ее Виридис тоскует паладин столь милый.
Затем настал черед Черного Оруженосца, а к тому времени двое других отошли к коням; и он опустился перед Заряночкой на оба колена, и сомкнул пальцы на ее правой руке повыше запястья, и поглядел на кисть, и поцеловал ее так, словно прикасался губами к священной реликвии, однако же с колен не поднялся; девушка застыла на месте, склонясь над ним, и новое, сладкое томление родилось в ее душе, подобного которому не доводилось ей знать прежде. Что до Черного Оруженосца, тому, видно, показалось, что одной руки не достаточно, и он поднес к губам левую руку посланницы, и расцеловал и ее, а затем обе руки вместе, сперва тыльную их сторону, а после и ладони; и спрятал он лицо в девичьих ладонях, и прижал их к щекам; и милые ручки позволили ему все это, и согласились обнять его щеки. И сочла Заряночка Черного Оруженосца самым добрым и самым милым из трех достойных воинов, и пожалела, когда выпустил он ее руки и поднялся на ноги.
Лицо юноши пылало, однако же, когда заговорил он, так, чтобы услышали его прочие рыцари, голос его прозвучал ровно:"Теперь, госпожа, двинемся мы прямиком к замку, и желали бы мы спросить тебя, которому из нас троих окажешь ты честь, согласившись сесть на его коня; выберешь ли гнедого скакуна Бодуэна, или серого в яблоках, что принадлежит Хью, или моего чалого?" С этими словами Черный Оруженосец взял девушку за руку и повел было к лошадям. Но рассмеялась она, и, поворотившись, указала на замок, говоря:"Нет, милые господа, я пойду пешком, ибо путь недолог, а я к седлу и вовсе непривычна".
Отозвался Зеленый Рыцарь:"Ежели так, леди, тогда мы все трое пойдем с тобою пешком". "Нет, нет, - отвечала Заряночка, - мне нечего нести, кроме себя самой, но при вас ваши кольчуги и прочие доспехи, и тяжко покажется вам тащить их на себе пешком, даже и на короткое расстояние. Более того, хотелось бы мне поглядеть, как оседлаете вы коней, и проедете вскачь через луг, так, чтобы развевались по ветру гривы, да сияли мечи, пока побреду я неспешно к воротам; ибо подобное зрелище, да еще столь величественное, мне куда как внове, как вскорости поймете вы, когда поведаю я вам мою историю. Ужо порадуйте меня, добрые рыцари".
Статный Бодуэн кивнул девушке, улыбаясь по-доброму, и словно бы говоря, что по душе ему подобная просьба. А Зеленый Рыцарь с радостным кличем побежал к коню; и тотчас же вскочил в седло, и взял в руку сверкающий меч; затем он пришпорил скакуна, и галопом промчался через луг, направляя коня то туда, то сюда, то резко разворачивая его, то поднимая на дыбы; немало приемов ристалища продемонстрировал он, восклицая:"Эгей, Хью, Хью, во имя Зеленого Платья!" Золоченый Рыцарь держался степенее, и двигался неспешно, однако же разными способами выказал он воинскую доблесть, посылая коня прямо на Хью и останавливаясь в самый последний момент, и восклицал он:"Бодуэн, Бодуэн, во славу Золотых Рукавов!" И зрелище это казалось Заряночке и прекрасным, и грозным.
Что до Черного Оруженосца, тот не торопился отпускать руку Заряночки; но вот, наконец, юноша проворно вскочил в седло и поскакал по лугу; то и дело возвращался он к чужестранке, объезжая ее кругами и кругами, и подбрасывал при этом меч в воздух, и ловил его на лету. Это зрелище показалось Заряночке не менее прекрасным; и девушка улыбалась всаднику, и махала ему рукою.
Так, идя себе неспешно, Заряночка добралась, наконец, до ворот замка; трое же рыцарей к тому времени обогнали ее и теперь, спешившись, стояли у калитки, встречая гостью, и Золоченый Рыцарь, по праву старшего, произнес слова привета.
