Джон Норман - Мародеры Гора
— Нам больше ничего не угрожает, — закончил за меня Готрек.
— Устроим пир? — спросил Горм.
— Нет, — ответил Раздвоенная Борода. — Сегодня у меня нет настроения.
— По крайней мере, зверь ушел, — повторил Готрек.
— И нам больше ничего не угрожает, — эхом отозвался Горм.
Я проснулся посреди ночи. Тири спала, прижавшись ко мне. Я не трогал ее этой ночью, однако ножные кандалы снимать не стал.
Я боялся пошевелиться.
По какой-то причине меня охватило беспокойство.
Я лежал и прислушивался к тяжелому дыханию спящих мужчин. Рядом со мной тихо дышала Тири.
Я не двигался.
Мне показалось, что моего лица коснулось легкое дуновение холодного воздуха.
Я лежал в темноте и не шевелился.
И тут я почувствовал его запах.
С диким криком вскочив на ноги, я отбросил в сторону меха.
В то же мгновение мощные когтистые лапы подняли меня в воздух. Я не видел того, кто на меня напал. В следующую секунду меня с силой отшвырнули к стене.
— Что здесь происходит? — услышал я крик.
Тири проснулась и дико завизжала.
Я оказался на полу у стены.
— Факелы! — заорал Раздвоенная Борода. — Принесите факелы!
Рабыни голосили, мужчины удивленно переговаривались.
Я слышал громкое чавканье.
В свете факела, поднятого Раздвоенной Бородой, мы увидели зверя.
Он был всего в десяти футах от меня. Зверь поднял морду от изуродованного тела человека. Его огромные круглые глаза блестели в свете факелов. Рабыни продолжали дико орать, их цепи звенели.
— Оружие! — крикнул Раздвоенная Борода.
— Курия! Курия! — вопили мужчины.
А зверь стоял, склонившись над телом, и моргал. Он не собирался сдаваться. Его шкура была черного цвета с белыми пятнышками, большие заостренные уши прижаты к голове. Он весил около пятисот фунтов и был примерно семи футов ростом. Казалось, его широкий нос с двумя похожими на узкие щели ноздрями сделан из кожи. У него был черный язык и два ряда клыков, четыре из которых, сверху и снизу, выступали вперед, как у волков; два верхних показались мне особенно длинными и кривыми. Руки существа были длиннее и мощнее ног; он держал тело, которое продолжал пожирать, в лапах с шестью пальцами, похожими на щупальца.
Он шипел и рычал, оскалив клыки, и не боялся нас.
Ни один из нас не шевелился. Зверь стоял в свете факелов, не собираясь сдаваться. И тут у него за спиной я увидел поднятый топор, который с яростной силой обрушился на спину чудовищу, чуть пониже шеи. Зверь упал вперед, чуть не задев истерично вопящую рабыню, и я узнал Ролло. Он больше не казался сонным; впрочем, и на человека в этот момент он не особенно походил; Ролло нанес удар, когда остальные — Готрек, Горм, я, даже Раздвоенная Борода — могли только с ужасом взирать на курию. Ролло снова поднял топор.
— Нет! — крикнул Раздвоенная Борода. — Сражение окончено!
Великан опустил топор, медленно вернулся на свою постель и лег спать.
Один из людей Раздвоенной Бороды прикоснулся концом копья к морде зверя, а потом вонзил его прямо в пасть; древко копья вырвалось из его рук, рабыни снова взвыли от ужаса.
— Он все еще жив! — закричал Горм.
— Отойдите от него, — приказал Ивар Раздвоенная Борода. — Опасайтесь челюстей.
При помощи цепей и шестов тело курии удалось вытащить из зала. Мы бросили его на землю за стенами палисада. Начало светать.
Я встал рядом с ним на колени.
Он открыл глаза.
— Ты меня знаешь? — спросил я.
— Нет, — ответил он.
— Это маленький курия, — заметил Раздвоенная Борода. — Обычно они гораздо больше. Обрати внимание на белые полосы. Он болен.
— Надеюсь, — сказал я, — что он пришел в зал не из-за меня.
— Нет, — успокоил меня Раздвоенная Борода. — Они прекрасно видят в темноте. Если бы он искал тебя, ты был бы уже мертв.
— Почему он осмелился войти в зал? — спросил я.
— Курии очень любят человеческое мясо, — пояснил Ивар Раздвоенная Борода.
Я знал, что люди, как и другие животные, — для курий всего лишь вид пищи.
— Почему он не попытался убежать и не стал сражаться? — спросил я.
Раздвоенная Борода пожал плечами.
— Он ел, — сказал Ивар. Потом наклонился над зверем. — Ты уже охотился здесь раньше? — спросил он у курии. — Это ты убил верра и боска?
— И в зале, — ответил курия, оскалившись, — я убил человека.
— Кончайте с ним, — приказал Ивар Раздвоенная Борода.
Четыре копья поднялись в воздух, но ни одно из них так и не опустилось.
— Нет, он уже мертв, — сказал Ивар Раздвоенная Борода.
Глава 8. ХИЛЬДА ИЗ СКАГНАРА
— Значит, именно этими духами пользуются высокорожденные женщины Ара, когда отправляются на песенные представления в Эн-Кара? — с любопытством переспросила светловолосая девушка.
— Да, леди, — заверил я ее, кланяясь и стараясь говорить с акцентом жителя Ара.
— Он слишком вульгарный, — сморщила она носик.
— Это счастливый запах, — продолжал уговаривать я.
— Для низкорожденных, — презрительно бросила она.
— Лаламус! — позвал я.
Мой помощник, парень мощного телосложения, но явно глупый, гладко выбритый, как и все продавцы духов, одетый в бело-желтый шелк и золотистые сандалии, поклонился и поспешил ко мне. В руках он держал поднос, уставленный флаконами.
— Я не знал, — вынужден был признать я, — что на Севере есть леди, обладающие таким тонким вкусом.
Возможно, мой акцент не смог бы ввести в заблуждение жителя Ара, но на тех, кто не часто слышал быструю, гладкую речь южан, мелодичную и экспрессивную, он производил нужное впечатление. Мой помощник, к несчастью, не мог говорить.
Глаза Хильды Надменной, дочери Торгарда из Скагнара, вспыхнули.
— Вы, южане, думаете, что на Севере живут одни лишь варвары! — резко сказала она.
— Какими же мы были глупцами, — признался я, опустив голову.
— Я могла бы зажарить вас в жире тарска, — заявила она, — или сварить в масле тарлариона!
— Сжалься над нами, великолепная леди, — застонал я, — сжалься над теми, кто никак не ожидал найти на Севере такую знающую и утонченную госпожу.
— Возможно я вас прощу, — снизошла она. — А еще какие-нибудь духи вы привезли?
Мой помощник подобострастно поднял флакон.
— Нет, — прошипел я. — Эта женщина через секунду поймет, что мы ей предлагаем.
— Дай-ка понюхать, — приказала Хильда.
— Да тут нет ничего особенного, леди, — с тоской протянул я, — хотя среди высокорожденных и самых красивых женщин Ара этот аромат пользуется большой популярностью.
— Дай понюхать, — настаивала она.
Я вытащил пробку и отвернулся, словно сгорал от стыда. Хильда поднесла флакон к носу.
