Артём Амелин - Главная Альма
"Ты что? Я же укусила за правое!"
"Не хочу, чтобы ты откусила мне и левое",- зло сказал он, пока она обрабатывала ему рану йодом.
"Больно"?
Он посмотрел на нее и тихо в пол голоса сказал:
"Я люблю тебя",- и поцеловал ее в губы. Секунду они были безучастны и скованы страхом, но все же ответили ему взаимным поцелуем. Она обняла его за плечи, а он положил свободную руку (другой он все еще зажимал левое ухо) ей на талию, а может и не многим ниже. В ее объятиях он чувствовал себя самым счастливым человеком во всем мире.
Он вырвался из ее объятий, ловя руками воздух в поисках опоры и спасенья. Ее глаза расширились от ужаса, мальчик рухнул на пол, извиваясь, он пытался вдохнуть воздух, но не мог. Бледными руками он сжал свое наряженное горло в попытке вжать в него воздух. Девушка кричала от ужаса и страха, она кинулась прочь из комнаты звать на помощь соседей.
Врачи были неумолимы. Толком что-либо объяснить они не могли. Одни говорили о мутации эндокринной системы, другие о нарушении работы высших нервных центров. Он плохо понимал, что это значит на языке медицины, но для него это был страшный приговор. Он больше не мог встречаться с ней и другими девушками.
С того дня в его жизнь вошло одно уравнение "потеря девственности равна смерти". Его родители переехали в другой район и перевели его в другую школу. Но этому предшествовал долгий курс терапии. Лечение не дало положительных результатов, а привело к потер волос. Его лысая голова вызывала косые взгляды и смех за спиной со стороны сверстников. От придирок басоты его защищали внушительные размеры. За год лечения он усиленно занимался спортом: секции рукопашного боя, тренажерные залы, легкая атлетика. Он искал ответ в силе своего тела, но там его не было. Три года тренировок сделали его хорошим атлетом. Параллельно с этим он углубился в науку: формулы, законы и олимпиады. Но и холодный разум точных наук не давал ответов на его вопросы. А он продолжал свой поиск. Философия дала почву для размышлений и построения правильных вопросов. Религия дала утешение, но не ответ.
Он без особых проблем сдал вступительные экзамены в институт. И в тот день он решил для себя, что не доживет до выпускного. Он полюбит, и полюбят его, и он умрет в объятьях любимой. В группе его любили, но не так. Быть может, он просто был не в состоянии почувствовать любви по отношению к себе. Ибо пять лет в его груди гнал кровь бесчувственный кусок льда не знавший любви и ласки.
Так прошел год учебы в ВУЗе. Прошел бы и еще один, если бы не одна факультетская дискотека. Он не охотно ходил на подобные мероприятия и пришел в тот вечер исключительно под давлением друзей. Вокруг все танцевали и пили, пили и плясали. А ему весь этот бедлам был не по нутру. Он одиноко сидел за столиком своей компании и с иронией взирал на гормональный взрыв вокруг него. Он решил выйти на улицу подышать свежим воздухом. Благо уже наступила весна, и суровые февральские холода уступили мартовской оттепели и ее безумным котам. На часах было за полночь, и небо укрыло город звездным полотном. Он обошел здание дискоклуба, возле входа было людно и шумно. Как ему показалось, даже кто-то дрался. Смотреть на потасовку особого желания не было, и он выбрал местечко поукромней за домом. Он не курил и не пил, а просто смотрел в ночное небо, думая о том, что кто еще, сейчас, смотрит в это же самое небо и думает свои сокровенные мысли. Неожиданно вслушиваясь в голос ночи, он услышал его вполне отчетливо и совсем рядом. Это были всхлипы и бормотания. Он осмотрелся и увидел в тени деревьев лавочку, на которой кто-то сидел. По началу он сказал себе, что это не его дело, но любопытство подтолкнуло его в спину. И он подошел к плачущему силуэту. Силуэт оказался девушкой дрожащей над листком бумаги ее крупные слезы падали на белый лист, размывая слова. Она пыталась разорвать его, но руки ее не слушались и по этому она просто мяла бумагу. Подобное зрелище кого-нибудь рассмешило, а в ком-то вызвало жалость. Но он был беспристрастен. Хладнокровно взял из ее рук письмо, она даже не сопротивлялась и не успела испугаться. И у нее на глазах разорвал его, а затем и конверт лежавший на скамейке.
"Все проходит, пройдет и это".
"Что"?
"Кто. Соломон".
Так он познакомился с ней. Она понимала его боль и одиночество. Она и сама была одинока. Их отношения росли и крепли. О своем приговоре он рассказал в первый же день знакомства, и она сказала, что ей все равно будет между ними секс или нет. Но чем больше они проводили времени вместе, тем больше понимали неизбежность близости. Их тянуло друг к другу, и они ни как не могли это изменить. Над ней смеялись все подружки и уговаривали бросить его, но она не могла и не хотела. Это была любовь или даже страсть - необузданное желание быть вместе, быть рядом. Его врач, наблюдавший его с двенадцати лет, говорил, что он умрет. И "палачом" молодого парня будет его безумная любовь к девушке научившей его любить. Но парень открещивался и твердил, что не расстанется с ней, и они будут вместе. Когда он привел ее в свой дом, знакомить с родителями мать и отец в один голос говорили, что она хорошая и славная, но не для него. Разразился скандал и он ушел из дома со словами, что он умрет, но умрет в объятиях любимой. Она же сказала, что жить без него не сможет и уйдет из жизни вслед за ним. Быть может, это было театрально, но как они решили, так и сделали. В день ее рождения он принес ей огромный букет роз и бутылку дорогого вина. Она любила эти цветы, а он ценил вкус хороших вин. У одного приятеля она раздобыла пузырек с ядом. О яде она ни чего не сказала ему, так как он долго уговаривал ее одуматься, говоря, что у нее вся жизнь впереди и т.д. и т.п. Она сделала вид, что вняла его уговорам и более не помышляла о смерти. Во время ужина она не заметно подлила себе яд в бокал и выпила до дна. Он взял ее на руки и отнес в спальню. Он знал, что не нужно спешить, умрет он во сне, когда она, прильнув к его груди, будет спать и не услышит его тихого стона. Она помогла справиться с волнением и тихонько шептала на ушко, чего ей хочется, и что он должен делать и как целовать. Он ласкал ее тело в первый раз, и впервые касались его тела женские руки в интимной игре. Его губы целовали ее нежную кожу, и под каждым прикосновением она вздрагивала и что-то шептала. В момент, когда он вошел в нее, она застонала, он же зарычал, почувствовал, как рвется его сердце. Но он смог сдержать свою боль, задавив ее жгучим чувством экстаза рвущим его на части. Движения их стали плавными, и страсть стихала, дав время перевести дыхание и ощутить сладость момента. Он лег на спину, предоставив ей свободу действий. Сердце болело все сильней, но не подавал и виду, снося внутреннюю боль ради нее...
