Артём Амелин - Главная Альма
Толя кивнул и предложил выпить. Мы говорили тост, за тостом опрокидывая бокал за бокалом.
-За музыку.
-За духовный рост.
-За друзей.
-Друзья зовут меня Кет, - сказала Первая ведьма и указала на нимфу, - это Свезара. Лену ты знаешь, Толю и, - она осмотрела зал и кивнула в сторону инкуба, - Леву тоже.
-За нас, - после этого тоста к нам вернулся Лёва вместе с Вальдом, они спорили о вечном. Предметом дискуссии были девушки, я краем уха слушал размышления инкуба и друида на тему женской красоты и привлекательности и о том, как им ловеласам тяжело в этой жизни.
-Столько красавиц и так мало времени, - с грустью и обидой заявил Вальд. Я заметил, как мой друг смотрит юную нимфу Свезару. И девушка отвечала ему взаимностью.
-За любовь.
-За вас, - мы (парни) пили стоя и до дна.
Я рассказал компании пару историй. Вальд все время перебивал меня, не давая приукрасить и не много приврать. Веселые истории в моем арсенале исчерпались, а навивать тоску или пугать ребят мне не хотелось. Тут мне на помощь пришла любовь к стихам. Лирическая поэзия ни когда не испортит дружескую атмосферу, а даже привнесет аромат любви и укажет тонкую грань взаимопонимания:
Твой светлый образ, силуэт
Укажет путь мне в темноте.
Когда померкнет солнца свет
Для всех людей на всей Земле.
Вдвоём останемся с тобой
В элизиуме наших дней.
И будем слушать сердца бой,
В саду Любви, в тени ветвей.
Но не смогу я в жизни этой,
Найти необходимых слов.
Скажу я проще без маневра -
Люблю тебя, мой ангел снов...
И тут я запнулся. Каково же было мое удивление, когда Лена продолжила читать, тихо в пол голоса задумчиво глядя в одну точку. Голос ее был мягок и слова, слетали с губ как заклинания:
Ты послана была мне свыше,
Чтобы спасти меня от тьмы -
Чтоб прекратилась эта мука,
Ты Серафим моей судьбы.
Я полюбил ночной огонь
И словно грешный мотылёк
Не осторожно полетев
Я крылья собственные сжег.
Но я ни чуть не сожалею,
Лишь вспоминаю пламя жар.
И как тогда, от счастья млею.
Я потерял свой странный дар.
Когда она закончила, в ее глазах блеснули слезы. Лена встала из-за стола и направилась к выходу, за ней вышла и Кет. Я почувствовал сверлящий взгляд Лёвы. Анатоль положил руку мне на плече и спросил:
-Алчи, откуда ты знаешь эти стихи?
-Толя, если бы я знал, то сказал, но я не знаю. Они просто есть в моей памяти. Но ни когда не читал их и не слышал. Я даже не знаю, кто автор, - я, конечно, соврал, так как уже догадывался, кто их написал. Но Толя не почувствовал лжи.
-Видишь ли, эти стихи написал наш друг. Сейчас его нет с нами. По независящим от него причинам. И он ни кому не читал их кроме нас и ни где их не публиковал. Я даже не знаю. Ты не вытащил их из Лениной памяти.
-Нет.
В зал вернулись Лена и Кет, с ними шел молодой парень-вампир. Он был вампир по рождению, а не слуга некроманта. На его правой руке был перстень высших вампиров клана Руук.
-Лелиан Руук для друзей просто Лелик.
-Каин, но друзья зовут меня Алчи.
Мы пожали руки. И он сел к нам за стол.
Стихи явно не сделали вечер приятней, а скорей на оборот. Выпив еще по одной, я с Вальдом решил покинуть компанию, пока в конец не испортил всем настроение, совсем позабыв, что с начала этого и добивался нагло подсев к ним. Вот только друид ни куда уходить не собирался он весело общался со Свезарой и не обращал на остальных ни малейшего внимания. Я махнул на пропащего рукой и, сказав всем, "пока" пошел домой.
Уже на улице меня догнала Лена.
-Приходи завтра пред закатом по этому адресу, - она вложила мне в руку бумажку.
-Я приду.
-Спасибо.
-За что?
-За стихи. Я не знаю, откуда ты их знаешь, но читал ты красиво.
-Ты его любишь? - сам не зная, почему спросил я.
-Да...- она поспешила вернуться в "НАВЬ". Начинал моросить дождик. Сквозь темные облака проглядывал бледный месяц, отбрасывая тусклый свет на лужи и мокрый асфальт. Я поднял ворот плаща и пошел по пустой улице в сторону общаги. Мысли путались под действием принятого "на грудь" за вечер. И сложить заклинание "ясности" у меня не получалось, да и не особо хотелось, не так уж часто маги могут напиться в наше время. Попытки напиться могут привести к длительному запою и ослаблению способностей в результате оного. Но в запой уходить мне не хотелось. А хотелось спать, при чем так сильно, что я был согласен лечь прямо на асфальте. Но крупицы трезвых мыслей гнали меня по пустынным улицам к общежитию. А там постель и сладкие часы забвения. В голове звенели строчки стиха:
"Но я ни чуть не сожалею,
Лишь вспоминаю пламя жар.
И как тогда, от счастья млею.
Я потерял свой странный дар..."
Но читал их не я и не Лена. Когда я на конец-то это понял, меня прошибло потом и я, вздрогнув, оглянулся. Не знаю. Быть может, я ожидал увидеть за спиной автора, уставшего и изможденного. Но на меня смотрела ночь - темными окнами домов, притаившимися по углам тенями и пронзительной пустотой улиц. Я мало чего боюсь в этой жизни и уж точно не темноты и одиночества, но что-то здесь было ёще и оно погнало меня быстрей и быстрей к цели моего пути. Пройдя через парк и пару дворов, я вышел к общежитию. В некоторых окнах еще горел свет, - студенты, - заточи. А может - гас-квас. Всякое бывает. Я решил не тревожить дежурных и подлетел к своему окну. Летаю я плохенько и медленно, скорее даже парю. И что еще хуже я позабыл наложить "марево". Пролетая мимо окна третьего этажа, я встретился взглядом с парнем. Это был мой давешний сосед Вася. И я не придумал ни чего лучшего, как помахать ему рукой. При виде этакого "карлсона" он пару раз протер глаза и попятился к столу. Он быстро выключил лампу, захлопнул книгу и пулей юркнул под одеяло. Мне стало, немного, жаль бедолагу, но лишь немного. И я поплыл вверх, к своему окну.
В комнате было пусто. Никого больше ко мне не подселяли, да и желающих не было, как потом выяснилось. Вася всем растрендел о полтергейсте в моей комнате и других чудосиях, что приключились с ним. (С моей легкой руки).
На столе лежал аттестат. Я забыл забрать его после экзаменации, должно быть сестрички подсуетились. Надо буде их завтра куда-нибудь пригласить, а то свин-свином получаюсь. Я разделся, джинсы на стул не попали, но мне было все равно. Я залез под покрывало и уснул. Морфей был благосклонен, и его легкие сети унесли меня прочь от тягостных дум и не понятных происшествий.
Проснулся я рано. И голова моя не напоминала мне о вчерашнем. Вальд был прав - сурья лучше водки. Я оделся и направился к девчонкам. Оляна уже проснулась и крутила свое тело в немыслимых позах тао-йоги. Она улыбнулась мне и приветливо спросила, буду ли я кофе. От утреннего допинга я не отказался, и когда ведьма закончила упражнения навела по чашечке ароматного напитка. Как в рекламе, на запах проснулась и Аннике. Выпив кофе, я предложил девочкам перекусить в знакомой мне кафешке.
