Роберт Асприн - Новая кровь
Этот же свет слабо отражался в глазах мертвого юнца.
На лице Кхамваса, когда он заметил, чем забавляется ребенок, промелькнуло нечто среднее между гримасой и выражением растерянности.
— А… Это… э… это вы?.. — произнес он, обращаясь к Сэмлору.
Караванщик покачал головой. Он был рад, что нашелся вопрос, который скорее забавлял его, чем пробуждал какие-либо иные чувства.
— Когда я в ударе, я способен прочесть заклинание, не запинаясь на каждом слоге, если мне его достаточно тщательно запишут.
Это было преувеличением, но не слишком большим.
— Это все сестра, — добавил он, слегка смутившись по причине, которую не дано было постигнуть чужим. — Это больше по ее части.
— Ясно, — пробормотал Кхамвас. Но даже вернувшись к предыдущему вопросу, он продолжал смотреть на Стар. — Я вообще не знаю Сетиоса, — пояснил он, — но мне известно… ну, мне сказали…
Кхамвас пожал плечами. Сэмлор мрачно кивнул; если этот приятель назвал себя ученым, а не магом, он, по крайней мере, знает, что в последнее время звание мага среди порядочных людей не в чести.
— Служи своему богу, чтобы он мог защитить тебя, — изрек Тьянуфи, погладив своего хозяина — но можно ли было считать Кхамваса его хозяином? — по правому уху.
Возникла неловкая пауза.
— У него, — после секундного молчания продолжил Кхамвас, — есть одна стела, вывезенная из моей страны, Напаты…
— А, ну да! — не удержался Сэмлор, которому наконец-то удалось понять, откуда родом его собеседник. — Земля Реки!
— Да, реки, — одобрительно кивнув, подтвердил Кхамвас. — Реки и пустыни. В пустыне можно обнаружить много памятников, оставшихся от давно ушедших времен, — он снова запнулся, и по лицу его скользнула мягкая улыбка. — Времен величия моего народа, как сказали бы некоторые, хотя сам я доволен и тем, что есть.
— Ты хочешь… вернуть памятник, который находится у этого Сетиоса, — сказал Сэмлор, избегая вопроса о средствах. — Он маг?
— Не знаю, — пожал плечами Кхамвас. — Да мне и не нужна сама стела. Я только хочу посмотреть на нее. И, Сэмлор…
Караванщик коротко кивнул, показывая, что не станет обижаться на скользкий момент, который, как он полагал, обнаружится в этом вопросе.
— Я готов хорошо заплатить ему за возможность взглянуть на эту стелу, — сказал напатанец. — Она не имеет никакой ценности для Сетиоса — во всяком случае, в том смысле, в каком она ценна для меня. Она может указать мне на местонахождение одной гробницы, которая, по определенным причинам, много для меня значит.
Шарик в руках Стар засветился ярче, и на мостовую переулка легли тени двух мужчин. При такой подсветке снизу лицо Кхамваса приобрело просто-таки демонический вид.
Сэмлор мягко прикоснулся к голове племянницы.
— Не так ярко, лапушка, — пробормотал он. — Мы же не хотим, чтобы нас тут кто-нибудь заметил.
— Но… — начала было Стар высоким, почти визгливым голосом, подняла голову и встретилась глазами с дядей. Светящийся шарик тут же съежился до размеров жемчужины и стал настолько тусклым, что освещал теперь только девочку.
— Она прежде не знала, как это делается, — сказал Сэмлор, разговаривая скорее с собой, чем со стоявшим перед ним человеком. — Девочка схватывает все на лету.
— Понятно, — сказал Кхамвас. Возможно, он и вправду что-то понял. — Хорошо.
Он встряхнулся, поправил плащ и, видимо, пришел к какому-то решению.
— Ну что ж, господин Сэмлор, — произнес напатанец, — я должен идти, — И он кивнул в сторону входа в переулок.
— Нет, тебе не туда, — с кривой усмешкой сказал караванщик, но не шелохнулся, чтобы перекрыть собеседнику дорогу.
— Нет, туда, — твердо сказал Кхамвас и выпрямился во весь рост. Стоявший у него на плече человечек повторил движение напатанца, возможно, побуждаемый иронией. — Дом Сетиоса находится… — он указал рукой чуть вбок от Сэмлора, поколебался (на какое-то мгновение его взгляд оказался обращенным внутрь себя) и перевел руку немного правее, — именно в той стороне. И эта улица наилучшим образом соответствует пути, которым мне нужно пройти.
— Никогда не начинай действовать, не взвесив все варианты, — внезапно изрек Тьянуфи.
У караванщика вырвался короткий смешок. Сэмлор дружески хлопнул Кхамваса по плечу.
— Насколько я понимаю, этот твой кратчайший путь — наилучший способ добиться, чтобы твою голову вывесили на шесте, — сказал он. На вид напатанец казался изящным, почти хрупким, но под тонкой тканью плаща чувствовались неплохие мускулы.
— Смотри, — продолжал Сэмлор. — Получается, ты говоришь, что не знаешь, где именно находится дом Сетиоса. Ты просто идешь по городу кратчайшим путем… видимо, тем, который подсказали тебе друзья, да? Те самые друзья, которые дали тебе твою мудрость? — И караванщик кивнул в сторону Тьянуфи.
— Полагаю, что это мое дело, господин Сэмлор, — сказал Кхамвас. Он решительно шагнул вперед, держа жезл вертикально перед собой. Костяшки на пальцах побелели от напряжения.
— «Чего это он меня оскорбляет», — сказал дурак, когда мудрец дал ему совет, — произнес человечек.
Кхамвас остановился. Сэмлор по-новому взглянул на маленькую фигурку. Это был не такой уж плохой совет — только вот дан он был не вовремя. Хотя, возможно, совет Тьянуфи был воспринят лучше, чем предполагал сирдонец.
— Приятель, я всего лишь имел в виду, что здесь, в Санктуарии, вполне может не быть ни одного приличного района, — сказал Сэмлор, коротко прикоснувшись к плечу собеседника. — Но твоя прямая линия уж точно заведет тебя в самую середину самого скверного из них.
Когда Кхамвас двинулся было прочь, Стар встала. Светящийся шарик теперь лежал у нее на левой ладони и переливался бледными пастельными оттенками, бледнее даже, чем лунная радуга. Девочка в порыве чувств дернула напатанца за штанину и сказала:
— Правда, он замечательный? Спасибо тебе большое!
— Это всего лишь… всего лишь пустячное заклинание, — извиняющимся тоном произнес Кхамвас, обращаясь к дяде девочки. — Я… я не знаю, как она могла научиться ему, просто глядя на меня.
Сэмлор заметил, что жезл светится лишь тогда, когда Кхамвас может сосредоточить свои мысли на нем, но шарик в руках у Стар продолжал менять формы и цвета даже тогда, когда девочка смеялась или разговаривала.
Свет сверкнул на обнаженном лезвии нового кинжала Сэмлора. Отраженный свет казался куда более резким и безжалостным.
Караванщик растерянно моргнул, нащупал скрытый под туникой серебряный медальон богини Гекты и лишь после этого вынул кинжал из-за пояса, куда временно пристроил его. Мерцающий свет создавал некий намек на движение, но на клинке видны были лишь узорные разводы, и никакой надписи, как померещилось было Сэмлору.
