Далия Трускиновская - Люс-а-гард
Люс чуть было не брякнула, что пожелай Серебряная Свирель вместо гонорара получить маленький уютный замок со всеми удобствами где-нибудь в цветущей Турени, на берегу Луары, премиленький французский замок, утопающий в садах и виноградниках, наверняка нашелся бы богатый театр, та же Метрополитен-опера, и за полдюжины спектаклей преподнес ей этот замок на блюде. Люс чуть было не завопила, что всемирно известной певице незачем стремиться к титулу леди, о которой знают только окрестные крестьяне, потому что она и так — первая леди мира по части музыки и пения. Но вряд ли удалось бы объяснить все это даже сообразительному братцу Туку.
— Однако все настроены против нее! — вскочил и монах. — Служанки наперебой вопят, как леди рыдала и боялась развода. А свита лорда тоже городит чушь — в каком восторге его светлость был от Марианны! А сама Марианна ничего не может объяснить!
— Действительно… — и Люс надолго замолчала.
Разумеется, Свирель никого не травила и могла оправдаться — да только на каком языке? А нравы и этом диком веке жестокие, и даже подумать страшно, в какую поганую историю она угодила. А по чьей милости? Кто задумал непременно стать «сопровождающим лицом»? Кто соблазнил толстушку настоящими мужчинами? Кто одобрительно смотрел на ее бестолковый роман с неуклюжим Джеком, хотя этого Джека сразу нужно было гнать в три шеи?
Но недаром эту женщину звали Люс-а-Гард!
Люс взялась за голову и держалась за нее обеими руками около минуты. Потом резко встряхнулась.
— Вот что, братец Тук, — сказала она. — Нужно выручать Марианну. Она никого не убивала. Ее просто ловко подставили. Кто-то долго точил зуб на леди и воспользовался появлением незнакомки, да еще не знающей языка и не умеющей защититься. Кто-нибудь, кроме тебя, знал, что Марианна ночью исчезла из покоев сэра Эдуарда?
— Понятия не имею, — признался монах, — но если ее ночью случайно видели где-нибудь в другом крыле замка, то сразу станет ясно, что она ушла из покоев сэра Эдуарда!
— А где ее обнаружили утром?
— И этого я не знаю. Но даже если обнаружили в покоях, это еще не значит, что она провела там всю ночь, — резонно ответил братец Тук.
— А что говорит сам лорд? Мог он ее выманить оттуда?
— Да что он говорит! То орет, то лопочет всякую чушь… И вообще соображает плохо. По этой части все лорды Блокхеды друг дружки стоят…
— Имел я вашего лорда… — пробурчало из куста.
— Очухался! Я же говорил! — обрадовался братец Тук.
— Очень правильная мысль. Донеси ее до лорда Блокхеда, — посоветовала Люс. — Знаешь, братец Тук, а ведь похоже, что лорда опоили сонным зельем.
— Похоже, — согласился монах.
— Значит, это кто-то из своих. Это человек, который мог пробраться туда, где лорд колобродил с псарями.
— Значит, это опять-таки Марианна, — возразил монах. — Такие подозрительные женщины всегда имеют при себе всякие зелья. А найти, где лорд колобродил, нетрудно — они там на весь замок орали.
Люс молча замахнулась.
— Да тише ты! — крикнул монах, на всякий случай отодвигаясь. — Я-то знаю, что Марианна не виновата… хотя непонятно, куда это ее ночью из покоев носило…
— О том, что Марианна не виновата, твердо знаем, к сожалению, только Марианна и я, — сказала Люс. — И поступим мы, значит, так. Джека пошлем за ватагой. Пусть объяснит, что Марианна попала в беду, что леди Лауру ночью отравили, а обвинили Марианну. Пусть Том пришлет хоть полдюжины стрелков. А я пойду в Блокхед. Дай-ка, братец Тук, тот самый браслет, который тебе так и не пригодился.
— Тебя узнают и схватят, — мрачно пообещал монах. — Думаешь, они не вспомнят, кто на охоте скинул сэра Эдгара с лошади?
— Меня не так просто схватить. И главное — успеть передать Марианне этот браслет. Тогда за нас обеих нечего беспокоиться.
— Все-таки вы — ведьмы, — неуверенно заметил монах.
— Возможно, — согласилась Люс.
9. СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ ЛЮС-А-ГАРД
Услышав, что Марианна в опасности, Джек первым делом временно лишился дара речи и немногих умственных способностей. Поэтому он окаменел. А когда Люс с братцем Туком стали соображать, как бы Люс могла незаметно проникнуть в Блокхед-холл, он вдруг очухался, зарычал, подхватил с земли старую корягу и с ревом разломал ее на кусочки, причем каждый кусочек был с его руку толщиной…
— А теперь, сынок, считай, что получил коленом под зад, и несись прямиком к молодцам, — посоветовал монах.
— Я сам! — рявкнул Джек, яростно доламывая корягу. — Я этот чертов замок по камешку разнесу! Я этого лорда!…
— Про лорда мы уже слышали! — рассердилась Люс. — Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, — это привести молодцов! Пошел! Рысью!
Джек засопел и уставился на монаха.
— Если ты, пузо в рясе, к ней хоть пальцем прикоснешься, пока я бегать буду!… — он не закончил фразы, но и так было ясно, к чему он клонит.
— Хорошо, я подожду, пока ты вернешься, — кротко пообещал монах. — А теперь убирайся!
— А ты, красавчик, — обратился сердитый Джек к Люс, — ты за ним приглядывай. Он у нас братец шустрый! А насчет тебя — так и вовсе неизвестно, какой ты Марианне братец…
Осознав еще и эту неприятность, Джек замолчал и промолчал так минуты полторы, скребя пятерней в затылке.
— Совсем с горя свихнулся! — поняла Люс.
— Точно, — согласился братец Тук. — Придется дать лекарство.
Он взял Джека за плечи, развернул его спиной к замку и лицом к предполагаемой стоянке ватаги, крякнул и так крепко двинул беднягу коленом пониже спины, что Джек пролетел по воздуху несколько футов. Это послужило стартовым толчком — стрелок, не оборачиваясь, молча понесся по тропе и скоро исчез из виду.
— Слишком резво пошел, — задумчиво сказала Люс. — Его ненадолго хватит.
— Не волнуйся, — утешил монах. — Стрелки из Шервудского леса или дрыхнут под кустом с перепою, или стоят намертво с луком, или носятся, как перепуганные олени, а третьего им не дано, и не проси. Ходить по-человечески они еще не умеют.
— Конечно, не будучи обременены почтенным пузом… — не удержалась и съязвила Люс.
— Где оно, то времечко, когда моя талия была не толще орлиной лапы, а сам я мог бы пролезть в перстень с пальца олдермена, — вздохнул монах, и Люс явственно почувствовала — запахло в воздухе Шекспиром! Но до Шекспира оставалось еще несколько веков.
— Впрочем, ты и сама знаешь, голубка, что пузо мне редко мешает, — продолжал монах. — И если угодно в этом убедиться, то и мое пузо, и я сам — к твоим услугам!
— Пошли к замку! — заторопилась Люс. — Первым делом ты все-таки отведешь меня к потайному ходу.
— Ты на него рассчитываешь? — удивился монах.
