Анастасия Калямина - Волшебство на грани
- Он и слушать не станет!
- Ну, это спорный вопрос. - Заменила Карси, принимая кружку у Навиры. - Выпейте, вам станет легчё! Семён остынет, тогда ему всё и объясните.
Прохор отпил глоток, поставил кружку на журнальный столик и криво улыбнулся:
- Он весь в свою мать....
Он глубоко вздохнул и признался:
- Я рад, что он жив. Ты, наверное, думаешь, что из меня плохой отец вышел? Может и так, но я должен это исправить...
- Скажите, а почему всё так получилось? - поинтересовалась Кари.
- Тебе действительно хочется узнать?
- Да. - Кивнула она.
- Хорошо. - Ответил он. - В Зебровске мы жили, потому что жену раздражал Листон, она терпеть не могла волшебство. Фолия, в отличие от меня, была простой смертной. А еще она очень боялась, что мои способности передадутся сыну. Она запрещала мне показывать ему, что умею, и не хотела его контактов с магией. Я пытался её убедить, мол, если у него есть хоть какие-то способности, они всё равно разовьются, даже если Фолия этого не хочет. Ведь если человек с рождения чародей, он на всю жизнь им и останется. Но моя жена этого не понимала.
- Так вот почему Семён не знал, что он маг! - перебила Карси.
- Да, поэтому. Но способности у него проявлялись, еще, когда я был с ними. Он, когда был маленьким, творил всякие волшебные вещи не осознанно, всё вокруг падало, тряслось, лопалось, искрилось (как и вокруг любого другого мага младенца). Я старался, чтобы Фолия этого не замечала. Потом, когда ему исполнилось года три, магия уже перестала проявляться внешне в таком количестве, и теперь его можно было даже принять за простого смертного (Я провел с ним ряд тренировок, конечно в тайне от жены, чтобы научить сына сдерживать магию)... А потом меня вызвали в Чалиндокс...
Он закашлялся, отхлебнул чая и продолжил:
- Затем, меня начали шантажировать колдуны ОбГаТра. Говорили, если я попытаюсь вернуться, Фолию и моего сына убьют. Они запрещали говорить им, что я жив. И жена по их сценарию думала, что я погиб...
- И вы не пытались им помешать?! - поразилась Карси, поднялась с дивана, и начала по комнате ходить взад-вперед. - Не решались исправить ситуацию. Как трусливо!..
- Я пытался! Тайно разрабатывал план спасения моей семьи. Прошло некоторое время. Я, наконец, решился. Купил билеты на рейс в Зебрландию, хотел забрать свою жену и сына. Но эти злодеи, видимо, о чем-то догадались. За час до вылета мне позвонили и сообщили, что убили Фолию и Семёна, что уничтожили тела... - Прохор вздрогнул. - А, я, как идиот, поверил.
Карсилина остановилась посреди комнаты и с сочувствием на него посмотрела. Она молчала, не зная, что сказать.
А Прохор прошептал, указывая на портрет покойной жены:
- Я тогда потерял смысл жизни. По крайней мере, мне так казалось. Лоритта и Желлистина не отходили на меня ни на шаг, боялись, что я могу что-нибудь с собой сделать! Они взяли с меня клятву, которая в какой-то мере дала мне новую цель жизни, но я всё равно не ощущал, что живу.
- И что это за клятва? - поинтересовалась Карси, снова присаживаясь на диван.
- Я поклялся, покуда зло еще сильно, охранять вас: тебя, Мартину и Альфреда. Желли, видимо, чувствовала, что они с Иксбертом скоро уйдут в мир иной...
Наступила пауза, во время которой Прохор допил остывающий чай.
- Знаешь, я отношусь к вам, как к собственным детям. Я к вам очень привязан, но забыл уже давно, что такое счастье.
- Какой же вы несчастный, Прохор Платонович... - С горечью заметила Кари, коснувшись ладонью его плеча.
- Сегодня чувствую себя уже не так как вчера и все эти пустые годы! - воскликнул Прохор, да так громко, что Карси вздрогнула.
Похоже, за всё это долгое время он чуть тронулся умом, по крайней мере, Карсилина пришла к такому выводу.
- Мой сын жив! - он поднялся и подошел к фотографии, на которой он держал своего годовалого ребёнка, и провел по ней указательным пальцем. - Только, не хочет меня знать.
- Нужно рассказать ему всё.
- Да. Конечно. - Сказал он, сделав большую паузу между этими двумя словами, отворачиваясь от фотографий.
Он посмотрел на Карси таким пристальным взглядом, что та почувствовала себя неуютно. У неё сложилось ощущение, что его тёмно-карие глаза видели её насквозь, угадывали всё, что она чувствует сейчас.
- Но больше всего я боюсь, - признавался он, медленно подходя к ней, - что с моим сыном случится то же самое, что и со мной. Я боюсь, что он потеряет...
И он остановился, не закончив фразу, снова закашлялся, а затем изрек, серьёзно глядя на Кари:
- Но я этого не допущу!
Принцесса попятилась, опасаясь, что он сейчас схватит её и запрёт где-нибудь, слишком жутко звучали эти слова.
- Я не позволю ему стать таким жалким, как я! - и он засмеялся, но смех этот был не от счастья. - Не позволю чувствовать то, что я чувствовал тогда!
Он снова бросил взгляд на Карси. Карси медленно поднялась с дивана и осторожно пошла к выходу.
Прохор молча смотрел, как она покидает комнату, и вздрогнул, когда за ней хлопнула входная дверь.
- Господин, вам лучше прилечь. - Посоветовала Навира, которая всё это время простояла за занавеской, натирая тряпкой подоконник.
В конце концов, барон Прохор Платонович Мылченко (тайный глава ДС и директор банка "Чалинвест"), не монстр какой-нибудь!..
***
До дворца я добирался пешком. Хотелось развеяться, и я был зол на весь мир, особенно на отца, который вдруг объявился из мёртвых. Так же я злился на Карси, за то, что она встала на его сторону!
С досады я пнул ногой фонарный столб, злости не уменьшилось, только нога заболела. Если честно, меня раздражало, когда Карси проявляла к кому-нибудь свою жалость, особенно к тем, кто этого, по моему мнению, не заслуживал!
В лицо дул прохладный ветерок, и я, забывшись, чуть не столкнулся с солидного вида мужчиной.
- Осторожно! - буркнул он мне, даже не обернулся.
"Осторожно!" - передразнил я его, когда он скрылся за поворотом. То же мне, какой правильный нашёлся!
Мимо, смеясь, пробежал школьник, наверное, третьеклассник. Я крикнул ему: "Разбегался тут!". Мальчик испуганно глянул на меня, казалось, он сейчас расплачется (Еще бы, какой-то сердитый парень неожиданно решил на тебя накричать!).
Нужно срочно выпустить пар! Иначе мог повториться один из многочисленных случаев, когда я случайно что-либо взрывал, поджигал, разбивал, когда был очень сердит. Я вспомнил, как случайно спалил лавку в магазине, когда Димка меня разозлил своей дурацкой выходкой. Не помню, какой, да и не важно. Я должен был научиться контролировать магию во время вспышек плохого настроения!
Я глянул на мальчика и почувствовал угрызения совести. Ведь мог случайно его покалечить (В голове тут же возник образ испуганной продавщицы, у которой дымились волосы, а целая полка за её спиной пострадала от моего огненного шара).
