Виталий Вавикин - Эта короткая счастливая жизнь
Вечером вместе с племянником они написали на дешёвой бумаге письмо Фелиции. Из доброй сотни слов, продиктованных Олдином, она оставила десяток, приписав от себя его несуществующую клятву никогда не убегать из дома, чтобы увидеть мать.
На следующий день, отправив письмо, Стефани подумала, что раз она стала достаточно взрослой, то будет неплохо найти работу. Опыт, которым Фелиция так щедро делилась с ней в Хайфилдс, вселял оптимизм и надежду.
Получив несколько отказов, Стефани познакомилась с сыном управляющего овощной лавки, и согласилась сходить с ним вечером на танцы. Пожилые мужчины, встреченные там Стефани, смущали и вызывали острое чувство неприязни. Они кружились с молодыми девушками, прижимаясь к ним так близко, что Стефани невольно краснела, представляя, как её отец ведёт себя так же. Нет. Он бы никогда не стал таким. Особенно не стал бы покупать билеты, чтобы потанцевать с той или иной девушкой. Молодые и свежие, они зарабатывали на танцах по пять-десять долларов за вечер.
Сын управляющего овощной лавки склонился к Стефании, и прошептал на самое ухо, что некоторые зарабатывают намного больше. Пара пикантных подробностей смутили Стефани и она, обидевшись на ухажёра, ушла домой.
«Неужели развлечение и порок в этом городе идут так близко?» – думала она, беспокойно ворочаясь в новой кровати. Но потом на смену возмущению пришло осознание того, что сын управляющего мог специально рассказать ей об этом. Она вспомнила рассказы сестры о мужчинах в этом большом городе и рассмеялась над своей наивностью.
На следующий день, потратив большую его часть на бесплодные поиски работы, Стефани снова отправилась на танцы. Клуб назывался «Весёлые бабочки», и девушки, танцующие там за деньги, отнюдь не выглядели порочно и распущенно. Скорее смело и решительно.
Стефани довольно хмыкнула и уже собиралась уйти, когда незнакомый мужчина протянул ей оплаченный билет и позвал танцевать. Она попыталась возразить, но потом, решив, что от одного танца у неё не убудет, охотно согласилась.
Когда танец закончился, Стефани снова осталась одна. Десятицентовый билет был зажат в руке. Её первые заработанные деньги. Остановив девушку, работающую в клубе, она спросила, где можно обналичить билет. Узнав, что для этого нужно работать здесь, она отдала билет девушке и ушла домой.
Утром, за завтраком, она смотрела объявления в газете о работе и думала, что танцевать за деньги не так уж и плохо. Вечером, получив очередную порцию отказов, она переоделась в лёгкое воздушное платье, подаренное Фелицией, и пошла в «Весёлую бабочку», надеясь, что хоть там не услышит очередной отказ.
Глава тридцать первая
Письмо от Фелиции пришло через две недели, а ещё через день пришёл ответ от Фрэнка. Сестра прислала деньги и долгое напутствие о том, что стоит, а чего не стоит делать в Чикаго, а Фрэнк в нескольких скупых строчках стыдливо говорил, что им, скорее всего, придётся расстаться.
Стефани расплакалась и долго пыталась объяснить Олдину, как не нужно поступать, когда он станет мужчиной. Олдин слушал внимательно и кивал кучерявой головой.
Калиб Уолтон, пожилой, с копной растрёпанных волос, вдовец, который приходил в «Весёлую бабочку» отвлечься от дневных забот, снова и снова предлагал Стефани поужинать в ресторане. Она улыбалась, беззаботно соглашаясь, чтобы через пять минут забыть об этом, соглашаясь на другое ничего не значащее приглашение. Лишь вначале подобные разговоры смущали Стефани. Потом она поняла, что проще не обращать на них внимания, чем стыдиться и краснеть.
В день, когда Фрэнк прислал своё письмо, Уолтон снова предложил Стефани посетить шикарный ресторан. Он так описывал предстоящий обед и так клятвенно обещал, что дальше, чем ужин, эта встреча не зайдёт, что Стефани захотелось согласиться. Это была её своеобразная месть Фрэнку.
За ужином Уолтон, не переставая, хвалил её артистические данные и спрашивал, не хочет ли она попробовать свои силы в каком-нибудь кабаре.
– А почему бы и нет?! – рассмеялась Стефани, решив, что это не более чем шутка или желание продолжить ужин в каких-нибудь неблагопристойных апартаментах.
Но не прошло и недели, как Уолтон пришёл в «Весёлую бабочку» и сказал, что договорился о просмотре. Режиссёр Лилиан Батлер поставил Стефани в последний ряд и ничего не говорил до конца репетиции.
Девушка по соседству сказала, что в неделю здесь обычно платят не больше десяти долларов, и, сравнив с заработком в «Весёлой бабочке», Стефани решила, что не очень расстроится, если получит в этот день отказ.
Но отказа не последовало. Режиссёр подошёл к ней и, предложив пятнадцать долларов в неделю, поставил во второй ряд, обещая, что впоследствии переведёт в первый, а возможно, и поставит во главе.
Взволнованная и весёлая Стефани вернулась домой и написала об этом Фелиции. Олдин грустно напомнил, что мать могла бы прийти навестить его, и Стефани с неохотой приписала к своей истории это пожелание.
Девушки в кабаре, не переставая, жаловались на усталость, но после танцев в «Весёлой бабочке» новые нагрузки казались Стефани забавным отдыхом. Она танцевала, получая наслаждение. Первые выступления не вызвали у неё ни страха перед публикой, ни тяжести ответственности за доверие.
– Мистер Уолтон говорил, что у вас хороший голос? – спросил её режиссёр, отводя в сторону от щебечущих девушек. Стефани кивнула, слушая, как подруги мечтают уехать из Чикаго и попробовать себя на Бродвее. – В таком случае, завтра на репетиции вы получите шанс, – пообещал Батлер, недовольно поглядывая на девушек из третьего ряда.
И снова этот мистер Уолтон!
Вечером Стефани написала сестре и спросила, не знает ли она, кто он такой, и не втянет ли этот человек её в какую-нибудь нелицеприятную историю?
Ожидая ответа, она успела поссориться с Леорой Тритголд, голос которой был неплох, но симпатия режиссёра решила этот спорный вопрос в пользу Стефани, и нашла подругу в лице девушки из третьего ряда Мартины Шрайхарт. Она с упоением рассказывала Стефани о Бродвее, утверждая, что в Чикаго намного меньше шансов добиться известности, чем в Нью-Йорке.
Так в юном сознании Стефани стал вырисовываться ещё один большой неизведанный город. Он ждал её, манил ночами многотысячными толпами.
Но утром, просыпаясь в одинокой постели, Стефани понимала, что и в Чикаго у неё есть всё, о чём может мечтать молодая девушка. Дважды в неделю она ужинала с Калибом Уолтоном. Дважды в неделю ездила на прогулки с Мартиной Шрайхарт и её молодыми, не слишком порядочными друзьями. Остальные четыре дня она уделяла Олдину, стараясь не думать вечерами о едких нападках Леоры Тритголд и странной щемящей грусти по родному дому.
