Дмитрий Скирюк - Осенний Лис
Он шел неспешно, неслышным мягким шагом. Вел в поводу оседланную лошадь. Над правым его плечом, затянутым в потертую кожу старого полукафтана, рифленой черной свечкой торчала рукоять меча. Один бог знал, что влекло его сюда, но шел незнакомец уверенно, не оглядываясь и никуда не сворачивая. Лошадь — гнедая поджарая кобыла — ступала так же тихо; мягкая лесная земля начисто глушила стук ее некованных копыт. По обе стороны седла приторочены были два тюка и длинный мохнатый сверток черной овчины.
Немного не дойдя до пруда, путник остановился. Сквозь хрупкое переплетение нагих ветвей уже проглядывала темная бревенчатая коробка старой мельницы. На все четыре стороны разносился бодрый перестук топоров. Работали двое — снимали кору или кололи щепу — удары были негромкие, острые. Временами топор звонко тенькал, соскальзывая — как видно, плотники были неопытные. Слышался приглушенный плеск воды.
Незнакомец осмотрелся, забросил поводья на спину лошади и осторожно двинулся вперед, рукою отводя нависшие над дорогой ветви. Лошадь послушно осталась стоять на месте.
* * *Коротким ударом Олег вогнал топор в очищенное от коры бревно и разогнул усталую спину. Сморгнул с ресниц набежавший пот и только теперь заметил пришлеца. Заметил и вздрогнул — так внезапно и неслышно возникла в тени старого плетня сухая, затянутая в черное фигура. Заслышав, как смолк топор в руках друга, обернулся и Жуга.
Воцарилась тишина — некоторое время оба настороженно разглядывали незванного гостя. Падали листья. Крутилось колесо.
Ожидать от незнакомца можно было чего угодно — много странных людей бродило по дорогам из города в город, из одного воеводства в другое, и каждый искал свое: один — лучшей доли, другой — выгодного дела, третий слепо гонялся за удачей, а кое-кто и вовсе — караулил легкую добычу на большой дороге. Им не были преградой бесчисленные границы, проведенные тут и там мелкими дворянчиками, каждый из которых именовал себя не иначе, как королем; им было все равно, какие земли простираются окрест — Хоратские горы или болота Белополесья, христианская Либава или языческие Мазуры. Им даже без разницы было, как зовутся здешние княжества — Валиницы, Махагам, или Мравская Стойна — все равно нескончаемые споры, раздоры и междуусобицы перекраивали карту по десять раз на дню. Земля же носила всех, не спрашивая, кто, откуда и куда.
Олег не смог бы сразу сказать, откуда пришел этот человек. Среднего роста, загорелый до смуглой черноты, светловолосый, с мечом за спиной, он походил на наемника-кнехта. На нем были высокие — до колен — сапоги для верховой езды, черные штаны и такой же черный кожаный полукафтан, какой обычно надевают под кольчугу. Рукава до самых локтей покрывала густая россыпь круглых, сходящихся на конус металлических бляшек. На шее чужака, как раз там, где кончалась шнуровка кафтана, багровел недавний шрам — неровный рваный полумесяц.
Спокойный и недвижный, он стоял, слегка ссутулившись, возле поченевшей бревенчатой стены, рассматривая двоих друзей. Ни один мускул не дрогнул у него на лице, двигались только глаза: вправо — влево, взгляд на Олега — взгляд на Жугу.
Молчание затягивалось. Олег подумал, уж не драки ли ищет чужак, потом заподозрил было, что тот немой, и уже совсем в этом уверился, как вдруг странник заговорил.
— Бог в помощь, — беззлобно сказал он и снова оглядел двоих друзей. Выговор у него был мягкий, явно нездешний, но — опять же неясно, каковский.
— Благодарствуем, — ответил за обоих Олег и стянул рукавицы. — Ты кто такой будешь?
— Меня зовут Геральт, — представился незнакомец.
— Олег, — сказал Олег.
— Жуга, — сказал Жуга.
— Это ваша мельница?
— Теперь — моя, — кивнул Олег. — А что?
— Выглядит не новой.
— Уж какая есть… А что тебе до этого? Или ищешь чего?
— По своим делам иду, — уклончиво ответил тот. Снял черные, усыпанные тусклыми серебряными бляшками перчатки, заткнул их за пояс. Поправил меч за спиной. — У вас тут можно заночевать?
Олег замялся. Он ожидал чего-то подобного, но как-то не подумал заранее, что сказать в ответ. Покосился было на Жугу, но тот промолчал, лишь поднял бровь — твоя мол, дескать мельница, ты и решай.
— Не знаю, как и сказать… — уклончиво начал он. — место-то у нас, конечно, есть, но сам посуди — как тебя пустить, коли мы не знаем про тебя ничего? Меч у тебя опять же… Я слышал, тут поблизости постоялый двор есть, лучше бы ты там остановился.
— Послушай, парень, — мягко сказал Геральт, — если бы я задумал недоброе, вы оба уже были бы мертвы. Я же прошу всего лишь ночлега. И потом, я могу заплатить.
Олег вспомнил, как незаметно подобрался к мельнице этот незнакомец в черном, и ему стало не по себе. А ведь тот, к тому же, и не пытался от них спрятаться! Олег нахмурился.
Каким-то холодом веяло от этого человека, да и повадки его смутно были Олегу знакомы — словно он уже сталкивался с чем-то подобным или, по крайней мере, что-то такое слышал… Только вот что именно? И где?
— Он прав, — Жуга положил руку Олегу на плечо и покосился на небо. — Да и стемнеет скоро… — Он повернулся к страннику. — Ты один?
— Со мной только лошадь, — ответил тот и, обернувшись к лесу, негромко позвал: — Плотва!
Неслышно ступая, из-за деревьев показалась оседланная гнедая кобыла, подошла ближе, ткнулась мягкими губами в кожаный рукав кафтана. Геральт потрепал ее за холку, посмотрел вопросительно на Жугу. Тот кивнул:
— Ну что ж, гостю место. Стойло для лошади тоже найдется. А вот за корм не ручаюсь.
— Она сама найдет пропитание.
Олег все еще колебался.
— Коли так, — с неохотой кивнул он, — тогда оставайся. Пять менок — не слишком дорого будет для тебя?
— Хочешь, чтобы я заплатил сейчас?
— Пожалуй…
Геральт расшнуровал на груди кафтан, вынул кошель. Из-за пазухи выскользнул и закачался на цепочке круглый серебристый медальон с выбитым на нем рельефом — волчьей головой. Геральт небрежно сунул его обратно, отсчитал деньги Олегу в подставленную ладонь. Взял лошадь под уздцы.
— Куда отвести?
Олег не ответил, думая о чем-то своем, и Жуга указал рукой:
— Там, с правой стороны ворота увидишь.
Тот кивнул и направился в обход рухнувшей ограды. И лишь когда он скрылся за углом, Олег вспомнил-таки, где он видел такой же, как у Геральта, медальон. Вспомнил и тихо выругался.
— Что? — обернулся, не расслышав, Жуга.
— Ведьмак, — глухо повторил Олег и сжал в кулаке пять медных кружочков.
* * *Этой ночью Жуга снова не смог уснуть, лишь молча лежал, закрыв глаза. Ничего хорошего она не сулила — ночь без сна. Она приходила всякий раз, когда что-то не ладилось, когда душу снедало предчувствие близкой беды. Свечу давно уже загасили. Слышно было, как плещется на плотине колесо. Справа доносилось спокойное, ровное дыхание Олега. Геральт предпочел лечь поближе к двери, подложив под голову свой мешок. Жуга повернулся с боку на бок и задумался.
