Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны
— Тихое убийство здесь не годиться, юнь должны быть ошарашены и напуганы, — развил мысль Ханя хайтин Ло Гонкэ. — Это должно случиться внезапно и совсем незадолго до нашей двойной атаки.
— Выполнимо, но для этого нужно время на подготовку, собрать информацию, распорядок дня, привычки, особенности поведения и характера…
— Тренировка, — перебил Ёнг голос Мяо.
Правая рука Всевидящего Ока Императора посмотрела на тайпэна без осуждения, а наоборот явно заинтересовано.
— Тренировка?
— Каждой утро, в одно и то же время. Я долго наблюдал за Окцу, и думаю, что, даже сменив место расположения ставки, он не откажется от своего утреннего ритуала.
— Это возможность, — кинула Ёнг. — Остается лишь подобрать компетентного исполнителя, который не вызовет лишних подозрений у его охраны.
— Разрешите попробовать мне, — звонкий голос Ка»исс, сидевшей рядом с Реёко, прозвучал еще до того, как глава военной разведки успела закончить свою мысль.
— Тайпэны? — Ёнг посмотрела на полководцев спокойно и невозмутимо. — Решать вам, но эта девочка отлично справиться, это я вам могу гарантировать.
— Совсем ребенок, — невольно вырвалось у Руо Шеня, но заметив вспышку гнева в раскосых глазах хмшин, ставшую ответом на это замечание, старик примирительно поднял руки. — Это может сработать.
— Не смею сомневаться в вашей компетентности и компетентности ваших людей, — чуть склонил голову Мяо, обращаясь к К»си Ёнг.
— Тайпэн Хань?
— Это задание смертника, — задумчиво ответил Ли и, не удержавшись, тоже посмотрел в сторону Ка»исс, увидев на ее лице, в отличие от потомка Вейлуна, неуверенность и страх оказаться «недостойной этой миссии, по мнению тайпэна Ханя». — Ты уверена, что готова к такому?
— Мой долг перед Империей — всегда и везде быть готовой к чему–то подобному, — холодно отозвалась юная хшмин.
— Тогда с милостью предков все должно получиться.
Ка»исс, буквально просиявшая лицом, вскочила со своего место и быстро поклонилась в сторону каждого из императорских вассалов.
— Большое спасибо, — присовокупила разведчица к поклону, адресованному Ли.
— Общий план намечен, теперь предлагаю нашим гостям отдохнуть, — подвел итог Руо Шень. — Послезавтра соберемся вновь, озаботимся проработкой деталей и утоним разные моменты. А пока, советую всем восстанавливать силы и готовиться к предстоящему испытанию. И, конечно же, обязательно отведайте местной кухни!
Совет старого флотоводца Хань сумел воплотить в жизнь уже этим вечером. Большой офицерский дом, в котором Ли отдали весь третий этаж, располагался в армейском квартале у самой набережной выходивший на огни Дайдари. К моменту возвращения Ханя и Удея с совещания, Фуёко, которую, похоже, немного, но мучило–таки чувство вины за «проделанную шалость», особенно расстаралась, и скромный ужин, планировавшийся на сегодня, вылился в роскошный стол, на котором безраздельно властвовали дары Восходного моря. К тому же, впервые за несколько недель в распоряжении демонов оказалась настоящая большая кухня, а не корабельный камбуз и его запасы, имевшие весьма специфические вкусовые свойства в силу того, что изначально эту пищу в первую очередь готовили к длительному хранению, а уже только во вторую — к употреблению внутрь. Все это позволяло предполагать, что следующие несколько обедов и ужинов будут не менее обильными. Демоны по–прежнему не оставляли попыток заставить Ханя сравнивать свои кулинарные шедевры и требовали четко обозначить, кто же все–таки готовит лучше. Ли оставалось лишь проявлять чудеса такта и дипломатии, каждый раз уходя со «скользкой дорожки».
Только покончив с содержимым почти половины тарелок, расставленных перед ним и успокоив тем самым желудок, ворчавший по новой мангусской привычке еще с утра, Ли обратил внимание на то, что Удей, сидевший напротив него, почти не притронулся к еде, да и вообще выглядел как–то хмуро и подавлено.
— Во всем, — ответил тидань на прямой вопрос Ханя. — Дело во всем. Во всем, что я сегодня услышал и увидел.
— Не понимаю, — попытался разобраться Ли, пользуясь тем моментом, что на какое–то время они остались в комнате вдвоем.
— С каких пор посылать детей на смерть стало для тебя нормальной «платой во имя Империи»? — сорвался Удей, и его не наигранная злость обожгла Ханя сильнее всего. — Почему это вдруг стало для тебя нормально? Не такому тайпэну я присягал на верность, не об этом я слышал, лежа в палате госпиталя в Ланьчжоу, пока последние остатки яда карабакуру выходили из моих вен. Когда все поменялось?! Ты же всегда дорожил каждым, ты всегда был готов сам заменить другого, но только не подвергать его опасности? Вспомни, как ты бросился спасать Сулику и других манеритов после боя у Лаозин, хотя даже Ногай считал это бессмысленным. Вспомни, как сам пришел в шатер к Кара Суню, хотя он мог приказать обезглавить тебя, не задав ни одного вопроса! Ты никогда не посылал других на верную смерть до этого дня, так почему же ты выбрал именно эту девчонку, так по–детски наивно втрескавшуюся в тебя, и готовую пойти на что угодно, лишь бы заслужить уважение и внимание великого тайпэна Ханя?! Ты стал другим, и мне не нравится тот хозяин, которому я теперь служу. Понимай, как хочешь.
Резко поднявшись, Удей вышел из–за стола, не ополоснув рук, и грохнул дверью–перегородкой, покидая трапезную. Оставшийся в одиночестве, Ли со смесью тревоги, страха и непонимания смотрел на закрывшуюся ставню. И больше всего на свете, Хань боялся сейчас заглянуть в себя, чтобы понять, прав был его верный друг или все–таки нет.
Глава 8
Массивный баркас, высокие борта которого были выкрашены синей краской, покачивался на привязи у одной из бесчисленных пристань Левобережного района, как называли здесь ту часть Таури, что располагалась к северу от Чаанцзянь. Фонарь с «сапфировым» стеклом, подвешенный на корме, лишний раз подтверждал принадлежность судна к городской страже. Однако сейчас речной кораблик не смог бы внушить уважение и почтение к себе и своей команде. Слишком уж задорный смех и чересчур громкие разговоры разносились с него над набережной.
Праздновать что–либо в осажденном городе казалось кощунственным, но для стражников, собравшихся здесь в этот вечер, такая маленькая гулянка могла оказаться последней. Дату грандиозной вылазки, намеченной военным руководством, конечно же никто не объявлял, но предчувствие больших событий к этому времени проняло до самых печенок буквально каждого, кто имел хоть какое–то отношение к защите и обороне Таури. Так что, даже офицеры стражи, знавшие о небольших посиделках, регулярно проводимых десятниками, предпочитали закрывать на это глаза.
