Ясинский Анджей - Воспоминания участника В.О.В. Часть 3
- Американский попугай сто лет жил.
Потом еще чего-то, но я не расслышал. Одел на осужденных петлю. Я стоял метрах в пяти-шести и смотрел на лицо женщины. Она заметила это, стала вопросительно метать головой вверх и вниз и мимикой лица как бы спрашивала: 'Что мне делать?' Я опустил глаза. Писарь Москаленко огласил приговор. В это время женщина оказала:
- Умираю безвинно.
Рядом стоящий немец, спросил меня, чего она сказала. Я перевел.
Казак выбил табуретки из-под ног и повешенные, судорожно дергаясь, закачались на веревках. Их лица сразу сделались синими. Женщина несколько раз открыла глаза, будто пытаясь осознать, так ли все это. Потом не было силы закрыть их и она так и осталась висеть с открытыми глазами. Повешенная еще качалась и дергалась, как внезапно к ней подбежал казак и снял с нее валенки. Он поспешил, чтобы его не опередили другие. В это время она обмочилась и написала на руки мародера. Никто ничего по этому поводу не вымолвил ни слова.
Страшно? Да, очень страшно и неприятно. Главное обидно за то, что люди при жизни иногда так дешево ценятся. Что мораль о высоком человеческом предназначении бывает пустым звукам. А посрамляют эту христианскую мораль человеколюбия сами же живые люди, часто испрашивающие у бога к себе милосердия и милости. Если людям рассказать об этом в мирное время, большинства скажет: Какой ужас! Многие отвернутся, не желая выслушивать страшный бред рассказчика. И все же, не смотря на отвращение к жестокостям и убийству, люди регулярно воюют между собой и убивают один другого. И ничего. Даже в своих культовых молельных домах упрашивают своего бога помочь им убить большее количество своих врагов, подчас своих вчерашних друзей и родственников.
Способы убийства людей на войне самые разные и всем известные. От самого примитивного, известного еще пещерному человеку, до сверхсовременного, разработанного учеными в своих засекреченных государственных лабораториях. Все способы убийства считаются вполне надежными, потому что испытаны столетиями. Сколько бывает охов и ахов по этому поводу в мирное время, хотя в тайне все готовятся к этому. И однажды, потеряв голову и забыв клятвы христианского человеколюбия, пресытившись миром и сытой жизнью, начинают все снова.
Называть подряд всех казаков словом жестокие или бессердечные будет не верно. В каждой нации встречаются самые не одинаковые люди. Милосердие, доброта или жестокость не рождаются на свет вместе с человеком. Это есть продукт воспитания. Иначе, нашего бытия или государственной системы. Среди них встречались и такие, которые почти открыто отмежевывались от жестокостей. Но в народе говорят: 'с волками жить - по-волчьи выть'. Потому и поступки людей часто зависели от того, в какую обстановку угодишь. Главная причина или пружина, заставляющая вести себя так или иначе, была где-то на верхах, влияющих на жизнь и поведение подчиненных.
Немецкий план Барбаросса имел установку на уничтожение всех славян, как неполноценной нации, особенно русских. Если на самом верху на столе Гитлера он был только планом, и его было нельзя ощутить на себе, в деле, в жизни, то на самом низу, простыми солдатами, он исполнялся огнем и мечом, и от него пахло кровью и смертью. Вина за злодеяния войны ложилась на весь немецкий народ, хотя все немцы и не были злодеями. Так и среди казаков были люди разного понимания вещей. Были мягкие и были белее жестокие. У них, у казаков, была своя, другая, трудно понимаемая проблема. В исполнители уничтожения русских волей судьбы попали и сами же русские, в данном случае, русские казаки. Машина войны, с установкой на бесчеловечный геноцид русских недочеловеков, была заведена и действовала и действовала по плану, составленному немцами, Гитлером. Гитлер в войне против большевиков освобождал своих солдат от всякого милосердия и морали. Он призывал своих солдат к жестокости ради торжества немецкой нации и его оружия. Казаки не хотели знать этого или в самом деле не знали. Обманутые пропагандой, они были слепым оружием в руках немцев. Многие, одев немецкую форму, надеялись перебежать к своим. Но подобный подвиг почти всегда оканчивался печально. Советские власти не принимали бывших своих, но попавших в беду солдат. Их расстреливали. Твердость поступков законных властей не всегда бывает хороша или оправдана. Казаки зная, что их ожидает на родине, молча мирились со своей судьбой, озлоблялись и с оружием в руках отрабатывали свой хлеб у немцев, воюя против своих же. Даже после окончания войны они все старались бежать на запад. Заграница хоть и не родина, но там их не расстреляют. Своя мать-родина стала злой мачехой. В ответ на попытку запада вернуть казаков на родину силой, многие кончали жизнь самоубийством. Даже ни в чем не повинные жены казаков предпочитали смерть возвращению домой. Женщины, перекрестив себя и своих малолетних детей и, обнявшись перед смертью, вместе с детьми бросались в воды чужой, неродной реки.
В общем то, это обычные картины из времен Отечественной или второй мировой войны. Таких войн, а может быть, и не совсем таких, в человеческой истории было много. А картинок жестокости еще больше. Человечество знает о них. Вспоминая об этом, оно ужасается, проклинает страшные трагедии прошлого. Дает обещания, что подобное больше не повторится. Но все очень быстро забывается и повторяется все снова в новых вариантах, пожалуй, более жестоких, чем прежде.
Может быть, все это зависит не от человека, а от самой природы и в этом кроется вся суть бытия, суть природы вещей. Жизнь есть борьба. Борьба в малом и большом. Биологический отбор? Может быть война есть веление природы, а не результат человеческого мышления? Кто сможет объяснить это правильно? Ведь существует еще много вещей, до конца человекам на понятых и еще не осознанных. Может быть и в этом явлении природы предстоит еще поразмышлять человеку и правильно осмыслить. Бои самцов у животных мы называем естественным отбором. Может быть подобное происходит и с человеком, но в других вариантах. Естественный отбор происходит не только в борьбе отдельных людей, но и целых племен и народов, определяемое у людей словом 'война'.
Зимой 1942-1943 года Советские войска продолжали наступать, а немцы отступали. Это отступление не носило характера поспешного бегства, как это было летом 1942 года у красных. Я это могу оценить т. к. тогда воевал на стороне красных. По крайней мере тогда так казалась мне со стороны. Конечно, может быть где-то и было такое, но то, что видел я, было спокойным отводом войск за несколько дней до подхода советских войск.
Из Сеньково снялся и наш эскадрон. Не было ни стрельбы, ни спешки. Красные были где-то далеко и мы спокойно, вместе с обозом, приехали в Поныри. Никаких немецких войск там не было. На улицах иногда попадались немецкие солдаты без винтовок. Вид этих солдат дальше напоминал дезертиров или солдат, у которых нет начальства. По улицам торопливо бегали русские женщины и подростки. В руках у них были какие-то свертки, немецкие сапоги, одеяла и еще чего-то непонятное.
