Татьяна Морозова - Коричневый Предел. Там, где зимуют раки
— С этим всё понятно. Но вот что именно произошло тут, в моём кабинете, скорее всего так до конца никто и не объяснит.
— Ну почему же? Отнюдь, — вновь заговорил дварх, — Я знаю всю полноту картины.
— Кто бы сомневался, Грэм, чтобы дварх и чего-то не знал? — саркастически заметил премьер-министр, а затем обратился к императору и драконе. — Ваше величество, мудрая Мать драконов, разрешите мне познакомить вас с Грэмом. Он — дварх, высший разум, но, к сожалению, не имеет телесной оболочки. Поэтому вы можете его слышать, но не видеть. Грэм попал к нам из другого мира, и вот уже много лет живёт в моём доме.
— Рад знакомству, ваше императорское величество, — бойко отозвался дварх. — Мадам, сожалею, что бестелесен и не могу поцеловать вашу руку. Впрочем, Заххар, ты опоздал, с мудрой Ши'А я сам познакомился.
— Наш пострел везде поспел, — усмехнулся премьер-министр и мысленно добавил: впрочем, он же дварх, и этим всё сказано.
Не томя больше присутствующих недосказанностью, дракона, с разрешения отца Лазурия, рассказала о его видениях, и о том, что случилось в этот раз.
— Теперь понятно, почему отец Лазурий был в таком состоянии, — кивнул император, — Вмешательство в подсознание в момент транса, да ещё двух сущностей, бесследно не проходит.
— Уважаемая Ши'А, из вашего рассказа понятно, что видели вы глазами старого человека. Но вот кто это был? Мужчина или женщина? Вы смогли узнать? — поинтересовался Валдек.
— Я думаю, что мужчина — подчерк прыгающий, буквы мелкие, острые, я бы сказала "колючие". И потом, записи велись о каком-то эксперименте, пожилая женщина вряд ли стала бы этим заниматься. К тому же можно спросить у отца Лазурия, чьими глазами порой смотрит.
— Подтверждаю, это мужчина, — согласился со словами драконы старый маг, — По молодости бывали видения, неоспоримо доказывающие сей факт. Мне становилось неловко, словно я подглядываю в замочную скважину.
Присутствующие сдержанно улыбнулись, понимая, на что намекает отец Лазурий. Дракона полностью восстановила свои силы и решила ещё раз просмотреть био-поле мага. Чёрные пятна исчезли.
— Говорите, что видения посещают вас всю жизнь? — Заххар потёр рукой подбородок. — Интересно, это как-то связано с тем, что сейчас происходит на Арлили или носит частный характер?
— Я не могу дать вам ответ, — покачал головой маг, — Мне и самому хочется во всём разобраться.
— Связано, связано, — подал голос Грэм, — Пока мудрая Ши'А наблюдала, мне удалось засечь источник этого видения, и я даже знаю, чьими глазами все эти годы смотрел отец Лазурий. Вы все будете приятно удивлены.
— Так не томи нас, рассказывай! — выкрикнул старый маг.
— Ваш старый знакомый, никто иной, как магистр Рифальд.
Гробовая тишина повисла в кабинете премьер-министра. Пять минут все молча смотрели друг на друга. Заявление Грэма вызвало настоящий шок, никому и в голову такое придти не могло.
— Как же так? — наконец произнесла Ши'А. — Столько лет вы наблюдали за происходящим глазами этого человека, и у вас ни разу не возникло подозрения, с кем сталкиваетесь?
— К сожалению, нет, — вздохнул старик, — видения всегда были короткими, и не несли в себе информацию, позволяющую понять, с кем я имею дело.
— Интересно, почему именно с магистром Рифальдом у отца Лазурия возникла эта ментальная связь? — задумчиво поинтересовался император.
— Вот это нам и предстоит выяснить, — вставая с кресла, сказал Заххар. — А теперь, пойдемте в столовую, к чаепитию всё готово. Да и Софья заждалась.
— С вашего позволения, я немного задержусь, — император Шамри посмотрел на премьер-министра. — Мне хотелось бы пообщаться с вашим невидимым другом. Вы не против, Грэм?
— С большим удовольствием, ваше императорское величество, — отозвался дварх.
ГЛАВА 10
"Наш паровоз вперёд летит, в коммуне остановка, — во всю глотку орал Феликс. — Иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка!"
"Заткнись пожалуйста", — вежливо попросила я.
Идти по невидимому коридору сквозь стену было жутко. Ничего не видно, не слышно даже собственных шагов, только плотная серая пыль перед глазами и больше ничего. Мне даже показалось, что воздух и тот отсутствует. Позади неспешно шла Антея, держась за мою руку. Представляю, как я комично выгляжу со стороны: в вытянутой правой руке Меч, орущий патриотические песни, за левую ухватилась Антея.
"Не переживай, осталось сделать несколько шагов, и утренняя гимнастика закончится", — хихикнул Меч, вновь прочтя мои мысли.
Он не ошибся, яркий солнечный свет резко ударил по глазам. Инстинкт заставил тут же зажмуриться. Мысль о том, что я нахожусь на открытом пространстве, успокаивала напряжённые нервы. Но Антея всё ещё продолжала крепко сжимать мою ладонь. Я открыла глаза. Мы оказались на широком дворе, вымощенном брусчатым камнем. По периметру этого двора располагались здания различного архитектурного исполнения, этакая каменная какофония. Слева от меня величественно красовался трёх этажный особнячок в стиле барокко, с аляповатыми колоннами в виде атлантов. Гиганты держали на своих плечах балкон и с тоскою смотрели на противоположную сторону, где стояло здание, напоминающее казармы. Прямо передо мной возвышался дворец, до боли напоминающий Зимний. Позади него виднелись башни готического костёла. С двух сторон "Зимний" огибали дорожки, выложенные брусчаткой, как и площадь, на которой мы стояли.
— Интересно, какую траву курил Лаврентий, когда проектировал этот кошмар? — хмыкнула Антея, разглядывая буйство фантазии Коллекционера.
— Да, подобного бреда даже на подмосковных дачных участках не встретишь, хотя там такое можно увидеть, что ни в сказке сказать, ни пером описать, — согласилась я. — Эксклюзив.
— Спасибо за комплимент.
Я дёрнулась всем телом и повернулась на голос. Справа от меня, с издевательской улыбочкой на гудах, стоял Лаврентий Васильевич.
— Вы?!
— Браво, девочки, браво, — Коллекционер небрежно похлопал в ладоши. — Что и говорить, развлекли меня от души.
"Я ведь говорила, говорила, что это подстава!" — закричал мой внутренний голос.
— Так, всё это время вы наблюдали за нами? — с трудом сдерживая ярость, спросила Антея.
— Конечно, детка, — Лаврентий подошёл чуть ближе, — Мой мир, мои правила.
— Нам дела нет до тебя и твоего мира. Отдай книгу, и мы уйдём, — стараясь говорить как можно равнодушней, я с трудом сдерживала желание кинуться на него.
— А если не отдам, то что?
— Тогда мы разнесём твой мир к чёртовой бабушке.
