Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»
Папринций одобрил:
— Или так. Но там, высоко, еще столько загадочного и неизведанного! Неужели не хочется взглянуть хоть одним глазком?
Вопрос был риторический. Девочкам хотелось не неизведанного, а в туалет и поспать. Кто-то не удержался, зевнул.
— Следующий, — дирижерским взмахом руки пригласил дядя Люсик. — Зарина. Ждем.
Девушка смутилась:
— У меня тоже… про заколдованного.
— Сюжет другой?
— Да.
— Ждем, — повторил папринций.
Набрав воздуха, Зарина начала:
— Жил-был принц. Ой, простите, еще не принц. Мальчик. То есть жили две сестры с братиком… — Зарина совсем смешалась. Никто не торопил. — Однажды пошли сестры на бал к царевне…
Мне в голову неслабым булыжником прилетело открытие: сказки про принцев и принцесс, которые у нас рассказывают детям, для здешних детей — истории про настоящее.
— Мальчику очень нравилась царевна, и он тоже хотел на бал. Очень хотел. Он попросил волшебную фею: «Пожалуйста, отправь меня на бал!» «Как?» — спросила фея. «Сделай меня девочкой!» «Хорошо, — сказала фея, — но знай: ровно в полночь все вернется на свои места. Поспеши». И стало так. Обратился он в девочку, пришел на бал. Был самой умной, самой лучшей, самой красивой. Царевна хотела дружить только с ним. Без пяти полночь бросился мальчик-девочка бежать. «Не уходи! — кричала вслед растерянная царевна. — Останься! Будь моей подругой!» Но он убежал, потеряв свой сапожок.
Дальше следовали розыскные работы, известные по «Золушке». Концовка тоже фантазией не блистала:
— И увидела, что девочка на самом деле мальчик. Царевна взяла его в мужья, и жили они долго и счастливо.
Дядя Люсик вычесал из затылка несколько волосинок. Зарина тревожно замкнулась в ожидании приговора, обхватив колени и сжавшись в комок. Публичные выступления явно не ее конек.
Хотя речь шла об отвлеченном, мне стало неуютно. Взгляд пробежался по окружающим: все тихо, спокойно. Просто глупая сказка. Грудь облегченно освободилась от задержанной порции воздуха.
— Это же близнец предыдущего рассказа по смыслу, — лениво уронила Аглая.
Поглядев на едва раскачивающиеся верхушки деревьев за забором, она завела руки за голову и с удовольствием потянулась. Грудь выгнулась, глаза прикрылись, плечи расправились. Донесся легкий хруст. Ей было наплевать на происходящее. Но как же не высказать мнения. На что тогда ориентироваться молодежи?
— Не совсем, — не согласился папринций. — Там девочка изначально билась за приятную будущую стабильность, определявшую весь смысл ее жизни. Здесь сначала мальчик завоевывает сердце девочки как девочка-подруга, потом девочка, ища дружбы, обретает любовь.
Я поочередно всматривался в лица возможных покусителей. Ни в одном глазу ни капельки волнения или тревоги. Не там ищу?
— Где же борьба добра и зла? — вбросила Феодора, обегая пристальным взором других слушательниц.
— А она есть, — удивил дядя Люсик. — Зарина, как сама объяснишь?
Девушка вспыхнула:
— Ну… зло — это то, что мальчик, любивший царевну, не мог к ней прийти. И они никогда бы не встретились. Добро — их взаимные чувства, победившие зло.
— Что он не имел права прийти на бал без приглашения — закон. Ты называешь закон злом? — жестко выдала Варвара.
Сидевшие рядом девочки отшатнулись от Зарины. Она жалобно оправдалась:
— Не то, что не мог прийти, а то, что это мешало им встретиться…
— А обход закона с помощью волшебства считаешь добром? — не унималась Варвара.
— Не передергивай, — остановил ее папринций. — Рассказчица объяснила свое видение. В основе оно правильное. А придраться можно и к забору. — Все лица почему-то одновременно вскинулись на забор школы, над которым проплывали вальяжные облака, а в надвратной башенке сонно клевал носом дежурный стражник. — В твоем сочинении, Варвара, добро тоже побеждает с помощью зла, припомни.
Варвара обидчиво поджала губу и умолкла.
— Чапа, — вызвал дядя Люсик. — Твоя очередь.
Вдохнув я начал:
— Вася и волшебники. Сказка.
…Жил-был такой Вася. Обычный мальчик. Когда сидел спокойно, его называли хорошим, когда шалил — плохим. Он был уже большой, но все вокруг считали его маленьким, и никак он не мог их переубедить. Хотя очень старался. Например, он уже не верил в сказки.
«Волшебников не бывает!» — говорил он.
«Почему?» — спрашивали взрослые.
«Потому что они не нужны!» — считал Вася, но взрослые только смеялись. Они сами все еще были маленькими и ждали кто доброго волшебника, кто добрую фею, которые решат за них все проблемы и наладят им жизнь. Некоторые каждые выходные отправлялись на речку ловить золотую рыбку, но встречали исключительно злого джинна да змея Горыныча, и (смелые люди!) после таких встреч едва приползя домой на следующую неделю рисковали опять. Вот как хотелось им волшебства, сказки и добра! Много-много добра! Как в сказке.
А Вася больше не верил в волшебников. Он уже знал правду.
Вот как это произошло. «Хочу встретиться с добрым волшебником!» — решил Вася, когда был совсем-совсем маленьким, а вовсе не большим, как сейчас. На прошлый день рождения.
И сразу появился добрый волшебник. Он сказал Васе:
«Теперь все у тебя будет хорошо! И ты будешь хорошим. И родители у тебя будут только хорошими. И кормить тебя будут только хорошо. А вот гулять одного больше не пустят, чтобы тоже всем было хорошо. Хорошо?»
«Нет», — сказал Вася.
И сразу рядом с добрым волшебником, откуда ни возьмись, появился злой волшебник.
«Молодец, Вася! — радостно воскликнул он, — твое желание исполнится! Теперь все у тебя будет плохо! И ты будешь плохим. И папа с мамой будут только плохими и будут заставлять тебя есть невкусную кашу и убирать за собой игрушки. И не будут покупать тебе больше одного мороженого. И вообще перестанут тебе надоедать и уйдут куда-нибудь. Разве плохо?»
«Плохо!» — закричал добрый волшебник.
«Хорошо!» — закричал злой.
Споря, кто более прав, они бросились друг на друга с кулаками… Но только в придуманных сказках добро всегда побеждает зло. На деле — все очень переплетено и непонятно. Так получилось и на этот раз: оба старавшихся ради Васи драчуна сшиблись… и вдруг провалились друг в друга, как в зеркальное отображение. И исчезли. Оба. Не стало больше ни доброго, ни злого волшебника. Но Васю это совсем не опечалило.
Наоборот. Он увидел, что все хорошее хорошо только с одной стороны. А с другой — плохо. А плохое — когда-то или для кого-то хорошо. А главное — все, что могли сделать волшебники, могли и Вася со своими родителями, если бы не стали ждать помощи от не пойми кого, а собрались бы, встали, взяли — и сделали. Правильно?
