Юлия Рыженкова - Халт
Танцевать Халту не хотелось, пить, на удивление, тоже, так что он хлестал кофе. Аннет, напротив, пропадала на танцполе, вокруг неё уже увивались кавалеры, а Халт грустно любовался ею, сидя за столиком. Когда они под утро возвращались домой, Аннет сияла, и у него от этого улучшилось настроение. Но ненадолго.
Он все чаще оставался дома, изучая копии древних пророчеств, летописи Хьерварда, описания артефактов–конденсаторов. Аннет же освоилась до такой степени, что сама моталась по клубам, зачастую возвращаясь лишь к вечеру следующего дня. Где и с кем она проводила время после клубов? Он не спрашивал, но каждый раз мрачнел и запирался в кабинете. У Аннет появились бриллиантовые украшения, которые он ей не покупал, она приезжала на такси, на которое он не давал ей денег… Да и сама она изменилась: из мародёра в армейских ботинках превратилась в элегантную леди в облегающем платье. Ей понадобился всего месяц, чтобы обустроиться в этом мире, думал Халт. И он ей больше не нужен. Единственное время, которое они проводи ли вместе, – это ежедневные уроки чтения и письма, на которых настоял Халт. Он решил обучить Аннет грамоте, и неожиданно встретил в ней прилежную ученицу.
Иногда, ночью, он заходил тихонько в спальню, ставшую теперь её комнатой, и смотрел, как она спит. В такие минуты ему больше всего хотелось провести кончиками пальцев по её щеке, укрыть одеялом, поцеловать в нос. Он вспоминал три счастливейшие ночи на Аррете и… уходил. Понимал, что скоро не будет и этого: она уйдёт к какому‑нибудь богатому кавалеру, может быть, даже выйдет за него замуж и заживёт на Терре припеваючи. Она заслужила нормальную жизнь. Да и он выполнил программу–минимум: не выпустил в магический мир, где её могли бы отыскать адепты Хаоса. Халт надеялся, что Ванда выкрутилась из передряги. Иногда он представлял, что было бы, если бы у них с Аннет все сложилось. Картины красивой жизни разбивались вдребезги при мысли о знакомстве с отцом. «Он убьёт сначала её, потом меня». Чтобы потомок Хагена встречался с приспешницей Хаоса? Немыслимо! Позор всему Хединсейскому роду! Он, конечно, мог не знакомить их и всю жизнь скрываться, не появляясь на Хьерварде. Впрочем, это все не имело никакого отношения к реальности. Наверное, хорошо, что все так сложилось. И для него, и для неё.
В тот вечер они поехали в «Рай». Громкая музыка и разноцветные световые лучи, моргающие в такт сумасшедшему ритму, вызывали головную боль, и Халт хмуро пил в углу, проклиная Аркадия Михайловича, который уже мог бы и найти его, избавив от необходимости каждый вечер появляться на людях. Аннет привычно пропала куда‑то, и он пошёл её искать, чтобы сказать, что уезжает. В полумраке и вспышках света это оказалось нелегко, и лишь по медным волосам он опознал её. Аннет сидела за барной стойкой с каким‑то блондином. Сын Глойфрида подошёл практически вплотную, но они не замечали его: увлечённо болтали, пытаясь перекричать музыку.
— Нет, ты не понимаешь! Он не такой, как ты! Не такой, как все мужчины! – кричала Аннет в ухо светловолосому. Халт остановился. О ком она? О своём новом кавалере?
— Вначале он мне показался просто милым, но мало ли милых парней? Вот ты, Антош, тоже милый. Но потом я увидела, что он воин. Знаешь, он бы мог быть мародёром.
Этот самый Антоша был настолько пьян, что не понимал, наверное, где вообще находится. Он лишь старательно кивал и гладил Аннет по оголённому плечу. Девушка тоже выпила уже несколько коктейлей, так что не замечала его домогательств.
— Ты не поверишь, но он добрый! По–настоящему добрый! Как он кормил грифона… как он ведёт себя с людьми… Ты можешь представить себе доброго воина? Вот и я нет. А он такой!
Халт вздрогнул. Аннет продолжала, не замечая его:
— И я не понимаю, что мне делать. Он такой… такой необычный. Меня к нему тянет, и я его боюсь. Я знаю, он иногда приходит ночью и смотрит на меня. Первый раз я по думала: сейчас сунется, и я его убью. Но он ни разу, слышишь, – ни разу не дотронулся до меня! Скажи, почему? Я не привлекательная? Я ему не нравлюсь?
Антон, продолжая старательно кивать, полез к ней целоваться, и потомок Хагена решил, что с него довольно. Отпихнув блондина, протянул руку Аннет.
— Я домой. Ты со мной или останешься?
— С тобой. Мне тут чертовски надоело!
— Ого! Уже ругаешься как местные?
— Ну, ругательства всегда запоминаются в первую очередь, – улыбнулась она.
В такси ехали молча: медноволосая заснула на плече Халта, а тот резко протрезвел и теперь думал. Подслушанный разговор вызвал бурю эмоций, и сын Глойфрида не знал, что делать. Он на руках, чтобы не будить, донёс Аннет до квартиры, по дороге попросив охрану забрать его «БМВ» у «Рая». Уложил девушку на кровать и зашёл на кухню выпить чаю…
— Здравствуй, Халт Хединсейский, – сказал Аркадий Михайлович.
— Здрасьте. Долго же вас не было.
— Мир очень неспокоен. Пришлось срочно уезжать по делам. Как вернулся на Терру и узнал, что ты здесь, – сразу тебя навестил. Есть ли новости?
— Есть. Только я хочу спросить: почему, посылая меня узнать о магических выбросах на Альтерре, вы не рассказали о знаке магов с Брандея?
— О знаке? Каком?
— Восемь чёрных стрел, расходящихся из одной точки!
— Ах, это… но он же всем известен. Ты не знал, мальчик мой? – Аркадий Михайлович посмотрел на Халта так, будто сын Глойфрида упрекал его: почему не предупредили, что в Упорядоченном много миров, а не один? Халт почувствовал себя полным дебилом. Его агрессивный тон тут же сменился оправдательным, Халту самому мерзко было слушать своё блеяние, но он ничего не мог поделать. Стоял и отчитывался как школьник:
— Если я все прави льно понял, после второго Великого Разлома магов Брандея разбросало по трём мирам: Терре, Альтерре и Аррету. Их приспешники искали своих хозяев, спрятавшихся в непроницаемых коконах, из которых те не могли выбраться. Не знаю, как быстро нашли других магов, но одного обнаружили в Антракасе совсем недавно, лишь около сотни лет назад. Ничем не примечательный городок под названием Гномий Холм вдруг оказался необычайно интересен альвам и людям, причём до такой степени, что они его завоевали. Единственное, что они сделали потом, – построили Арену и храм Хаоса – в Антракасе его называют Чёрным Солнцем. На Арене уже в течение века раз в неделю, а то и чаще проходят бои. Гладиаторов отбирают очень тщательно: существо обязательно должно обладать магическими способностями, хотя бы минимальными, поскольку истинная цель битвы – заставить гладиатора использовать магию. Как только это происходит, чёрный шар засасывает в себя выпущенную магическую энергию. Не знаю, сколько им нужно собрать этой энергии, но такого количества, что уже накопилось, я не видел никогда в жизни.
