Марина Аромштам - Легенда об Ураульфе, или Три части Белого
Над площадью взвились флаги.
* * *— Ты слышал? Косоглазый запретил охотиться на лосей. Целых три лунных года! — Гимрон шевелил кочергой в камине и искоса поглядывал на Барлета: как он воспримет новость?
— Плевать на его запреты. Охотник живет охотой. Лоси — это добыча. Это богатство и сила.
— Говорят, лосей стало мало. Они забились в глубь Леса, и Лес ослабел. Будет трудно бороться с врагами.
Барлет вспомнил знамя Лося и разозлился:
— Плевать. Били раньше горынов, и теперь будем бить. Без оглядки на всяких лосей.
— За отстрел лосих и лосят полагается смертная казнь.
— Ой, напугал! Поджилки трясутся, — Барлет сделал вид, что дрожит. Гимрон ухмыльнулся. — И как косоглазый правитель будет считать лосих? Собирается собственноручно выслеживать нас по лесам?
Гимрон перестал ухмыляться и подбросил в огонь поленьев. Дрова оказались сырыми и зашипели.
— Нет, братец, не так все просто. Ураульф собирается учредить дозорный отряд — когда покончит с войной. А пока призывает охотников под знамя Белого Лося. Обещает за это прощение.
— А мы все гадали: зачем Ураульф притащил с собой няньку? Да он как слюнявый младенец! Думает, что охотников можно купить задешево, за слова-погремушки, — Барлет делано расхохотался, а потом сжал зубы и ткнул в камин острой палкой. — Нет, мы не встанем под лосиное знамя. Путь Ураульф без нас попотеет в предгорьях и ослабит врагов, а заодно свое войско. Вот тогда мы придем в Главный Город. Вот тогда у нас хватит сил добить уцелевших горынов и прихвостней Ураульфа.
— А вдруг Ураульф победит?
Барлет ничего не ответил. Он уже представлял, как въезжает в столицу и открывает ногой дверь в зал Совета.
Глава девятая
Четыре смены светил — чтобы добраться до Леса.
Четыре смены светил — чтобы найти плешеродцев.
Четыре смены светил — чтобы лишить их силы.
Мирче и Ковард должны уехать. Они нагонят войско в предгорьях. С ними поедет Тайрэ.
Тайрэ не стал дожидаться, пока его пригласят.
— Зеленая Шляпа и Мирче собираются на прогулку? и прогулка, кажется, обещает быть интересной? Тайрэ не прочь прогуляться в доброй компании.
Ковард почувствовал легкое раздражение: в охоте на плешеродцев нет ничего веселого. Посмотрим на коротышку, когда в темноте появятся красные точки.
Тайрэ проверял арбалет и над чем-то раздумывал:
— Надо сказать Кетайке, что мы отправляемся в Лес. Пусть расскажет нам сказку.
Он спятил, этот Тайрэ. Какие могут быть сказки? Ураульф отпустил им всего четыре смены светил. Нужно срочно собрать людей и отправляться в путь.
— Сказка знает больше, чем Зеленая Шляпа.
Ковард крякнул с досады. Ему достаточно Мирче с ответами без вопросов. А теперь этот мелкий…
— Ковард, Тайрэ, вы готовы? У нас не так много времени. — Мирче вел за собой Ласточку.
— Знаешь, Мирче, а мы не торопимся. — Ковард лениво зевнул.
Тайрэ дружелюбно смотрел на Коварда: ах, как Ковард зевает! Ковард почувствовал, что у него чешутся кулаки. Мирче тронул его за плечо: «Все в порядке, сынок?» — и повернулся к Тайрэ:
— Тайрэ хочет что-то сказать?
— У плешеродцев есть тайны, которые знает сказка. Нужно послушать сказку.
— Ковард, на это придется потратить время.
Какая наивность, Ковард! Ты полагал, что Мирче будет спорить с кейрэком?
* * *«Красноглазый зверь рождается из мертвой плеши и становится частью стаи. Тело его — темнота, суть его — быть убийцей. Ночью стая выходит на праздник Духа охоты, чтобы найти себе подходящую жертву», — Кетайке говорила чуть нараспев и смотрела куда-то вдаль — точно так же, как Мирче своими слепыми глазами. Они вчетвером сидели в комнатке Кетайке. Ковард, Мирче, Тайрэ — лицом к очагу, а Кетайке — спиной. И Ковард мог бы поклясться, что нянька видит сквозь стену.
«Не кровью, не мясом жертвы питаются плешеродцы. Они питаются страхом, смертным ужасом человека. И потому никогда не убивают сразу. А нужно им только сердце настигнутой жертвы.
Красноглазые псы, плешеродцы, появились в Долине Лосей три затменья назад. Предводителем стаи стал первый перерожденный — большеглазый охотник по имени Байтурун. Кейрэки в те Времена еще не покинули остров. Они общались с Лесом на языке травы и не давали бить зверя так, как хотелось охотникам, пришедшим на остров с Запада. Но в искусстве охоты не было равных кейрэкам. Байтурун решил поссорить кейрэков с Лесом и для этого подстрелил меченую лосиху. Хроники упоминают: лосиха носила лосенка. Байтурун совершил преступление, немыслимое для кейрэка: лосенок такой лосихи мог оказаться белым. Ликующий Красный Дух стал плясать на месте убийства, и Байтурун не успел от него уберечься. Пляска Красного Духа обратил его в плешеродца…
Так возникли не звери, не люди — охотники за человеком. Своего вожака они называют Ба. Ба ненасытен в убийствах и управляет стаей. Но если стая лишается своего вожака, плешеродцы становятся обычными дикими псами. Они больше не загоняют жертву в мертвую плешь, чтобы она обратилась в такого же, как они сами. Поэтому плешеродцев становится меньше и меньше. Так говорит предание, так утверждает сказка». — Кетайке замолчала и посмотрела на тех, кто сидел перед нею.
— Важно убить вожака. Я тебя правильно понял?
— Мирче, не я говорила. С тобой говорила сказка.
— Как его опознать?
— Плешеродцы воруют слова у тех, кого убивают. И говорят друг с другом. Это можно услышать — если открыты уши.
Ковард вспомнил, как Найя рассказывала: «Они говорили друг с другом». У Найи открыты уши?
— Пусть Зеленая Шляпа и Мирче думают о другом. Тайрэ услышит, что надо.
Кетайке поднялась проводить гостей. У двери она задержала Коварда:
— Охотник в зеленой шляпе снова познает страх. Но в этой охоте страх сослужит Коварду службу.
Ковард не знал, что думать. Он прижал руку к сердцу и вышел за остальными. Тайрэ и Мирче уже садились на лошадей. Тайрэ не улыбался.
* * *Страх набухал в глубине, как огромный нарыв, который вот-вот прорвется. Страх питался воспоминанием о том, что случилось с Найей. О том, как плешеродцы гнали Коварда, словно зверя, когда они с Мирче впервые отправились их искать.
На помощь явился стыд: Ковард здесь не один. Почему он должен бояться сильнее, чем какой-то кейрэк? А если Тайрэ поймет, как сильно боится Ковард? Станет над ним насмехаться? Нет, ничего не скажет, просто в узких глазах отразится презрение.
Ковард чувствовал легкий озноб. Вот они, красные точки! И скользящие тени. Страх внутри разрастался и уже пульсировал в горле, вызывая удушье.
