Джон Толкин - Хоббит или туда и обратно
Не очень складные стишки, но не забывайте, что хоббит сочинил их сам, в пылу не очень приятного момента. Во всяком случае, цели своей они достигли. Бильбо пел, бросал камни и притоптывал. Почти все пауки ринулись за ним: некоторые соскочили на землю, другие бежали по ветвям, перекидывая с дерева на дерево липкие нити. Бильбо не ожидал, что они окажутся такими проворными. Он здорово задел их за живое: пауки не выносят, когда их называют жирными, а уж про «ядовитого гада» я не говорю, это всякому обидно.
Шмыг! перескочил Бильбо на новое место, однако несколько пауков уже бежали к разным концам поляны, натягивая паутину между стволами: очень скоро хоббит оказался бы в западне — во всяком случае, на это рассчитывали пауки. Однако Бильбо собрал всю свою отвагу и заорал новую песенку:
Большой паук присел на сук
И ладит паутину:
Мол, я на вас ее сейчас,
Любезный друг, накину.
Мой друг, ловите лучше мух,
Летящих в паутину;
А мне ловиться недосуг,
Увы, я Вас покину!
С этими словами он повернулся и увидел, что последний промежуток между двумя высокими деревьями затягивают ловчей сетью, по счастью, не очень плотной: пауки протянули от ствола к стволу лишь несколько толстых нитей. Пустив в ход меч, Бильбо рассек паутину и побежал прочь, горланя свою песенку.
Меч пауки увидели, хотя не думаю, что поняли его назначение. Валом ринулись они за хоббитом по земле и по ветвям, перебирая мохнатыми ногами, щелкая клешнями, шамкая жвалами и в ярости тараща глаза. Они преследовали его по лесу, пока Бильбо не решил, что дальше удаляться опасно.
Тогда тише мышки он проскользнул назад. Времени было в обрез, пауки могли скоро вернуться. Труднее всего оказалось взобраться на ветку, с которой свисали коконы. Он бы не справился, если бы на удачу паук не оставил болтаться нить; с ее-то помощью, хоть она и жгла руки, Бильбо вскарабкался наверх, только чтобы наткнуться на гадкого неповоротливого паука, оставленного сторожить гномов. Тот деловито пощипывал пленников, выбирая самого сочного. Вообще-то он собирался попировать, пока остальные не видят, однако мистер Бэггинс не терял времени даром, и паук свалился с ветки, заколотый клинком, так и не поняв, что происходит.
Следующим делом было освободить хоть одного гнома. Но как? Перерезать нить — несчастный грохнется с большой высоты. Проползя по ветке (отчего бедные гномы закачались, как спелые плоды), хоббит дотянулся до ближайшего кокона.
«Фили или Кили, — (из кокона высовывался клочок синего капюшона). — Скорее Фили», —
думал он, разглядывая торчащий наружу кончик длинного носа. Хоббиту удалось свеситься и перерезать несколько нитей. Из кокона, дергаясь, показались руки, ноги и голова Фили. Боюсь, что Бильбо не сдержал смеха, видя, как гном машет затекшими руками и ногами, вися на подмышках, словно марионетка.
С грехом пополам Фили выбрался на ветку и принялся помогать Бильбо, хотя чувствовал себя совершенно разбитым, и немудрено — поди провиси полночи и полдня в крутящемся коконе, когда только нос и торчит наружу, да еще после паучьего яда. Целую вечность он отлеплял клейкие нити от глаз и бровей; что до бороды, от нее пришлось отрезать добрую половину. Тем не менее они вскоре принялись вдвоем вытаскивать гномов на ветку и освобождать от пут. Все были такие же смурные, как Фили, или даже хуже. Некоторые чуть не задохнулись (как видите, есть свое преимущество в длинном носе), некоторым досталась большая порция яда.
Так высвободили Кили, Бифура, Бофура, Дори и Нори. Бедняга Бомбур совсем обессилел — его, как самого толстого, чаще других щипали и трогали. Он просто скатился с ветки и шлепнулся на землю, по счастью, в кучу листьев, где и остался лежать. Однако, когда начали возвращаться обозленные пауки, на ветке болтались еще пять гномов. Бильбо тут же перебежал к стволу, чтобы обороняться. Кольцо он снял, когда освобождал Кили, и надеть обратно забыл, так что теперь все пауки зашипели, брызгая ядовитой слюной:
— Не спрячешься, мерзкая козявка! Съедим, а кожу с костями вздернем на сук. Уф, там что, жало? Все одно скрутим и подвесим головой вниз на сутки-другие.
Тем временем гномы освободили последних пленников и разрезали паутину кинжалами. Правда, непонятно было, что делать дальше. Вчера ночью пауки поймали их без труда, но то в темноте и врасплох. Теперь предстояло нешуточное сражение.
Внезапно Бильбо заметил, что пауки собрались вокруг Бомбура, снова замотали его в паутину и тащат прочь. Хоббит заорал и, размахивая мечом, кинулся на подступающих пауков. Те быстро разбежались, и Бильбо спрыгнул вниз, прямо в гущу тех, что осаждали Бомбура. Такого жала они еще не видели! Как выплясывал меч! Не меньше пяти полегло, прежде чем остальные бросили Бомбура.
— Спускайтесь! Спускайтесь! — закричал Бильбо гномам на ветке. — Не ждите, пока вас опутают сетью!
Дело в том, что пауки облепили соседние деревья и ползли по веткам над головой у гномов, выпуская из бородавчатых брюшек липкую нить.
Гномы, кто по стволу, а кто и спрыгнув, очутились на земле — числом одиннадцать, осоловелые и нетвердо стоящие на ногах. Выходило двенадцать вместе с бедным Бомбуром, которого поддерживали с двух сторон родной брат Бофур и двоюродный Бифур. Бильбо выплясывал вокруг, размахивая Жалом, а со всех сторон напирали сотни разъяренных пауков. Казалось, надежды нет.
Закипело сражение. Некоторые гномы были вооружены кинжалами, другие — палками, и все — камнями, а у Бильбо был еще эльфийский клинок. Они отбивали натиск за натиском, и многие пауки уже валялись кверху лапами. Однако долго это продолжаться не могло. Бильбо совсем обессилел, и только четверо гномов крепко стояли на ногах; скоро их одолели бы, словно сомлевших мух. Пауки уже тянули паутину от дерева к дереву. Бильбо понял, что им не спастись, если он не посвятит гномов в тайну кольца. Жалко, конечно, но делать было нечего.
— Сейчас я исчезну, — сказал он, — и отвлеку на себя пауков, а вы держитесь все вместе и отступайте в противоположную сторону. Вон туда, влево, примерно там мы в последний раз видели эльфов.
Гномы ничего не могли понять — у них и так голова шла кругом, а тут еще крики, свист палок и камней; но наконец Бильбо решил, что откладывать больше нельзя — пауки уже стягивали свою сеть. Он надел кольцо и, к изумлению гномов, исчез.
Вскоре из-за деревьев справа раздалось «Большой паук присел на сук». Пауки пришли в негодование и отвернулись от гномов, а некоторые даже побежали на голос. «Жирный паучище» просто привел их в раж. Тут Балин, лучше других понявший план Бильбо, первым ринулся на прорыв. Гномы, сбившись в кучу и осыпая пауков градом камней, пробились через окружение. За спиной у них крики резко оборвались.
