Ольга Голотвина - Два талисмана
Ларша скрутило от отвращения. Привычный страх перед морем на несколько секунд выдавил из груди дыхание. Да, на том приеме молодому Спруту было бы не до стихов!
Ничего не заметившая тетушка продолжала:
— Я не люблю рыжую воображалу, но надо признать: прием она устроила достойный. И сама затея, и стихи, и угощение… ну, не к чему придраться!
— Тетя, не стоит огорчаться. Будет еще случай поставить нахалку на место. Только не надо устраивать прием в честь какой-нибудь знаменитости. Скажут, что супруга Хранителя подражает Арритисе.
— Это так, — огорченно вздохнула тетушка. — Да и знаменитости приезжие… когда они нужны, так их и взять негде!
— Нужно что-то долговечное, — рассудил Ларш. — Прием на корабле прошел и забылся. А нам нужно нечто такое, на что люди долго будут смотреть и думать: это купила Аштвинна Зимняя Сказка!
Он глянул на свет сквозь бокал с вином, отпил глоток и решительно сказал:
— Занавес. Новый занавес для театра. Красивый. С золотыми кистями. Вот уж это долго будет на глазах у аршмирцев.
— Занавес… — Аштвинна попробовала это слово на вкус, как ее племянник — вино. — С золотыми кистями.
Глаза ее заблестели, на круглых щеках пробился румянец.
— И Ульфанш не станет возражать против этой траты. — Женщина все больше увлекалась идеей. — Его последняя пассия была из театра.
Про пассию сказано было вскользь, небрежно. На уме у Аштвинны было посрамление «рыжей куклы».
Ларш усмехнулся про себя: знала бы милая тетушка, что ей предстоит выложить кучу денег, чтобы помочь уличному воришке зажить честной жизнью!
* * *То, что сразу троих актеров сняли с главных ролей перед самой премьерой, для театра было новостью куда более значительной, чем, например, смена короля на престоле. Раушарни строго-настрого приказал не трепаться насчет трех кувшинов, но с таким же успехом он мог бы ладонями останавливать лаву, ползущую по склону вулкана. Старый актер и сам знал, что театр вскипит от сплетен.
Мирвик уж точно молчать не стал. Да и как отмалчиваться, если в тебя вцепились три актрисы? Ну, не актрисы — так, актрисульки на половинном жалованье… но как блестят у них глаза, как горит на щеках румянец, как жадно приоткрываются хорошенькие ротики, словно норовят ухватить зубками любое слово, которое срывается с губ Мирвика. Затащили парня в таверну, заказали обед на четверых, насели со всех сторон, затормошили, защебетали — и вытянули все секреты. Впрочем, Мирвик не особо и сопротивлялся.
Сытый и довольный, вернулся он в театр и был изловлен театральным ламповщиком. Вдвоем они спустили на веревках большую, похожую на мельничное колесо люстру, что освещала вечерами зрительный зал, и залили масло в лампы.
Когда люстра была поднята и веревки закреплены, Мирвика окликнул Бики:
— Эй, поэт! Поди сюда, работа есть!
Вдвоем они вошли в каморку, где стояли метлы. Бики отворил дверцу высокого шкафа и снял с полок, набитых всякой всячиной, рулон цветастой материи, длинную рейку, молоток и коробку с гвоздями.
— Вот, возьми три гвоздя. Видел лестницу, что возле гримерки Раушарни? Которая наверх ведет?
— Видел, но еще не ходил туда.
— Над сценой такая комната, там барабан с веревками и люк в полу. Если надо изобразить полет…
— Знаю. Например, в «Дарах из-за моря» орел уносит… — начал было заядлый театрал Мирвик. Но бутафор его перебил:
— Вот именно. Ступай наверх. Раушарни позволил этим девчонкам там жить. Я дал им два соломенных матраса, полы они сами подметут, а ты им приколотишь занавеску на рейке, чтоб угол отгородить.
— Девчонкам? Каким девчонкам?
— А, ты не знаешь? Заявились сюда одна за другой две девицы — никто про них не слышал. Где раньше играли — Многоликая знает… Раушарни обеих взял в труппу, да не на половинное, а на полное жалованье.
— Погоди, но он еще утром сказал, что новых актрис нанимать не станет, денег нет…
— Он это каждый день говорит. А этих мало того что взял, так еще дал им главные роли в «Двух наследниках». Никто ничего не понимает, а Барилла с Джаленой помирились и рыдают друг у дружки в объятиях… Ладно, бери занавеску, молоток — и наверх! Да скажи девицам, чтоб люк обходили, не топтались на крышке!
Озадаченный Мирвик поспешил наверх, на ходу гадая: что же заставило прижимистого Раушарни вдруг раскошелиться? Правда, для раздумий была обстановка неподходящая: лестница оказалась очень крутой, с низким потолком и такая узкая, что хоть боком по ней иди! Не лестница, а кротовый лаз со ступеньками!
Впрочем, оказавшись в небольшом, с низким потолком помещении, часть которого занимал массивный барабан, парень подумал: может, загадка разрешается просто? Уж больно хороши были обе девушки, которые, засучив рукава, дружно и весело прибирали свое новое жилье.
Казалось бы, этот низкий тяжелый потолок, эти голые каменные стены, эти убогие матрасы, брошенные прямо на пол, эти пробитые в стенах не окна даже, а просто две дырки для притока свежего воздуха, — всё должно было наводить на тоскливые мысли. Но девушки чуть ли не плясали с метлами и тряпками. И Мирвик, вполне понимавший их радость, прикидывал: не выпросить ли и ему у Раушарни какой-нибудь уголок под жилье?
Обе актрисы приветливо встретили парня, тут же принялись решать, где лучше приколотить рейку для занавески, а по ходу дела Мирвик с обеими познакомился.
Девушки были ровесницами — на глаз этак лет по двадцать — и Дочерьми Семейств. Обе красивы, хоть и разной красотой.
Милеста Нежная Лилия была пышноволосой блондинкой с темными, почти черными глазами, глубину которых подчеркивали длинные ресницы. Взгляд ребенка и формы зрелой женщины — сочетание, перед которым не устоял бы и более суровый мужчина, чем Раушарни. Впрочем, девушка не кичилась красотой, держалась мило и скромно.
Эртала Двойная Береза была характером потверже и слегка командовала соседкой (чему Милеста подчинялась легко и без обиды). Эртале не надо было завидовать новой подруге — ей и самой было чем покрасоваться. Русые, с легкой рыжинкой волосы хоть и не были длинными, всего лишь по плечи, но выглядели такими мягкими, что хотелось их погладить. Правильные, тонкие черты лица, глаза такие же темные, как у Милесты, легкий румянец на высоких скулах и что-то неуловимо величественное в осанке. Да-да, в холщовом переднике, с тряпкой в руках, с мазком грязи на щеке — а все равно чем-то напоминает королеву. Мирвик уже знал, что именно королеву ей завтра предстоит играть.
Конечно, все трое постарались с шуточками расспросить друг друга, как именно судьба привела их к дверям театра. Но тут у них ничего не вышло. Эртала с интонациями опытной сказительницы поведала, что ее в раннем детстве похитил дракон и растил у себя в пещере, а недавно пожалел и отпустил к людям. Милеста, не желая отстать, сделала загадочное лицо и сообщила, что она — принцесса некоего королевства за Гранью, бежавшая из дворца, чтобы стать актрисой. Мирвик, не будь дурак, не стал рассказывать про свою жизнь воришки, а срочно измыслил для себя должность верховного смотрителя всех грайанских театров, и по секрету проболтался, что прибыл в Аршмир из Тайверана, чтобы проверить: не зазнаются ли чересчур актрисы, не задирают ли слишком высоко свои хорошенькие носики?..
