Кристин Фихан - Темный демон
– Ты такой красивый.
– Мужчины не бывают красивыми, – он очертил ее рот кончиком пальца.
– Может, для тебя – и нет, – она прикусила этот палец, втянула его в рот и очертила его языком, – но для меня – определенно да.
Она отметила его бледность. Ничем не прикрытый голод горел в его глазах – и физический, и сексуальный. Ее лоно как будто скрутило в плотную пружину.
– Тебе опять необходимо покормиться. Битва и обращения забрали слишком много энергии.
В голосе прозвучало сладострастное приглашение. В ответ все го тело содрогнулось, ожили все нервные окончания.
– Мне нужно быть глубоко внутри тебя, – его губы плавно заскользили вниз вдоль ее шеи, горла, еще ниже, раздвигая в стороны полы ее рубашки, чтобы он смог пройтись языком по выпуклостям ее грудей. Так, чтобы его зубы смогли подразнить чувствительную кожу. – Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу, – его руки подтолкнули ее рубашку вверх, обнажая ее живот и соблазнительный пупок. – Что это? Он прислонил девушку так, чтобы спиной она опиралась о валун, а сам тем временем занялся исследованием маленького колечка, которое она носила в пупке. Он прихватывал его зубами, играл с ним языком, поглаживая бархатистыми, почти как у кошки, касаниями ее голую кожу.
– Полагаю, тебе нравиться, – он сводил ее с ума от желания. Ее тело распалилось, болезненно напряглось, отяжелело от необходимости получить разрядку. Кончиками пальцев он поглаживал ее кожу, подталкивая рубашку еще выше, пока не добрался до нижней стороны ее грудей. Ей казалось, что она медленно сходит с ума. Простое прикосновение его пальцев к ее ставшей чувствительной коже вскружило ей голову от желания.
– Это единственная вещь, которую ты должна носить, – он поцеловал сверкающее золотое колечко и испробовал на вкус ее обнаженную кожу вверх до груди.
В ответ Наталья задрожала, еще крепче уцепившись за него, притягивая его еще ближе, подталкивая его. Она никогда и ничего так не хотела, как почувствовать его руки и рот на своей обнаженной коже. Его зубы чувственно царапнули, отчего ее тело сжалось. Жар нарастал, она почти что плакала, желая разрядки. Его рот накрыл ее грудь, горячий, влажный и такой невероятно соблазнительный, что она почувствовала, как ее тело растекается лужицей.
– Викирнофф, – выдохнула она, поглаживая его волосы. – Если ты продолжишь в том же духе, я не смогу сделать то, что должна, – она не хотела, чтобы он останавливался.
Она хотела раздеться и обернуть его своим телом.
«Возможно, здесь мы – в смертельной опасности».
Слова перемежались с легкими прикосновениями его языка.
– Нельзя говорить – смертельная опасность, – она громко рассмеялась. – Во всех этих ночных фильмах тупые подростки знают, что они в опасности, и все равно вот так же целуются и ласкают друг друга… – она простонала, когда его язык коснулся ее соска, посылая волны желания в кровь, текущую по ее венам. – И тут появляется Фредди и убивает их, как они того и заслуживают.
Его рот так сильно впился в ее грудь, что у нее почти подкосились ноги.
«Поблизости нет ни одного вампира, так что думаю, Фредди не побеспокоит нас прямо сейчас. Но если ты так волнуешься, то мы можем уйти».
Она тяжело вздохнула, услышав надежду в его голосе, эти хрипловатые болезненные нотки, что буквально разрывали ее на части. Наталья пригладила его длинные волосы.
– Я не могу уйти, – сказала она просто – в горле комок, а сердце разбито. Она не могла подавить принуждение и, не заходя внутрь пещеры, покинуть это место. – Прости.
Викиронофф еще раз провел носом по ее груди и проложил дорожку из поцелуев выше до места, где с силой бился пульс.
«Никогда не жалей о том, чего изменить не в силах. Ты в моих объятиях и этого достаточно».
Глаза Натальи закрылись, когда его язык прошелся вокруг ее пульса. Ее тело пылало для него, но от прикосновения его языка все внутри нее замерло, напряглось от нужды. Его зубы вонзились, и она, вскрикнув, вцепилась в него, когда ее пронзила раскаленная добела боль, уступившая затем место чистому эротическому удовольствию. Мужские ладони обхватили ее груди, подушечка большого пальца нежно поглаживала ее сосок, пока он пил из нее.
Он до безумия изголодался по ней. По сущности жизни. Все слилось воедино – эти оба его желания. Горячие. Сексуальные. Он боролся за самоконтроль, хотя так хотелось потеряться в желании и голоде. Из горла завибрировал предостерегающий рык, когда в борьбе за превосходство, за право обладать своей Спутницей Жизни поднялся зверь. Он чувствовал, что его тело затвердело и наполнилось болью, но было изумительно живым. Он чувствовал, эмоции и глубокое страстное желание. И его потрясло – насколько сильными они были. Проведя языком по проколам на ее груди, он прижался губами к сливочной плоти. Они были связаны. Уже разделили разум и душу – абсолютное единение. И он более не желал ждать, когда сможет обладать ее телом. Ожидание противоречило всем его инстинктам, но чувствовалось, что с ее стороны нет эмоциональной привязанности. Если он раствориться в ее теле, ответит ли она взаимностью? Согласиться ли она вообще попробовать?
«Что случилось?»
Наталья выпрямилась, не потрудившись натянуть рубашку на обнаженные груди. Возбуждение, накапливавшееся веками, захватило ее. Она ладонями медленно сдвинула его рубашку вверх, обнажая его грудь. Пробежала по ней подушечками пальцев, очертила линии мышц, нагнулась попробовать на вкус его кожу. Он обхватил ее затылок и притянул ее еще ближе, его бедра прижимались к ее телу в медленном соблазнительном ритме.
– Вообще-то, я не люблю брать кровь. Делаю это только по необходимости, – призналась она, ее губы легко, как перышко, скользнули по его груди. Язык приласкал его пульс, раз, второй. Она услышала, как он простонал. – Но ты такой вкусный… Не могу противиться…
Ее карпатское наследие требовало того, что бы ради выживания она время от времени брала кровь, но обычно она была способна противостоять искушению. Только сейчас это не имело значения. Ничто не имело, был лишь его вкус, соблазн его жаркого тела, прикосновение его рук. Она тихо простонала и поддалась этой зависимости, сразившей ее наповал. Она жаждала его. Жаждала чувствовать и вдыхать его аромат, поцелуи, его тело. Она так хотела его тело.
Она глубоко вонзила зубы и ощутила его дрожь от возрастающего голода. Она его хотела. И она его получит. Грудью она прижалась к его груди, двигаясь беспрестанным соблазнительным манером намеренно усиливая болезненную жажду в его теле. Она почувствовала, как он затвердел, услышала, как весь воздух покинул его легкие. Она никогда не пробовала ничего такого же на вкус. Но этого было не достаточно. Она хотела получить все. Она закрыла языком маленькие проколы и, отступив, принялась стягивать свою рубашку.
