Виктория Иванова - Радуга на земле. Путь к себе
В общем, первоначальный энтузиазм очень быстро выветрился. Кроме того, тело уже привыкло к физическим нагрузкам, так что пальцы аж зудели от желания помахать с-кешером. В какой-то момент я отложил в сторону ручку, с тоской посмотрел на пачку исписанных листов и решительно встал из-за стола. Взгляды остальных тут же скрестились на мне. И в них читалась такая преданность, такая надежда, что я даже отшатнулся. Сперва. Потом огляделся по сторонам и осведомился:
— Размяться никто не хочет?..
И змеи, и люди не просто хотели, а буквально жаждали этого всей душой. Даже Бобик скакал выше моей головы. Вот прыгучая псина. И как у него сил хватает свою тушку на такую высоту подбрасывать?..
— А никто не знает, где нашего проводника носит? — интересуюсь у радостно скалящегося Хаса.
— Зачем это он тебе? — тут же насторожился Тас. Кажется, он боялся, что я их просто разыгрываю. Вот еще, надо оно мне — такие злые шутки шутить.
— А ты знаешь, где у них тут тренировочный зал? Да и есть ли он вообще… — М-да, если у них тут поголовный пацифизм, то и специального места может не быть. Где тогда нам разминаться? Не в своей же комнатке?..
— Хм… кажется, он должен быть где-то здесь. Его же на все время к нам приставили. — Как самый спокойный, Шер обычно отслеживал множество мелочей.
— Значит, найдем, — решительно киваю и настораживаю гребни.
Та-а-ак, где тут у нас рядом ошивается неприкаянный змеелюд? Оный оказался не так далеко, правда, пребывал в таком раздрае чувств, что мне резко перехотелось с ним общаться. С прошлого раза голова еще не прошла, а тут новых впечатлений — хоть на зиму засаливай.
Вопрос: с чего их так всех… удивляет, а? Ведь стараюсь вести себя тихо и мирно. Конечно, у меня это не всегда получается, но я стараюсь. В соответствии с местными традициями и нравами. Правда, когда они меня совсем не устраивают, то больше полагаюсь на собственный здравый смысл и мораль.
Но все равно — почему? Черные, конечно, уже привыкли к моим… особенностям. Точнее, Миксааш и его ближайшее окружение. Остальные темные все так же не пытаются скрывать своего «недружелюбного» отношения. Хотя недоумевают — с чего это их Лорд пригрел около себя странного светлого?
Но не возмущаются. Чего не отнимешь у этих товарищей — так это преданности своему лидеру. Пусть им и не нравится, но попробуй кто-нибудь в открытую возмутиться поведением их любимого Лорда — начистят чешую и имени не спросят.
Думал, может, среди светлых не будут смотреть как на белую ворону. Но оказывается, даже для них я чересчур… не такой. Если не во всем, так уж во многом. Надо хоть поинтересоваться у этого бедного парня, почему его так разрывает от противоречивых чувств? А то хроническая мигрень мне обеспечена.
Вышеупомянутый светлый нашелся в одном из закутков библиотеки, лихорадочно листающий какой-то фолиант. Он бы поаккуратней обращался со столь ценным раритетом, а то книжка и так очень уж… трухляво выглядит, а тут еще и нервничающий змеелюд. Пусть не «боевой» раскраски, но когти все равно не маленькие.
Что я и сказал. По всей видимости, парень так увлекся своим делом, что даже не услышал моего появления. Иначе с чего бы ему так подскакивать на месте? Хорошо, что в руках ничего не было, а то непременно вырвал лист. И виноватым в этом был бы не он — а я. Мол, подкрался незаметно, напугал бедного и несчастного…
Нехорошо себя повел, в общем, причем именно я. Хотя одну действительно серьезную ошибку все же допустил, и пора бы ее исправить.
— Послушай, как тебя зовут? — Вообще-то именем светлого надо было поинтересоваться еще в самом начале. Но беседа пошла сразу куда-то не туда, потом все завертелось, так что пора бы воспользоваться моментом. А то кричать постоянно «Эй ты, проводник» как-то невежливо. Да и неудобно.
— Тархи Ла’Кэсс’Тарха, — осторожно, будто опасаясь чего-то с моей стороны, ответил парень.
— Ну а меня зовут Элхар. Зеленого можешь называть Кайром. Черные — это Хас, Шер и Тас. Девушку зовут Тин, а этого монстра, прикидывающегося безобидным псом, кличут Бобиком.
На парня после представления стало жалко смотреть. Он весь как-то спал с лица и даже немного опустился вниз. Светлоликий Келес, ну что на этот раз?!
— Что я опять сделал не так? — с тяжким вздохом спрашиваю у Хаса. Он уже более-менее привык к моим странностям.
Остальные же вели себя так, словно ничего из ряда вон выходящего не происходит.
— Ну… ты просто предложил ему стать твоим рессом или приближенным, — отстраненно полируя ногти, отозвался темный. Кажется, он на меня обиделся. Только за что?
— Это когда успел? — разворачиваюсь к черному всем телом. — Вроде бы не дрались…
— Укороченное именование принято только между равными в семье или когда ты сам устанавливаешь для кого-то правила именования. А такое применимо в основном к рессам, — пояснил мне Тас.
Ага, понятно…
— Значит, если я просто хочу пообщаться или представиться, то…
— То говоришь полное имя, а как к тебе обращаться, решает уже твой собеседник, — подхватил Шер, верно угадав назначение паузы в конце предложения.
Хотя в принципе, как я узнал позже, никто и ничего не решает, на все есть свои правила, которые и определяют порядок обращения. Так, если собеседники находятся на одной социальной ступени, то могут позволить себе обращаться друг к другу на «ты» и по имени.
Если же они принадлежат к одной семье, то опускается наименование рода, но разговаривать надо уважительно. К Лорду, пусть даже и чужому, следует обращаться «Лорд» и произносить имя полностью, если, конечно, тебе не приказали обратного. А к своему можно просто: «Мой Лорд».
Если же низший обращается к высшему, то имя должно произноситься полностью, со всеми приставками и наименованием рода. В общем, шаг влево, шаг вправо — неосторожное движение хвостом…
Так что весь выбор сводится к определению своего положения относительно представляющегося. Хотя стоящие ниже и младшие как раз и не торопятся начинать разговор первыми. Ведь если тебе не понравится манера разговора твоего собеседника, то поменять ее можно только при помощи с-кешера, а на подобные меры стараются без необходимости не идти. Поскольку результат может быть самый, что ни на есть плачевный.
Так что я сейчас попытался определить манеру общения и для себя, и для другого. А тот не горел особым желанием ни терять свою свободу, ни сближаться со столь непредсказуемой особью, как я.
— Ну что ж, давай, попробуем сначала, — с тяжким вздохом снова поворачиваюсь к светлому.
Тот заинтересованно наблюдал за нашей беседой, испытывая некоторое недоумение. По всей видимости, не мог понять, как такой взрослый Лорд может быть таким необразованным.
