Страшные истории острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен
Ровена открыла рот, чтобы закричать, и холодная вода потекла мимо ее губ. Она изо всех сил старалась поднять голову над поверхностью и впервые увидела его как следует. Он был молодым человеком. Его лицо было бледным, а из левого виска текла кровь.
Волны снова столкнули их, и он потянулся к ней.
— Нет! Оставьте меня! — выдохнула она. — Плывите к берегу, вы не можете спасти нас обоих…
Он схватил ее за руку и притянул к себе, поддерживая, но был слишком ранен, чтобы бороться с течением.
— Как вам зовут? — спросила она.
Питер, сказал он, его губы уже посинели от холода.
— Питер Ларбалестье.
— Меня зовут Ровена Белси.
Волна обрушилась на них, сминая, как листья. Она вцепилась в его руку, гадая, пока они спускались, это она тянет его вниз или наоборот.
Она знала, что это было крайне эгоистично — радоваться тому, что она тонула не одна. Она не должна была испытывать ничего, кроме ужаса от того, что этот храбрый человек без колебаний отдал свою жизнь, пытаясь спасти ее. Тем не менее, она не могла удержаться и крепче сжала его руку.
Волны медленно кружили их, будто они вальсировали в холодном океане.
Воспоминание о Чарльзе, плывущем к берегу, вспыхнуло в ее сознании, и она почувствовала холодную ярость, когда воздух обжег ее легкие. Она старалась не вдыхать, пока кровь стучала в висках, но инстинкт пересилил ее волю, и она хватала ртом воздух, втягивая воду глубоко внутрь себя.
Боль, сокрушительная, жгучая боль кричала внутри нее. Она вцепилась в Питера, но ее собственные взмахи разделили их. Ее тело выгибалось и дрожало. Ее глаза, расширенные от ужаса, видели, как последние капли ее дыхания улетучились к темнеющей поверхности, когда она начала тонуть.
Спускаясь, она подняла глаза и увидела, что ее черные волосы развеваются над ней. Что-то прошелестело мимо нее, а затем закружилось вокруг нее. На мгновение показалось, что вода загудела. Тень под водой нежно коснулась ее щеки.
Она задалась вопросом, была ли это сама смерть.
Ее глаза закрылись, и она видела только воспоминания. Ее тело перестало сопротивляться, когда темнота подступила со всех сторон, и тишина начала заполнять ее.
Что-то шевельнулось.
Что-то скользнуло внутрь вместе с тишиной: нечто холодное и древнее, часть моря… и Ровена Белси умерла.
Она открыла глаза, увидела танцующий свет и тени под волнами и увидела, как ее тело отдаляется от нее. Ее кожа была бледной, а черные волосы и платье развевались вокруг ее вытянутых рук, как темные крылья.
Она с любопытством проследила за этим существом, которое было ее сосудом. Она ненадолго скользнула внутрь него, моргнула его глазами и пошевелила конечностями. Она почувствовала тяжесть воды в его легких. Затем она отскочила от него, чтобы найти человека с маяка. Его тело уже остывало. На мгновение она испытала отрешенную скорбь по Питеру Ларбалестье, затем безразличие. Смерть теперь ничего для нее не значила.
Она повернулась и поднялась на поверхность. Она каталась на волнах то тут, то там, затем поднялась на ветрах и танцевала на крутящихся порывах. Наконец она снова погрузилась под волны, в холодные объятия моря, и осторожно спустилась вниз, переход был утомительным, она немного отдохнет.
Время больше не имело для нее особого значения, но ей казалось, что небо много раз становилось светлее и темнее, прежде чем знакомое присутствие начало беспокоить ее.
У нее было незаконченное дело.
Ровена поплыла вверх по сильному течению, осела на ветру и потянулась наружу своим сознанием.
На камнях рядом с дамбой сидел мужчина. На коленях у него лежал альбом для рисования. В руке карандаш. Хмурое выражение на его знакомых чертах говорило о раздражении, которое она слишком хорошо знала. Она не помнила, чтобы он когда-либо выглядел иначе.
Ровена снова погрузилась под волны и поплыла обратно к тому, что когда-то было ее телом. Длинные юбки привязали ее к зазубренному выступу, и она недалеко ушла от места своей гибели. Рыба была у самого лица, одного глаза не было, а язык чернел в разинутом рту.
Она скользнула внутрь знакомой громоздкой раковины и начала двигать ее. Она встала на ноги и ободранными белыми пальцами оторвала ткань длинного платья от того места, где оно держалось.
Ровена пошевелила конечностями и медленно начала подниматься.
Волны скрывали ее, когда она приближалась, и мужчина… его звали Чарльз, вспомнила она… он был сосредоточен на своем рисунке и не видел, как ее разбитые, раздутые руки начали цепляться за дамбу. Она потащилась вперед, ее мокрые волосы закрывали лицо, но ее восприятие больше не зависело от ее тела.
Вода лилась у нее изо рта, как рвота, когда она выползала из моря на вершину дамбы, между Чарльзом и берегом.
Карандаш выпал из пальцев Чарльза, и он пытался подняться на ноги. Странные, хриплые звуки вырывались из его рта. Альбом для рисования упал с его с колен, и он поскользнулся на камнях, когда попытался спуститься.
Ровена встала, вода стекала с ее рваных черных юбок, твердые подошвы ее ботинок волочились по грубому камню дамбы, когда она двигалась вперед.
— Ровена… — голос Чарльза был шепотом ужаса. — Ровена, боже мой…
Она открыла рот, чтобы заговорить, но все, что вышло, был прерывистый выдох. Вода разрушила голосовые связки тела. Это не имело значения. Он поймет достаточно скоро.
Чарльз сумел подняться на ноги и, пошатываясь, побежал к маяку.
Ровена позволила своему изломанному телу упасть на колени и превратиться в распростертое тело трупа, когда она снова поднялась, и ветер поднялся вместе с ней. Над маяком начали собираться тучи, и океан забурлил. Темная вода начала стекать ручейками против течения. Она была порождением бури, она была одновременно древней и новой, и у нее была сила.
Поднимающаяся вода преградила Чарльзу путь к маяку, и он повернулся, чтобы увидеть ее такой, какой она была сейчас: созданием ветра, воды и холода, древней злобы. Она повисла в воздухе, как труп, плывущий по течению. Ее волосы медленно развевались вокруг, когда она подняла руки, и небо потемнело.
Она закричала голосом шторма, когда стала частью воздуха, и ветер взревел. Чарльз вскрикнул и повернул назад, направляясь вброд к берегу подальше от маяка, когда вода начала подниматься, как при наводнении. Вода всколыхнула труп Ровены, когда Чарльз приблизился к нему. Когда он проходил мимо, она протянула руку и схватила его за лодыжку сломанными пальцами. С криком Чарльз растянулся на земле. Он ударил ее ногой, беззвучно крича, но хватка Ровены была крепкой, как смерть. Даже когда ее гниющая плоть начала трескаться под его натиском, она подняла голову своего трупа и начала тащить его назад в воду.
Он кричал и сопротивлялся, когда ее мертвый вес потянул его под поверхность.
Ровена притянула его к себе, когда он сопротивлялся, и заключила в любовные объятия, глядя в его глаза, когда свет начал покидать их.
Когда смерть забрала его, она ослабила хватку, как на Чарльзе, так и на своем собственном теле.
Темное небо прояснилось, и вода отступила, когда его тело уплыло прочь, а Ровену унесло течением.
БЕЛАЯ ЛЕДИ
— Идиот! — Тоби ругал себя, шагая по дороге. — Почему ты просто не спросил?
Вот только он точно знал, почему не спросил: это потому, что момент был неподходящий. Причина, по которой момент был неподходящим, подумал Тоби, раздраженно прикусив губу, заключалась в родителях Кэтрин Ле Маркуанд.
— Две минуты покоя, всего две минуты! Это было все, что мне было нужно! — Было приятно прокричать это в ночь.
