Страшные истории острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен

— Я думаю, Чарльз, начинается прилив.

— Пожалуйста, не отвлекай меня, — тихо сказал Чарльз.

Ровена закатила глаза и принялась изучать повреждения, которые ракушки нанесли подолу ее юбки.

Она подумала, что хорошо вписалась в эту монохромную сцену своим черным платьем, волосами цвета эбенового дерева и бледной кожей. Бесцветная, невзрачная женщина: такой ее видел муж, если он вообще ее замечал.

Чарльз внезапно выругался и вырвал листок, поскольку что-то в его изображении маяка ему не понравилось. Он скомкал страницу и отшвырнул ее от себя. Ее подхватил ветер, хлестнул и закружил над темными скалами, как живое существо, спасающееся от грубого прикосновения Чарльза.

В дикой суматохе движения Ровена подумала, что эта единственная страница прекраснее любого из изображений, которые Чарльз когда-либо помещал на страницах своего альбома для рисования.

«Он уменьшал предметы», думала она, «каким-то образом уменьшал их красоту в своих попытках скопировать их сходство». Он предпочитал рисовать рукотворные пейзажи и сооружения: виды городов и соборы. Маяк с его дикой и неправильной обстановкой, бурлящим небом и изломанным горизонтом, казалось, сбивал его с толку.

Он снова выругался, и еще одна вырванная страница полетела по ветру.

Ровена улыбнулась и приложила руку к своим изогнутым губам.

— Свет какой-то неправильный, — пробормотал Чарльз.

Свет был прекрасен: холодный и бледный, он превращал океан в ртуть вокруг черных зубцов скал. Справа от них серебристая вода стекала к дамбе, словно струйки ртути.

— Я действительно думаю, что нам не следует задерживаться здесь надолго, Чарльз, — нахмурившись, сказала Ровена. — Джентльмен, с которым я разговаривала за завтраком, сказал, что приливы на Джерси одни из самых экстремальных в мире. Он сказал, что море здесь поднимается очень быстро и может быть…

— Ровена, — сурово перебил Чарльз, не отрывая взгляда от наброска, — меня действительно не интересует мнение каждого прихлебателя, которого тебе удается привлечь. В любом случае, я задержусь еще на несколько минут. Если бы ты шла чуть быстрее, я бы уже закончил.

Ровена поджала губы и поправила юбку, но затем посмотрела вниз и увидела, что у подножия скалы, на которой они сидели, вода поднялась почти до щиколоток.

— О нет! — воскликнула она.

— Что теперь? — рявкнул Чарльз, когда Ровена поднялась на ноги.

— Наши туфли промокнут! О, Чарльз, нам действительно пора идти.

Она начала осторожно спускаться, стараясь не смотреть под ноги.

— В самом деле, Ровена, ты практически истеричка, — сказал Чарльз, захлопывая свой альбом для рисования, — еще пять минут, и картина была бы закончена. Искусство иногда требует временной потери комфорта. Ты можешь быть очень избалованной.

Ровена ахнула, как от несправедливости этого заявления, так и от шока холодной воды, когда ступила на мелководье.

Небольшая волна окатила скалу и промочила ее до икр. Ровена споткнулась, когда вода попала ей на платье. Она делала маленькие скользкие шажки, медленно пробираясь к следующему камню, и ей пришлось отпустить одну сторону задравшихся юбок, чтобы ухватиться за нее. Плотная ткань тут же упала и начала впитывать морскую воду.

— О, мое платье будет испорчено! — воскликнула она.

— У тебя есть другие, — пренебрежительно сказал Чарльз.

— Три других платья, Чарльз, всего три, вот и все, и все они старше этого, которое ты позволил мне сшить на похороны моего отца три года назад! Пожалуйста, не говори со мной так, будто я неблагодарная девчонка, когда я следую за тобой повсюду в любую погоду только для того, чтобы ты, о-о-о!

Ровена задохнулась от боли, когда ее ботинок соскользнул, и она ударилась коленом о камень. Боль была невыносимой, и на мгновение все, что она могла сделать, это схватиться за ногу и стиснуть зубы в агонии.

— Некоторые жены больше поддержали бы страсть своего мужа, Ровена. Не стой просто так. Вода поднимается, и после всех неприятностей, в которые я попал, я не собираюсь мочить свой альбом для рисования. Пойдем со мной.

Чарльз забрался впереди нее и вскарабкался на скалу, прежде чем взреветь:

— О, черт бы побрал все это к черту!

Он стоял на вершине, когда Ровена неуклюже подтянулась на уровень его ног, и увидела, почему он остановился.

Между их позицией и следующим выступом скалы вода, казалось, была почти по пояс глубиной.

— Как это могло произойти так быстро? — ахнула Ровена: — Да ведь мы прошли этим путем всего двадцать минут назад!

— Камни, на которых мы сидели, должно быть, были на более высоком гребне. Что ж, выбора нет, нам придется переходить вброд и промокнуть до нитки, как чертовым дуракам! Я молю Бога, чтобы меня никто не увидел.

— Чарльз, ты не возьмешь меня за руку, пожалуйста? — попросила Ровена. — В этом платье очень трудно ходить.

— О, Ровена, будь благоразумна! — Чарльз уже спускался с другой стороны скалы. — Мы только опрокинем друг друга, а у меня с собой альбом для рисования. Если ты заставишь меня поскользнуться, все может испортиться.

— Чарльз, я не умею плавать!

— Тебе не обязательно плавать, Ровена, вода едва достигает уровня колен.

Чарльз шагнул в воду и пошатнулся, ругаясь, когда он, крепко прижимая к груди свой альбом для рисования, двинулся вперед. Обхватив ноги под тяжестью промокшей ткани, Ровена попыталась последовать за ним, в страшной спешке, чуть не свалившись со скалы. Ракушки оцарапали ей руки и заднюю поверхность бедер. Морщась от боли, она шагнула в воду, прежде чем страх заставил ее заколебаться, и попыталась двинуться вперед.

Свет на воде искажал все, что находилось внизу, затрудняя оценку скользких ступеней. Вес ее юбок волочился за ней, а затем, когда они были подхвачены движением воды, сначала влево, а затем вправо. Течение было тихим, но мощным, и, хотя оно едва касалось поверхности, оно цеплялось за ее платье, как решительные руки.

Она поставила ногу в неожиданную расщелину и вскрикнула, когда лодыжка подвернулась под ее весом. Она упала вперед. Струя ледяной воды ударила ей в лицо и грудь, окатив, когда она падала. На мгновение ее голова оказалась под водой, но затем она отпрянула, кашляя, глаза защипало от соли, когда она приподнялась на четвереньках.

Она изо всех сил пыталась поджать ноги, паникуя, когда течение потянуло ее за юбки.

— Чарльз! — позвала она. — Чарльз, пожалуйста, подожди меня!

— О, ради всего святого! — Чарльз аккуратно положил свой альбом для рисования на камень перед собой и вернулся за ней. — Почему ты всегда поднимаешь такой шум?

Он грубо схватил ее за руку, чтобы поднять, но она снова поскользнулась, чуть не утащив их обоих в воду. Бормоча ругательства, Чарльз потащил Ровену за собой. Его хватка на ее руке была такой сильной, что она резко вдохнула от боли.

Она снова потеряла равновесие и воскликнула:

— Пожалуйста, Чарльз, не так быстро!

— По крайней мере, попытайся! — рявкнул он, втаскивая ее на невысокий камень и вытирая руки о куртку.

Ровена посмотрела вперед.

— Чарльз, — дрожащим голосом произнесла она, раздраженная ужасом в собственном голосе, — Чарльз, впереди еще глубже. О боже, Чарльз, что нам делать?

Она почувствовала, как ракушки впились в ее кожу, когда пальцами крепче сжала камень. Она посмотрела вниз на них, на этих маленьких острых созданий, и поняла, что их присутствие означает, что эта скала находится ниже уровня прилива. Скала скоро покроется водой. Здесь они были не в безопасности; у них не было выбора, кроме как плыть к берегу.

— Нам придется добираться вплавь. Черт бы побрал все это к черту! Я никогда не смогу сохранить свой альбом сухим. Вся эта работа испорчена из-за того, что ты настояла на том, чтобы бездельничать весь день. Я надеюсь, ты счастлива!

— Я не умею плавать! — закричала Ровена. — Почему ты никогда не слушаешь меня? Я не умею плавать!