Медсестра-заклинательница - Сэран Чон

Когда они открыли глаза, дракона уже не было – он улетел.

В школу поступило множество звонков с требованием разъяснить ситуацию. Кто-то спрашивал: не произошел ли снова взрыв газовой трубы. Инпхё проинструктировал всех отвечать, что это был торнадо «Парящий дракон». Учителя должны были говорить, что потоки ветра у поверхности земли и на высоте поменяли направление, и из-за этого возникло такое явление. Но они никак не могли с этим согласиться.

– В нашей стране торнадо образуется на море.

– Ну, местами же может возникнуть и на суше.

Инпхё уже совсем привык отвечать, не испытывая никакого стыда. За эти несколько лет он научился отвечать на каверзные вопросы, не лишенные логики. Ну, дракон же поднялся, значит, это был «Парящий дракон». Что тут еще скажешь. Инпхё оставался спокойным.

Однако у него тоже был один вопрос.

– Причина была в жемчуге?

Ынён достала из ящика стола какой-то браслет, сделанный из тонких цепочек.

– Нет, это негативное золото.

– А, золото бывает негативным?

– Это золото из Аушвица.

– Что? Из того самого?

– Я слышала, что такими золотыми изделиями торгуют для магических обрядов, но не знала, что кто-то реально их применяет. Люди, которые до сих пор не осознали, что есть такое дно, куда нельзя падать, наверняка так никогда этого и не поймут.

– Ой, минутку. А откуда этот браслет? Мы же достали из дракона только кольцо и серьги.

– Мне сказали, что его нашли в столовой в кастрюле для супа. Женщина, которая его обнаружила, расспрашивала всех, пытаясь выяснить, чей он. Но, так и не найдя хозяина, оставила его себе. После чего у нее обострился ревматизм, и она принесла его мне, сказав, что это странный предмет.

– А, вот от чего случилась дизентерия…

– Я думаю, что один человек сильно заболел.

Инпхё задумался, но быстро понял, о ком шла речь. А, Чиён.

– Конечно, она совершила это за большие деньги. Но за это должна была сильно заболеть. Она доставила сюда серьги, кольцо и браслет. Думаю, она сейчас сильно болеет.

Инпхё, к своему удивлению, не испытал никаких чувств.

– Я не хочу, чтобы она болела.

Я знаю. Ынён кивнула головой. Не нужно больше о ней говорить. Ничего не поделаешь – она выглядела доброжелательной, но оказалась не такой. Так они пообщались взглядами. И наступил миг, которого ждал Инпхё, когда слова, которые так хочется сказать, не проглатываются обратно, а выходят изо рта, как уверенная пуля.

– Не уходи из школы. Не надо переходить в другую.

– Да, я как раз собиралась остаться еще на несколько лет. Только подумаю, что здесь все нормализовалось, и обязательно что-то случается.

– Я не об этом. Будь со мной.

Инпхё взял холодную руку Ынён в свои и, сжав ее, прижал к себе и поцеловал. Потом обнял ее голову и поцеловал в лоб.

– Так медленно ко мне пристаешь, – пожаловалась Ынён.

– Я тебя люблю, даже если ты вся будешь ходить в цветочках с головы до ног.

Ынён захохотала. Но Инпхё испугался, вдруг она так и сделает, но тоже рассмеялся.

Так Инпхё добровольно вошел в цветочный ад. Они становились все ближе и ближе друг другу, и однажды он проснулся, лежа в доме с цветочными занавесками под одеялом в цветочек. Он не понимал, как он до этого дошел, и невольно потрогал свои подмышки – вдруг она завязала там узелки. Конечно, иногда он так думал, но, если исключить разницу во вкусах относительно интерьера, в целом он был доволен жизнью, в которой они целовали друг другу шрамы, помогая забывать жизненные трудности.

Первой всегда засыпала Ынён, потому что Инпхё было трудно быстро заснуть из-за света от вывесок магазинов, который лился в окно. Он хотел повесить светонепроницаемые темные шторы, но уступил Ынён, которая сказала, что хочет просыпаться по утрам от солнечных лучей. Темнота наступала только глубокой ночью, когда все вывески выключались. В этой темноте Инпхё замечал, что его зрение изменилось. Потому что, вглядываясь в лицо спящей Ынён, он замечал слабый свет. Вряд ли ее лицо в самом деле светилось, но, когда он брал ее руку или слегка прижимал ее к себе, ее лицо всегда излучало свет. Инпхё не говорил об этом Ынён. Ему просто нравилось засыпать, глядя на ее лицо после полной зарядки. Именно ее светящееся лицо было для Инпхё ночником.

Послесловие автора

Я написала эту историю только для развлечения. Подумала, что можно же позволить себе такое хотя бы раз. Если мне не удалось вас развлечь, значит, это мое поражение.

Имя Ан Ынён я заимствовала у студентки-интерна, которая работала в отделе маркетинга, где я работала сама. Я одолжила у нее не только имя, но и прозвище. Конечно, я спросила у нее разрешение, но не знаю, помнит ли она об этом, потому что это было в 2010 году. Ан Ынён, если вы помните меня, свяжитесь со мной, я хочу вас отблагодарить.

Первый раз я написала эту историю в виде короткого рассказа. Меня консультировал близкий старший приятель по имени Хон Сынпхё – учитель иероглифики. После консультации я попросила у него разрешения позаимствовать его имя. Он сказал мне, что немного стесняется, и одолжил мне имя своего младшего брата, так появился Хон Инпхё. Спустя несколько лет он пригласил меня к себе на свадьбу, и я увидела настоящего Хон Инпхё, который широко мне улыбался, даже не подозревая, что его старший брат продал его имя… Благодаря им я смогла создать своего персонажа.

Имя Хэхён я позаимствовала у иллюстратора, которая нарисовала обложку моей предыдущей книги. Ее лицо такое прозрачное, что чем-то напоминает мне медузу. Наверно, это помогло ей стать хорошим иллюстратором. Как и в книге, она действительно страдает от жары, и только, когда температура падает, может нормально рисовать. Она очень доброжелательная.

Молодой человек Мину, на самом деле, не все время создает проблемы. Каждый раз, когда мы встречались, он подкидывал много необычных сюжетов. Он очень привлекательный и работает учителем. Я часто восхищаюсь школьными учителями. Работа учителя оказывает на мир благотворное влияние.

Арён – так звали мою подругу детства, с которой я дружила с шести лет. Она сама, как и ее имя, очень приятная – от них словно исходит мелодичный колокольный звон. Она совсем ненадолго мелькнула на страницах этой книги, поэтому я планирую использовать ее имя в другой своей книге.

Хэмин – моя читательница старше меня, она поддерживает меня с самого начала моей литературной карьеры, с тех времен, когда у меня не было издано ни одной книги. Она для меня, как родная старшая сестра. Прости меня, что пусть и на страницах книги, но я заставила тебя есть клещей. Хотя думаю, ты совсем на меня не сердишься.

Чиён – имя моего старшего товарища, любимого редактора. Я, конечно, очень ее люблю, хотя и назвала ее именем отрицательную героиню. Когда-то в один холодный день она угостила меня горячим шоколадом. А этой зимой я навещу ее и угощу.

Я также обращалась за помощью к учителю по истории Ю Сынгюну и спросила его: могли ли такие события произойти в частной школе. Я даже попросила его прочитать верстку этой книги. Я в большом долгу перед ним.

Я писала книгу с легкой душой и в хорошем настроении и, мне кажется, могла бы писать про это вечно. Надеюсь, когда-нибудь напишу продолжение.

Декабрь 2015

Чон Серан