Медсестра-заклинательница - Сэран Чон

Точно. По щеке. Надо попасть в щеку. Ударить так, словно даешь ему огромную пощечину, тогда все получится. К тому же только щеку и было отчетливо видно. Туловище по-прежнему выглядело, как дым, а выше было еще и слишком узким, поэтому прицелиться было трудно. Щеку было видно лучше всего, и размер ее был подходящий, поэтому она решила целиться в нее.

Ынён была очень напряжена – мышцы на руках и ногах были натянуты, как струны, и слегка подрагивали. Ей казалось, что сухожилия вот-вот разорвутся от напряжения. Черный дракон сформировался еще не до конца, но был таким сильным. Ынён страшно было представить, каким он будет, когда полностью сформируется. Она думала, что надо успокоиться и расслабиться. Только тогда она сможет прицелиться. Ынён прижала палец к сильно дергающемуся левому глазу, стараясь дышать ровно. В щеку, в щеку, в щеку.

– Тут только я и дракон. Больше никого. Это параболическая линия начнется с меня и закончится на теле дракона, – прошептала Ынён, чтобы самой услышать свои слова. Она спокойно ждала, когда наступит момент полной концентрации. Ынён прекрасно знала, что это за момент. Момент, когда кажется, что время течет очень медленно. Момент, когда вдох собирается в пупке. Именно тот момент, когда поле зрения становится очень четким, и сильно напряженное тело начинает расслабляться. Казалось, он не наступит никогда, и вот, наконец, наступил. Ынён, как большой опытный знаток, поймала этот миг и запустила в дракона ракету, но… та полетела назад.

– Рукожопые! Не могли сделать правильно. Тоже мне экспериментаторы, даже водяную ракету нормально сконструировать не умеете. В начальной школе и то лучше бы справились.

Расстроенная Ынён устроила детям взбучку, а школьник, сделавший эту ракету, хотя и не расслышал ее до конца, испугался ее криков и захныкал.

Два раза. Пару раз еще смогу запустить. Точно.

Добравшийся до Ынён Инпхё обнял ее сзади. Он взял ее локти в свои ладони. Ынён вдруг вспомнила, что он уже как-то поддерживал ее так. Ынён, которая страдала от тремора рук, никак не могла сфокусировать объектив фотоаппарата на цветке кизила, когда Инпхё рукой, как подставкой, поддержал ее руку. Светлая энергия Инпхё втекала в тело Ынён, словно мед.

Теперь и три. Нет, даже четыре раза смогу запустить.

Первый выстрел вплотную пролетел мимо дракона. Инпхё приободрил ее.

Второй – лишь вскользь коснулся кожи на животе, на которой начала формироваться чешуя. Возможно, из-за этого дракон немного снизился. Но, кажется, он вообще не обращал внимания на Ынён и Инпхё. Он беспрерывно вился, кажется, также ожидая момента свершения.

– Когда-нибудь приходится терпеть неудачу. Как добрые люди могут без конца побеждать плохих? В этом нет ничего страшного – поражение тоже можно отнести к категории доброты. Можно проиграть. Давай убежим. Если ты почувствуешь, что что-то не так, убежим. Потом мы что-нибудь придумаем, – сказал Инпхё на ухо Ынён. Он говорил негромко, и Ынён подумала – не ослышалась ли она. Ей даже показалось, что она сказала это сама себе. Конечно, это была ложь, но именно эти слова успокоили Ынён.

Третий выстрел пришелся дракону в шею. Видимо, это место не было для него уязвимым. Он лишь слегка шевельнулся, как угорь.

К счастью, Ынён успела и запустила последнюю водяную ракету и сразу поняла, что та попадет в точку. Ударит в самую цель. Даже ветер не мог ей помешать. Водяная ракета ударила дракона по щеке. Его голова отлетела в сторону, словно ему дали настоящую пощечину.

– Ха, ха, ха.

Ынён пошатнулась, почувствовав одновременно головокружение и огромную радость. Она сделала хай файв с Инпхё. Именно ради этого чувства я всегда этим занималась. Именно ради подобного удара. Именно ради этого момента попадания в точку. Но прежде всего ради этой радости. Ынён продолжала улыбаться, но вся побледнела, поэтому Инпхё поводил рукой по ее спине.

Потеряв равновесие, дракон сделал несколько кругов и упал на землю. На этом вихрь успокоился. Рухнувший дракон был небольшим – 5–6 метров в длину, и весил, казалось, немного, судя по его падению на землю. Обессиленные, Ынён и Инпхё подошли к дракону, опираясь друг на друга. Их поддерживала одна только мысль – все почти закончилось. Ынён поставила ногу на голову дракона и решила, что на этот раз точно воткнет меч в его голову. Она уже собралась было с силами, как ее остановил Инпхё:

– Подожди!

– Почему?

– У него внутри школьная форма.

Ынён, по-прежнему нажимая ногой на голову дракона, посмотрела на то место, куда указывал Инпхё. Через прозрачную кожу на груди дракона, походившей на черное желе, действительно виднелась школьная форма.

– Он что, сожрал ребенка? – испуганно спросила Ынён.

– Нет, это только школьная форма. Я вижу имя.

Читая, Инпхё почувствовал боль в груди. Имя было ему знакомо – он знал ребенка, которого так звали. Ходили слухи, что это внебрачный сын главы семьи, которая владела корпорацией с логотипом на спине дракона. Инпхё не верил этим слухам, потому что будь оно правдой, вряд ли такого ребенка отправили бы в школу М. Когда Инпхё узнал, что через несколько лет после окончания школы мальчик покончил с собой, он отчасти почувствовал свою вину, потому что даже не мог вспомнить лица этого ребенка.

Ынён, видя выражение лица Инпхё, убрала ногу с головы дракона, коленом придавила шею и села на него верхом.

– Что будем делать?

Ынён слегка провела мечом по спине дракона, чешуйки, из которых, как из мозаики, складывался логотип, выпали.

– Что от него оторвать, чтобы он не стал плохим?

– А это возможно?

– Не знаю. Просто попробую. Надо вынуть вот это.

Ынён изо всех сил вырвала кольцо из носа дракона. Из этого места, словно кровь, хлынула черная вода. Инпхё подумал было, что на этом все и закончилось, но Ынён приподняла дракону веки. Мутные глаза беспокойно бегали. Инпхё стало нехорошо – он и недоваренный белок есть не мог, а тут такое. Но он не мог отвести взгляд. В глаза были воткнуты сережки-гвоздики с жемчугом. Они были ему знакомы.

– Достань.

– Я?

– У меня руки заняты. Или ты хочешь его держать?

Инпхё попытался вытащить серьги из теплых и скользких глаз. Раз, два. Он велел дракону не двигаться, и тот, словно понял его, замедлил движение глаз, и Инпхё удалось извлечь серьги. Они были воткнуты глубоко, поэтому ему пришлось выковыривать их ногтями, но дракон терпел. Когда Инпхё достал серьги, Ынён спустилась с шеи дракона.

Тело дракона плавно поднялось. Сперва сантиметров на десять, а потом опять опустилось. Инпхё невольно протянул руку и погладил его по носу. Соберись с силами, поднимись. На этот раз я не брошу тебя на землю. Давай попробуем еще разок. Инпхё гладил дракона, как в детстве гладил черного ретривера. Дракон длинными усиками, похожими на усы карпа, терся об Инпхё. Ынён наблюдала за тем, как в полупрозрачном теле дракона появляются какие-то внутренние органы, какие именно – трудно было разобрать. Также она увидела, что смятая школьная форма внутри него медленно растаяла. Дракон чуть поднялся. Ынён тоже переживала за дракона, поглаживая его по туловищу, которое напоминало спресованную тушь для каллиграфии, посыпанную черными кунжутными семечками. Ощущение было необычным.

Метр.

Полтора.

И он с легкостью взлетел вверх. Вновь поднялся вихрь, разбрасывая во все стороны камушки. На этот раз он был еще сильнее, чем прежде, было трудно открыть глаза, да и причины их открывать не было. Находясь в вихре, Инпхё и Ынён положили головы на плечи друг другу, защищая глаза. Ынён положила очки обратно в карман. Из-за сильного ветра невозможно было даже дышать. Инпхё в белой развевающейся рубашке и Ынён в белоснежном халате походили на пару лебедей, скрестивших головы. Стоя в таком положении, Инпхё подумал, что окрашенные волосы Ынён оказались мягче, чем он ожидал, а Ынён почувствовала, как от легкого запаха, исходившего от Инпхё, у нее улучшается настроение. Им было немного жаль, когда вихрь утих и издалека послышались разные голоса.