Кассандра Клэр - Draco Veritas
Вампир заговорил, обращаясь к Драко:
— Tu… Tu esti mort ca si mine.
Произнеся это, он исчез в одном из боковых проходов, двигаясь по-крабьи боком. Гарри проводил его взглядом. Внезапно кто-то потянул его за руку — Драко. Но выглядел он сейчас ужасно подавленным — Гарри не доводилось ещё видеть ничего подобного.
— Пойдём, что ли… Надо бы выбраться отсюда, пока ещё кто-нибудь не пожаловал по наши души.
Лишь сделав несколько шагов Гарри осознал, что по-прежнему сжимает в руках окровавленный меч. Он сунул его в ножны и следом за Драко вышел из пещеры на солнечный свет.
* * *
Не успел Люциус крутнуть кольцо на пальце, как раздался негромкий хлопок. как при аппарировании, и у его ног возникли две скрюченные фигуры, будто брошенные туда невидимой рукой. Рон увидел съёжившегося белокурого юношу и на миг принял его за Драко, однако нет — для Драко волосы были слишком тёмными, однако он тут же позабыл о его существовании, заметив рядом вторую фигуру. Девушку в разорванных джинсах. Девушку с копной огненно-рыжих волос.
— Джинни! — он попытался подняться, однако Червехвост намертво вцепился в него металлической рукой. — Джинни!
Девушка до боли медленно приподняла голову и посмотрела в его сторону. Улыбнулась — нежно, так нежно, как улыбалась ему, лежа в своей колыбельке.
— Рон… Ой, Рон, это ты…
Она умолкла, когда юноша рядом с ней тоже сел, и в этот момент Рон вдруг понял, что это Симус Финниган, хотя до странности на похожий на себя самого, — в частности, наряженный почему-то в весьма подозрительную расфуфыренную белую рубаху. Кроме того, он был весь в крови. Рон вытаращил глаза. Убийца Пожирателей Смерти — Симус Финниган?! Да не может такого быть. Рон окликнул его, однако Симус лишь тупо таращился на него в ответ.
— Люциус?.. — Вольдеморт с отвращением взирал на двух возящихся у его ног подростков. — Жду твоих объяснений.
— Мой Лорд, — начал Люциус, шагнув в сторону сжавшейся и обхватившей себя руками Джинни. — Похоже, что…
В этот миг Джинни, теряя сознание, с криком повалилась на пол. Симус тут же кинулся к ней, схватил… Голова её запрокинулась.
— Она умирает! — заорал он Люциусу. — Придурок! Что ты натворил?!
Умирает?..
Рона обуял ужас — нет… невозможно… Гермиона мертва… а теперь и Джинни… Он не мог этого позволить. Не мог.
— Джинни! — Рон с истошным воплем вырвался из хватки Червехвоста. — Пусти меня, мать твою! Червехвост, ты что не видишь, — это же моя сестра! Это же Джинни! Ты же её с детства знал! Пусти, ублюдок!
Червехвост с яростным полурёвом-полустоном перехватил Рона — металлические пальцы впились ему в глотку. Юноша закричал бы, да вот только теперь он не мог даже вздохнуть. Глаза сами собой закатились, и вокруг воцарилась темнота.
* * *
Щель меж камней оказалась достаточной широкой, чтобы Драко сумел протиснуться на волю, а потом помочь выбраться Гарри. Оставив всю свою кожу на камнях и чувствуя себя выскочившей из бутылки раскрошившейся пробкой, Гарри осмотрелся. Они стояли в узком ущелье меж двумя серыми скалами, всё вокруг было засыпано камнями, а по дну, взбивая пену поверх высоких валунов, неслась чёрная река, с противоположного берега которой уходила к перевалу тропа. Набухшее стальными тучами небо сулило, в лучшем случае, снег. Надо сказать, этот ландшафт являлся одним из самых унылых, какие доводилось видеть Гарри.
Он обернулся к Драко — тот, прикрыв глаза, привалился к одному из валунов. Измождённое лицо цветом напоминало раскинувшееся над головами зимнее небо. И вдруг Гарри осознал, что в последнее время Малфой постоянно норовит к чему-нибудь прислониться — к стенке, дереву или же предмету интерьера. А он-то принимал это за демонстрацию усталой скуки от драматических выступлений Гарри. Теперь же Гарри понял: таким образом тот просто пытается сохранить силы…
— Малфой… — на звук имени полуприкрытые глаза Драко сверкнули серебром. — Что та тварь тебе сказала?
— Он сказал «ты такой же покойник, как и я», — ровным голосом откликнулся тот и снова отвернулся. Гарри опять увидел следы укуса на его шее; при свете дня они смотрелись ещё ужаснее — свежие ранки с запекшейся светящейся кровью. — Нельзя сказать, чтобы это было так уж далеко от истины: пусть я хожу, однако я уже мёртв. Да и ходить, похоже, мне осталось недолго.
— Не понимаю… — у Гарри ум заходил за разум, — а как же противоядие?..
— Никакого противоядия не было, — тихо возразил Драко. — Да, Гермиона любила его так именовать, однако никогда не подразумевалось, что меня можно вылечить — разве что чуть отсрочить смерть…
— И насколько отсрочить?
— Полагаю, речь шла о неделях. Впрочем, какая разница…Когда Гермиону похитили, — Драко развёл руками, — всё противоядие, что было, отправилось вместе с ней. И у меня нет ни капли.
— Почему ты мне не сказал? — резко спросил Гарри. — Мы бы задержались, приготовили ещё…
— Гарри, да я не знаю, как его готовить, — улыбка Драко была сумасшедше спокойной, как если бы яд и бесконечная усталость лишили его даже способности волноваться о собственной кончине. — Знала только Гермиона, — пауза. — Не знаю, есть ли толк в моих извинениях, но, как бы то ни было, прости.
Гарри мог только хлопать глазами. Губы Драко произнесли «прости», однако глаза сказали совсем иное.
Я так устал, что мне на всё наплевать.
— За что ты просишь прощения? — наконец спросил Гарри. — За то, что умираешь? Или за то, что не сказал мне об этом? Я знаю, почему ты мне не рассказал, — думал, мне всё и без того ведомо.
Драко едва заметно кивнул, будто боясь, что и этот жест может лишить его драгоценных сил. Он избегал встречаться взглядом с Гарри, потому смотрел куда-то за него, словно прикидывая, как перебраться через кипящую на дне ущелья реку. В серых глазах-зеркалах Гарри мог видеть отражение мутных чёрных вод.
— Я не знал, — произнёс Гарри почти шёпотом. — Прошу, поверь мне — я действительно не знал.
Будто испугавшись мольбы в его голосе, Драко резко взглянул прямо на него, и Гарри впервые заметил, как, словно кислота прекрасную картину, яд пожрал былую красоту слизеринца, оставив лишь кости и тени: бескровные губы, синие круги под глазами — единственное цветное пятно — и бурлящую на дне глаз чёрную воду.
…Да как мне в голову могло прийти, будто он поправился…
— Я знал, что ты не в курсе. Но вижу, теперь-то ты понял.
— Спасибо… — тихо ответил Гарри, и часть его всё никак не могла прийти в себя от того, как безобразно они вели себя по отношению к друг другу ещё совсем недавно. Давешний гнев ушёл, и они общались с бережностью и заботой пришедших на похороны людей.
