Redhat - Жизнь замечательных братьев
— Ох, Раба… да нет, все в порядке, — сипло ответила Тонкс, но тут же вспомнила, на кого она похожа: зареванная, босиком, с лиловым ежиком волос и распухшим лицом – и расстроилась еще больше.
— Ничего себе – в порядке! Быстро говори, кто тебя обидел, от него только мокрое место останется!! – вскричал разъяренный Пожиратель; несколько прохожих удивленно обернулись.
— Нет, правда, все хорошо! – опомнилась девушка, неловко нагибаясь и натягивая сапоги. – Я хотела купить билеты на концерт «Сестричек», но все уже продано и… и я расстроилась. Это так глупо! – сквозь слезы улыбнулась она. – А еще я натерла ноги… наверное, ошиблась с размером, — лицо Рабастана выражало только искреннее сочувствие, и Тонкс воспряла духом: – Можно, я трансфигурирую их в кроссовки?
— Хоть в тапочки с помпончиками, только не плачь! – успокоил возлюбленную Рабастан; Нимфадора посмотрела себе на ноги и рассмеялась.
— Это кошмар, — устало произнес Ремус Люпин. Почти прильнув к стеклам, он, Хмури и Артур мрачно наблюдали за душераздирающей сценой посреди улицы; Снейп уткнулся в свой пергамент и что‑то писал, изредка шевеля губами.
— Воистину, — поддакнул мистер Уизли. – А ведь он действительно к ней неравнодушен… и какая тонкость чувств. Мне в полгода не заработать на такие сапоги.
— Арчи, помилуй, что ты несешь?! – возмутился вервольф.
— И она тоже… – задумчиво продолжал Артур – наконец утешившаяся Тонкс и Рабастан перестали обниматься и бодро зашагали прочь по Диагон–аллее. – Кто пойдет следом? Чур, не я – Молли будет сердиться, если я задержусь, а еще надо купить лук и мыло!
— Спасибо, ты настоящий друг, — процедил Люпин, глядя, как готовый ретироваться соратник поспешно расплачивался за пиво.
— Зайду‑ка я в эту цирюльню, — Хмури, кряхтя, поднялся с места и взмахом палочки уничтожил осколки на полу. – Может, агенту Трикси удалось что‑нибудь раздобыть, — с этими словами аврор заковылял к двери, даже не попрощавшись с коллегами. Тем временем парочка прошла мимо магазина с «фелетоном» и свернула за угол.
— Какая дилемма, не правда ли, Рем? – раздался за спиной оборотня насмешливый голос зельевара. – Вы напоминаете мне своего приятеля Сириуса на сене.
— Снейп, я плохо понимаю твои шутки – говори прямо, — огрызнулся Люпин.
— «Кто мудр, испытывать не станет ни женщин, друг мой, ни стекла», — наставнически процитировал Снейп – Люпин захлопал глазами. – Чтобы не нажить в лице Аластора смертельного врага, я, конечно, попробую влить в Лестрейнджа антидот, но даю гарантию в девяносто девять процентов, что результата не будет. Ждите вечером с новостями, — зельевар покинул кафе, зашел в переулок и дезаппарировал к себе в лабораторию.
Ремус в одиночестве допил свою бутылку, но не торопился уходить. К его большому удивлению, ярость, вспыхнувшая при виде Тонкс и «подопытного» Пожирателя, постепенно сменялась недоумением и странным спокойствием. Куда‑то исчезли свадебные видения, обручальные кольца, свитера с провокационными инициалами и прочие раздражавшие Люпина детали – мысли о них более не вызывали прежнего трепета и неловкости. В то же время совесть Ремуса выла волком: как мог он, неблагодарная тварь, уступать некогда влюбленную в него девушку злейшему врагу? Он погубит Тонкс, сведет с ума Молли, перессорится со всеми друзьями и, самое главное, никогда себя не простит! Однако, простить себе возможную женитьбу на Нимфадоре Ремус также не мог.
Люпин не был специалистом по женской психологии, но прекрасно понимал, что Тонкс косвенно требовала от него четкого решения – и решение это следовало принять в течение суток. Посоветоваться было не с кем – соратники в один голос утверждали, что Дора для него идеальная пара и (оборотень горько усмехнулся) давно готовили подарки на свадьбу. Будь Дамблдор жив, Ремус бы обратился за помощью к нему – но Альбус, наверняка, просто развел бы руками, улыбнулся и порекомендовал следовать велениям своего сердца. Сердце господина Люпина настаивало на том, чтобы позволить Нимфадоре Тонкс найти себе другой объект для обожания.
Путаясь в противоречиях, вервольф вышел на улицу и оказался перед дверью той самой парикмахерской: теперь за стеклом висела табличка «Закрыто на обеденный перерыв», но не это привлекло внимание Люпина. Возле ближайшего к окну кресла суетился Хмури – он широко открывал рот, будто звал кого‑то, и махал оборотню рукой, приглашая войти. Удивленный Ремус подчинился – он потянул дверь на себя и сразу понял, что на помещение наложено мощное Заглушающее.
— Дракон тебя пожри!! – поприветствовал соратника Аластор. – Хвала Мерлину, хоть кто‑то тут занимается делом! Погляди, что у нас есть – агент Трикси, за это вы получите почетный носок! Планы изменились, Рем, — обрадованный аврор похлопал вервольфа по плечу, — мы обязательно выручим Нимфадору!
Но что‑то в ликующем голосе коллеги заставило мистера Люпина насторожиться…
— Дорогая, ты все еще грустишь из‑за билетов? – поверх огромного нетронутого мороженого на Тонкс уставились печальные черные глаза. Нимфадора помотала головой, тщетно пытаясь отогнать неприятные мысли, и натянуто улыбнулась:
— Я просто думаю, не повредит ли этот десерт моей фигуре! – Рабастан закатил глаза и засмеялся. – А если честно, то… Раба, тебе не кажется, что мы… немного торопимся?
На веселое лицо Лестрейнджа будто набежала туча; он нахмурился, отодвинул вазочку с пломбиром и сжал ладонь Тонкс в своих.
— Я подозревал, что ты задашь этот вопрос… понимаешь, мне кажется, что сомневаться тут просто нельзя. Я… я впервые себя так чувствую, я и подумать не мог, что способен на такое… Дракон меня дери, даже не знаю, как сказать. Да очень просто – я тебя люблю, — Нимфадора вздрогнула, в глазах снова защипало.
— Знаю, я не очень хороший человек… вообще редкостный гад, — горько улыбнулся Раба, — но для тебя я готов на все. Я боюсь тебя потерять, Полина…
— Меня зовут не Полина, — перебила девушка; Рабастан замер. – Я — Нимфадора Тонкс, аврор, метаморф и племянница Беллатрикс. Я состою в Ордене Феникса и подослана для того, чтобы выведать у тебя информацию о… о Темном Лорде. Тебя напоили Приворотным зельем – когда его действие закончится, ты захочешь меня убить, — обреченно продолжала девушка, ее пальцы похолодели, а голос дрожал. – Впрочем, теперь ты знаешь правду, и… – Тонкс привстала и потянула руку, но Лестрейндж крепко держал ее, — Пусти, пожалуйста.
— Сядь, — бесстрастным голосом произнес Лестрейндж; Тонкс побледнела и осторожно достала под столом палочку – пока Пожиратель держал ее за руку, вытащить из‑за пояса собственное оружие он не мог. – Сколько ты уже успела рассказать? Ты раскрыла местонахождение замка, пароли – что?
