Сергей Костин - Охотник за бабочками 2
— И как это будет выглядеть? — в любой информации тренированный мозг способен отыскать слабое место. И сейчас, своими вопросами, я пытался получить как можно больше слабых мест.
Юрк побарабанил пальцами по пузу с заплесневелой корочкой, но решил, что разглашение интересующей меня информации не является государственной тайной и выложил все, что знал.
— Пончиковый разряд, накопленный нами за пятьдесят лет, вылетит вон оттуда, — Юрк показал на острый стержень в потолке зала Возрождения, — Он пронзит своим инерционным потоком четыре составляющие, чтобы пройдя через них и, сгенерировав высокочастотные генные колебания, устремиться к пятому элементу. То есть заказчику.
— Ко мне, — понимающе кивнул я.
— Вы неплохо соображаете для человеческого представителя. В другое бы время я с удовольствием бы с вами поработал поплотнее.
— Да чего уж там, — смутился я, — А то, что мы люди весьма сообразительны, это точно подмечено. Смогли же вашего прародителя Кол О, Попу замочить.
— Кол О, Боку, — чуть нахмурившись, поправил меня Юрк.
А не хрен сомневаться в умственных качествах человечества.
— Вы к технической стороне поближе, — напомнил я, — Мы остановились на том, что луч ваш устремиться к пятому элементу. А дальше?
— Расплавив пятый элемент до атомных составляющих, — в этом месте у меня нервно задергались все атомные составляющие, — пучок разряда попадет в энергетический уловитель аппарата для Возрождения и воспламенит находящиеся там напалмовые брикеты. В результате горения данного вида топлива внутри аппарата создастся высокая температура и начнется сам процесс Восстановления прародителя.
— Из чего?
— Протеиновая масса, разработанная нашими генетиками уже находиться в заранее подготовленных формах аппарата. Не хвастаюсь, но хочу отметить, что процентное содержание протеиновой постоянной к гидромассе выверено безупречно. Содержание содового составляющего три процента. Дрожжевые консерванты десять процентов. Глюкоза…
— Подождите, — остановил я Юрка, который ударился в цифры, ничего для меня не значащие, — Вы хотите сказать, что пять элементов вам нужны для того, чтобы зажечь в этой чертовой конструкции простой огонь?
Юрк изумленно похлопал меня по плечу.
— Превосходно! С вашим умом только теории относительности открывать.
— Относительность подождет, — до меня дошла наконец вся элементарность процедуры восстановления, — Если вам нужен простой огонь, то почему бы ни воспользоваться … я не знаю… спичками. А хотите, я разожгу костер исключительно с помощью двух палочек?
Юрк задумался, изучая меня пытливым взглядом.
— В этом что-то, несомненно, есть, молодой человек. Мы, члены ученого совета, как-то не рассматривали данную возможность. Интересно, интересно. Спички, говорите? И брикеты загорятся? Вы уверены, коллега?
— Ха! Вы еще спрашиваете, — свобода присела рядом и во все зенки наблюдала за нами, — Устрою самый настоящий тимуровский костер. И батон ваш прародительский восстановится за милую душу.
Юрк почесал затылок с правой стороны. Хотя, может он почесал и поясницу, но все с той же правой стороны.
— Создание высоких температур без использование разрядов высокой плотности, — забормотал он, — Восстановление с минимальными затратами. За это можно получить Сдобовскую премию.
— Половину мне, — вставил я, мысленно приплюсовывая энную сумму к двадцати пяти миллионам Министра.
Наверно, не стоило мне заводить разговор об этой половине. Глазки Юрка забегали, он весь покрылся коричневыми пупырями и с него стали падать на пол целые хлопья белой плесени. Сгниет, а премией делиться не станет.
— Ну вот что, коллега, — Юрк весь собрался, стал серьезным и деловым, — Ваше предложение заслуживает всевозможных похвал, но боюсь, что в настоящее время наша великая нация не сможет им воспользоваться. Вы должны понимать, что отпущенные нам средства использованы. Энергия накоплена, элементы собраны. С вашими идеями нужно еще поработать. А это долгие годы исследований и разработок. А сейчас, будьте любезны, займите свое место. Я и так уделил вам слишком много внимания, коллега.
Вот она, консервативность в полном ее проявлении. Такую идею батон заплесневелый губит. Песню, а не идею. И далась мне эта половина премии.
Ко мне подвалили два ассистента и потащили желто-красному языку. Но я успел кинуть в спину Юрка презрительные слова о душителях научных открытий, о ретроградстве, консервации, конфронтации, консерватизме, консерватории и о киндер-сюрпризах. Юрк умный батон, сам поймет, что предназначалось именно ему, а что, всей остальной нации.
Привязав меня в вертикальном положении к языку, ассистенты быстро покинули опасное место, оставив меня одного. Относительно одного, конечно. Со своего места я отчетливо видел остальных четверых товарищей по несчастью, включая Министра. Если первые три элемента находились в устойчивой ступоре, то Медведев громко требовал вызвать к себе адвоката, представителя межзвездного Красного Креста и секретаршу с чашечкой хорошего, крепкого кофе.
Сейчас, разбежался. Где ему здесь найдут хорошее кофе? Фантаст хренов.
— Через минуту начинаем отсчет! — Юрк говорил в микрофон хорошо поставленным голосом, — Всему обслуживающему персоналу покинуть опасную зону. Повторяю для плохо слышащих. Покинуть опасную зону.
Предупреждение ко мне не относилось, поэтому я даже дергаться не стал.
Сновавшие взад вперед многочисленные ассистенты и сам Юрк торопливо выкатились из зала Возрождения. Створки захлопнулись со страшных грохотом, отрезая их от опасной зоны.
Через полминуты они появились на втором этаже зала Возрождения, в специальной комнате, огороженной от нас толстым стеклом. Я видел, как Юрк напялил на глаза черные, во всю ширину тела, очки, постучал по микрофону и сказал:
— Протеиновая масса на исходные позиции!
В полу распахнулся люк, и из него выехал на резиновых гусеницах робот доисторической сборки. В железных лапах он держал голубую кастрюлю, в которой клокотала и пузырилась светло серая масса. Робот подъехал к аппарату Возрождения и замер.
— Выдвинуть форму! — скомандовал Юрк.
Из аппарата Возрождения, из самого его нутра вылез черный поднос.
— Произвести загрузку формы.
Робот перевернул кастрюлю, вывалил все ее содержимое на поднос, после чего быстренько заскочил обратно в половую дырку и задраил за собой люк. Поднос с протеиновой массой завибрировал, изгибаясь и закручиваясь, потом замер успокаиваясь.
