Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)
- 2 -
Бруно умер на рассвете седьмого дня после боя. Шесть суток он горел в огне и бредил; Рыцари слушали его бессвязную речь, перемежающуюся стонами, неожиданными восклицаниями, вскриками и путаными строчками стихов. Иногда он замолкал, впадая в забытье, и тогда тишина воспринималась почти как подарок судьбы. Но проходило немного времени - и все начиналось сначала. Барс не знал уже, что он счел бы лучшим выходом - чтобы мучительный бред продолжался, свидетельствуя о том, что парень все еще жив, или чтобы он смолк уже навсегда.
Шесть суток Рыцари ехали со всей возможной скоростью - отдавая себе отчет, что шансов довезти Бруно до Замка живым практически нет, но не имея привычки сдаваться. Несколько раз в день Беркет вливал в рот молодого Рыцаря несколько капель вонючей настойки из небольшого пузырька. Судя по запаху, сделана она была не иначе как из плесени - или из чего-то не менее мерзкого.
- Мало ее у меня, слишком мало, - сокрушался Рыцарь. - Было бы достаточно - может, и вытащили бы парня.
- Этой дрянью? - Удивлялся Барс.
- Эта дрянь, между прочим, редчайшая вещь, - обижался Беркет. - Только на ее изготовление несколько месяцев уходит, я уж не говорю о том, чтобы собрать все компоненты. Я когда в Замке бываю, всегда беру у Барата пузырек-другой. Эх, нам бы в Замок поскорее!
Барс только хмурился и пожимал плечами.
Ехали на рысях - подниматься в галоп не позволяла самодельная подвеска - зато почти не делали остановок, лишь иногда пускали лошадей шагом. Спали по очереди, в седле. Бруно метался в люльке, крепко привязанный и укрытый несколькими одеялами. Волос со своими заводными ускакал вперед - рассчитывал добраться до Замка раньше и вернуться с лекарством. Когда он предложил эту идею, Барс кивнул одобрительно, но в глубине души сомневался, что это поможет.
Несколько раз в сутки Рыцари останавливались, вынимали Бруно из люльки, раздевали его и на несколько минут окунали в снег. Затем снова одевали и тепло укутывали - и ехали дальше. Снежные ванны помогали - жар немного спадал, утихал бред - но очень ненадолго, и с каждым разом этот промежуток сокращался.
К вечеру шестого дня наступил кризис. Очередная снежная ванна не помогла абсолютно; до горячего тела Бруно было страшно дотронуться - казалось, на нем сейчас закипит пот. На натянутой багровой коже вздувшейся культи странно проступала искаженная ало-золотая татуировка - словно свидетельство пылающего изнутри пламени.
- Сегодня дальше не поедем, - сказал Беркет, вливая меж потрескавшихся губ Бруно последние капли темно-бурой настойки. - Нет смысла. Сегодня ночью все решится.
Барс молча кивнул и принялся расседлывать Шторма.
Ночью дежурили по очереди - без конца растапливали над костром снег, без конца обтирали горящее бесчувственное тело, вливали воду в пересохший рот, в котором уже не умещался распухший покусанный язык. Бруно больше не бредил - только хрипел да иногда постанывал, тихо и жалобно. Ближе к утру молодой рыцарь затих, и время от времени казалось, что он перестал дышать, но каждый раз, прислушавшись, Барс улавливал очень слабое, прерывистое дыхание. Беркет спал, умаявшись за предыдущее дежурство, и Барс не стал его будить - все, что мог, тот уже сделал.
Сидя у потрескивающего костерка, над которым таяла в котелке очередная порция снега, Барс вспоминал сверкающий под солнцем склон, на котором кипела круговерть боя, и молодой звенящий голос, в такт ударам выкрикивающий слова. Стихов рыцарь не запомнил, и почему-то именно это сейчас не давало ему покоя, мучило смутным ощущением неведомой, но безвозвратной утраты.
Уже светало, когда Барс склонился над раненым с кружкой тепловатой талой воды в руках - и наткнулся на осмысленный взгляд широко распахнутых серых глаз. Боясь поверить себе, Барс положил руку на лоб молодого рыцаря - кожа казалась липкой от испарины, но жара не было. Бруно шевельнул растресканными губами.
- Молчи, - сказал ему Барс, чувствуя, как где-то глубоко внутри задрожала, отпуская, какая-то туго натянутая струна. - На вот лучше, попей.
Бруно сумел проглотить немного воды. Говорить он не мог, но сказать что-то настойчиво пытался, и Барс наклонился над ним, почти касаясь ухом обметанных губ.
- Хороший... бой, - с трудом разобрал он сипение раненого.
- Отличный, - согласился Барс. - Такой бой сотен других стоит. Многие Рыцари прожили целую жизнь, не поучаствовав в таком бою.
- Значит... не зря все... Башня... не зря...
- Молчи, - попросил Барс. - Береги силы. Потом поговорим.
- Возьми... руку... - Прошептал Бруно.
Барс выкопал из-под одеял уцелевшую руку молодого Рыцаря, легонько сжал ладонь. Ладонь Бруно чуть дрогнула, отвечая - не пожатием, так, намеком на движение.
- Так... страшно... было, - раздался едва слышный шепот. - Теперь - нет. Больше... нет.
Барс продолжал держать молодого Рыцаря за руку, когда дыхание Бруно тихо остановилось, и медленно закатились светлые серые глаза.
Барс сам вырыл могилу, безжалостно разрезая промерзшую землю посылаемыми по мечу магическими импульсами. Магию он расходовал бездумно, без оглядки, и огонек боли снова разгорелся в груди, и почему-то Барс был рад этому, снова и снова разбрасывая импульсы, и в вырытой в результате яме можно было бы похоронить, пожалуй, с десяток человек. Беркет пытался остановить рыцаря, но Барс только рыкнул на него, и тот отстал. В конце концов Барс остановился сам, аккуратно завернул тело Бруно в одеяла, на руках перенес в могилу. Осторожно разложил сверху черепки доспеха. И принялся ожесточенно засыпать, зло прикусив верхнюю губу. Беркет стал помогать - Барс глянул на него сухими темными глазами, но на этот раз не сказал ничего.
- Ты бы отдохнул, - тихо заметил Беркет, когда Барс, закончив дело, сразу отправился седлать Шторма. - Давай посидим, помянем парнишку.
- Ты слышал, он стихи читал во время боя? - Внезапно спросил Барс, замерев с натянутым ремнем подпруги в руках.
- Слышал.
- Запомнил хоть строчку?
- Нет. А что?
Барс молча застегнул подпругу, вскочил в седло.
Только на исходе дня Беркет, нещадно погонявший свою лошадь, смог догнать Барса. Начиналась снежная буря, и Шторм самостоятельно перешел на шаг; Барс будто не замечал этого, мерно покачиваясь в седле.
- Буря идет. Надо поискать укрытие, - сказал Беркет, подъезжая.
Барс огляделся, только теперь обратил внимание на усиливавшийся резкий ветер, швырявший в лицо мелкую снежную крупу.
- Надо, - согласился он.
- Вон деревья симпатичные в лощинке. Там и переночевать можно.
- Хорошо, - кивнул Барс.
