Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни
— Народная молва любит преувеличивать достоинства своего правителя, — возразил северянин. — Обычный умный и расчетливый владыка.
— Хитришь… — протяжно произнес туранец.
— Ты же знаешь меня, Конан. Абдула интересует только золото. Кирос процветает, и иметь с ним дело весьма выгодно. Вот я и думаю, стоит ли посылать туда караван? Какие товары загрузить?
— Только не это! — поспешно воскликнул киммериец. — Не хочу даже слышать о торговых сделках. Да и зачем тебе новые трудности и хлопоты. Ты же богатеешь на глазах. Обзавелся молодыми красивыми наложницами, соорудил роскошный пруд, весь дом в шелках, двери отделаны серебром, даже поднос из чистого золота. Я уверен, что с тобой считаются все приближенные Илдиза, а половина из них в долгу у пронырливого купца.
— Неужели северный гигант научился льстить? — удивился торговец!
— Льстить? — переспросил Конан. — Ни за что! Я увидел купающихся девушек в саду и сразу все понял. Когда мы двигались по ущельям Косальских гор, ты не раз говорил о дюжине очаровательных красавиц, которые должны окружать настоящего мужчину. Тогда у Абдула, купца из Аграпура, уцелела лишь треть каравана, и он тяжело переживал утрату, хотя сам чуть было не отправился на Серые Равнины. Видимо, мечты иногда сбываются…
— Это верно, — довольно рассмеялся туранец. — Хотя до дюжины наложниц я так и не дотянул. Женщины, кроме удовольствия, доставляют так много хлопот… Поверишь ли, порой полдня приходится разбираться в их ссорах и обидах. Иногда я даже убегаю из дома…
Беседа затягивалась. За все это время Исхад не проронил ни слова. Знакомить его с хозяином дома киммериец не стал умышленно. Имя советника Андурана достаточно известно в торговых кругах и сразу привлечет внимание Абдула. Он и так пытается выведать у северянина как можно больше о цели их визита в Аграпур. Давать ему лишние козыри не стоит.
Купец налил себе и гостям вина. Согласно местным обычаям, хозяин не должен первым начинать разговор о делах. Туранец терпеливо ждал. Сделав несколько глотков, киммериец с задумчивым видом поинтересовался:
— А как идут твои дела в связи с блокадой порта? Я слышал, что многие торговцы разорились. Цены на базаре невероятно низкие.
На устах Абдула заиграла снисходительная ухмылка. Проведя рукой по бороде, словно расчесывая ее, он ехидно заметил:
— Для кого убытки, для кого прибыль. Цены упали на товары из Иранистана, Шема, Офира, Немедии, зато на кхитайские ткани они взлетели, а у меня как раз был приличный запас. Кое-что я скупаю, кое-что продаю. Главное в нашем деле — научиться рисковать.
— Особенно легко это делать, получая самые точные сведения из дворца короля, — вставил Конан.
— Все имеет свою цену, — философски произнес купец.
— Когда будет снят запрет на выход в море для торговых судов? — прямо спросил киммериец.
Абдул сразу замялся. Опустив глаза, туранец нервно вращал полупустой кубок. Принять правильное решение ему было довольно сложно. Северянин пришел на помощь товарищу.
— Не бойся, из здесь присутствующих людей никто не проболтается, а стоит им попытаться открыть рот, как голова тотчас слетит с плеч. Я обещаю, — заверил киммериец.
— Флот Илдиза выступает через восемь дней, — тяжело вздохнув, проговорил торговец. — Галеры ударят по пиратам с двух сторон. Ждут двадцать судов, вышедших из Султанапура, но учти, это государственная тайна. Оказаться на плахе у меня нет ни малейшего желания. Никому другому я не рассказал бы этого даже под пыткой.
Последнюю реплику Конан пропустил мимо ушей. Восемь дней! Это слишком много. И еще неизвестно, увенчается ли успехом поход туранцев. Пираты — опытные моряки и воевать умеют. Сказать по правде, именно они являются истинными хозяевами Вилайета. Корабли разбойников быстры, надежны и отлично вооружены. Флот Илдиза получит достойный отпор.
Посмотрев на купца, киммериец задумчиво проговорил:
— Нельзя ли покинуть порт раньше этого срока?
— Нет, — мгновенно отреагировал Абдул. — Я бы и сам с удовольствием рискнул парочкой судов. Только один поход в Рамдан окупит все расходы и принесет гигантскую прибыль, но, увы… Указ короля не делает никаких исключений. Нарушителей ждет суровое наказание. В лучшем случае отберут товар, а в худшем… Боюсь даже думать об этом. Палачи Аграпура хорошо знают свое ремесло.
— А если прорваться с боем? — уточнил северянин.
Туранец поднял глаза и удивленно уставился на киммерийца. Подобного вопроса он никак не ожидал. Растерянно пожав плечами, торговец сказал:
— Вряд ли. Боевые галеры перекрыли все выходы. Им на помощь тотчас придут другие суда. На подобную попытку может решиться только сумасшедший.
— Понятно, — Конан кивнул головой. — Ну, а подкуп? В свите правителя есть люди, готовые за золото продать собственную мать. Жена не имеет значения. Я уплачу столько, сколько нужно. Один корабль, не больше…
Купец захлебнулся от изумления. Уточнять, откуда у наемника такие большие деньги, смысла не имело. Если его сопровождает «барс», то, наверняка, за киммерийцем стоит сам король Кироса, но к чему такая спешка? Разумного объяснения Абдул не находил, хотя боги умом торговца не обделили. Поглаживая бороду, туранец заметил:
— Попробовать можно. Есть у меня один верный человек, близкий к трону. Его жена имеет слабость к драгоценным камням, а стоит это удовольствие недешево. Так что долги растут. Я попытаюсь, но шансов на успех очень мало. Прошение сразу привлечет внимание Илдиза. Для проверки повелитель привлечет Мишрака, а его ты знаешь. Он, как боевой пес, вцепится в жертву мертвой хваткой.
Рассуждал купец вполне логично, и северянин понимал, что его давний приятель прав. Настойчивость придворного вызовет лишь раздражение у короля. Могущественный повелитель не терпит возражений. Однако отступать от принятого решения киммериец не хотел. У него еще теплилась надежда, что из города удастся вырваться мирным путем. Сделав глоток из кубка, он спросил:
— Когда и как я узнаю результат?
— Дня через два… — неуверенно начал Абдул.
— И речи быть не может! — тотчас проговорил Конан. — Я должен покинуть Аграпур завтра. У меня каждые сутки на счету…
Дорого бы дал торговец, чтобы узнать тайну киммерийца. Северянин размениваться на мелочи не станет. Абдул чувствовал запах больших денег. Его глаза алчно вспыхнули, но тут же потухли. Риск слишком велик и неоправдан. Киммериец настроен очень решительно и готов пойти на крайние меры, а чем это может закончиться, туранец предполагал. Поправив халат, купец согласился:
— Хорошо. Завтра утром я лично проведу переговоры. В полдень все будет ясно. Пришли своего «барса» к моему дому. Тебе днем показываться на улицах не советую, ни один наряд не способен скрыть столь мощную фигуру. Кто-нибудь узнает и обязательно донесет…
