Денис Чекалов - Френки и Майкл
– Скажите мне, мистер Амбрустер, – спросил полковник Биллингс, пожимая мне руку. – А подпись президента на этой карточке – настоящая?
– Нет, – ответил я. – Я мог бы раздобыть подлинную, но рассудил, что никто не станет сверять.
Он покачал головой и пошел прочь.
– Генерал Доусон теперь не скоро одолжит нам свой вертолет, – заметила Франсуаз, подходя ко мне и беря за руку.
Я легкомысленно пожал плечами.
– Мы сделали то, что было необходимо, – сказал я. – Жителям разоренной деревни оказана медицинская помощь, и через пару месяцев они смогут вести нормальную жизнь. Федеральный шериф получил необходимые бумаги и больше не собирается нас арестовывать. А к тому времени, когда нам снова понадобится вертолет, генерал Доусон забудет об этом маленьком инциденте.
– Тебе повезло, что шериф оказался терпеливым, – сказала девушка. – А если бы он закатил скандал сразу же, как мы приземлились?
Я отмахнулся:
– Не стоило думать о таких пустяках.
– Пустяках? Ты бессовестно лгал офицеру полиции, помешал ему выполнять свои обязанности, похитил подозреваемых… Правительство Аспоники могло потребовать нашей депортации, чтобы судить в Туррау. И теперь говоришь, что это пустяки?
– Конечно, Френки. Мы же теперь на эльфийской территории. – Я зевнул. – Четверо иностранцев. Нарушение паспортного режима. Незаконное ношение оружия. С нами можно было бы сделать все, что угодно.
– Все-таки я чувствую себя виноватой, – пробормотала Франсуаз.
Она потянулась, сметая на пол две подушки. Затем моя партнерша уселась на кровати, пробежав пальцами по своим высоким обнаженным грудям, и удовлетворенно вздохнула.
– Не стоило прерывать поиски.
– Хорошие девочки должны спать днем, – возразил я, подавая ей стакан апельсинового сока. – Если хотят, чтобы вечером их отпустили на вечеринку.
Франсуаз сонно замурлыкала, отпихивая от себя одеяло, и сообщила:
– Ты показал себя умелым любовником.
– Все это говорят, – согласился я. Девушка, не вставая, пнула меня ногой и принялась пить из стакана.
– Есть новости? – спросила она.
– Сейчас узнаем, – ответил я, беря радиотелефон. Я устроился на кровати, и Франсуаз тут же закинула ноги мне на колени.
– Добрый вечер, Маллен, – произнес я. – Какова обстановка?
Полицейский кашлянул в трубку телефона. Он сделал это так громко, что я поспешил отвести ее от уха, испугавшись испачкаться.
– Окружной прокурор распечатал новую упаковку чипсов, – ответил он. – Пока все новости к этому часу. Хе.
Франсуаз вопросительно посмотрела на меня. Я пояснил:
– Маллен уже сделал то, что мог на себя взять, – то есть ничего.
Я спросил в трубку:
– Что дают полицейские облавы?
– Половите воздух шляпой, – посоветовал Маллен.
Я замешкался, поскольку не мог с уверенностью сказать, что именно имеет в виду полицейский. Потом спросил:
– Кварталы, из которых могла взяться грязь?
– Мы ищем, Амбрустер. В городе Темных Эльфов полно грязи.
– Люди из отдела нравов определили район, в котором вампиры охотились на бездомных?
Вопрос чрезвычайно развеселил Маллена.
– Над этим мы тоже работаем.
– Сообщите, когда ваши коллеги из Сан-Франскона обнаружат водителя, – попросил я.
Франсуаз спрыгнула с кровати и направилась в ванную.
– В большом городе вампир может быть почти неуловим, – сказала она. – Он может жить где угодно, ему не нужны деньги, он за милю чувствует, когда к нему приближается опасность.
– Если бы не то тело, мы бы еще долго и не подозревали, что вампиры где-то поблизости, – согласился я.
Девушка включила воду и начала плескаться.
– Мы ужинаем с шерифом города Туррау, – сообщил я. – Он уже закончил все формальности, и теперь ему не терпится рассказать нам историю наших беглецов.
– Дай мне красные трусики.
Я застегнул манжеты сорочки и продолжал:
– Правительство Аспоники хочет найти их так же сильно, как и наше.
– Если так, не стоило позволять им бежать из страны. Майкл, я просила трусики, а не шорты.
– То, что я увидел в вашей стране… – глубокомысленно заговорил федеральный шериф, поднимая бокал и разглядывая сквозь него янтарно-прозрачную поверхность вина.
Наверняка увидел этот жест в фильме; или в его стране таким образом принято проверять, не плавает ли в стакане муха или таракан.
Здесь, как правило, не подают насекомых.
Если же шериф намеревался оценить вино или насладиться его игрой в бокале, то ему стоило, по крайней мере, научиться это делать.
– То, что я увидел в вашей стране, – повторил он, – очень отличается от того, к чему я привык у нас.
Я приподнял брови.
У меня и раньше имелись некоторые подозрения насчет того, что Аспоника несколько отличается от страны Эльфов; однако я вряд ли сумел бы столь проницательно сформулировать это отличие.
Франсуаз пихнула меня под столом ногой, и я постарался скрыть улыбку.
– Вампиры существуют везде, – произнес шериф. – Но я уже не раз мог убедиться, что в вашей стране правоохранительная система работает иначе.
– Наверно, поэтому, – предположил я, – от вас к нам едут в поисках работы и достойной жизни, а из страны Эльфов в Аспонику уезжают только беглые преступники.
Франсуаз снова пихнула меня ногой. Ей удалось попасть по тому же месту, что и в первый раз, поэтому получилось ощутимее.
– Простите моего спутника. – Она коротко усмехнулась, взглянув на меня. – Он немного не в себе с тех пор, как по моей милости стал импотентом. Так о чем вы говорили?
– Я говорил о вампирах, – произнес шериф. – Вы относитесь к ним так, словно они – обычные преступники. Их розыском занимается полиция, а потом по решению суда их отправляют в какой-нибудь санаторий.
Его правый ус дернулся вниз, словно его кто-то потянул.
– Разве того, кто убивает людей, надо отправлять в санаторий? – спросил он.
– Именно так поступают с теми, кто совершал убийство, будучи невменяемым, – произнес я. – Разве в Аспонике действуют другие законы?
Шериф без одобрения посмотрел на меня, но потом решил не обижаться ввиду моего бедственного положения.
– Я ничего не имею против вампиров, – сказал он. – Когда они живут как нормальные люди, пасут скот и никого не трогают – я первый встану на их защиту.
Он отпил вино – так мог бы сделать, например, мучимый жаждой конь какого-нибудь ковбоя, который пару дней нес всадника по раскаленной степи.
– Но стоит вампирам почувствовать запах крови, – шериф со знанием дела покачал головой, словно сам только что выпил добрую ее пинту, – как они перестают быть людьми. Единственный язык, который они тогда понимают, – это язык силы.
