Терри Брукс - Крюк
У Мэгги задрожали губы.
— Это не правда! — сказала она и добавила тихо, — Вы лжете!
Хук на мгновение отступил, скрестив руку и крюк на груди.
— Я? Лгу? Никогда! — Он ослепительно и уверенно улыбнулся. — Правда всегда горька, моя дорогая!
Он посмотрел на детей с трагическим смирением.
До того, как вы появились на свет, они бывало не спали всю ночь и вместе встречали рассвет. Потом они спали до полудня. Они делали глупости, не известно зачем. Они громко смеялись, играли в разные игры и пели всякие песни. Теперь они ничего этого не делают. Разве не так? — Он помолчал. — До того, как вы родились, — вздохнул он протяжно, — они были настолько счастливее. — Хук взглянул на Сми. — Я прав?
— Счастливы, как камбала на дне моря, капитан, — согласился Сми.
Дети содрогнулись, признавая возможную правоту этих слов. Хук был чрезвычайно доволен.
— Неужели вы не видите, что вы принесли им? — продолжал он умоляющим тоном. — Из-за вас они узнали, что такое ответственность! Вы заставили папу и маму вырасти! Как могут они любить вас за это?
Стук в дверь прервал их «беседу». Хук пробурчал что-то себе под нос. Из-за двери спешно выглянула голова Тиклса.
— Капитан? — с некоторым сомнением в голосе произнес он.
— Да, в чем дело Тиклс? — Сми подбежал к Хуку и прошептал что-то на ухо. — Очень хорошо! — прогремел Хук. — Так, в чем дело, Тиклс? Пират весь съежился.
— Капитан, пора расстреливать смертников!
Хук вытолкнул его за дверь, и раскрыв ее настежь, скомандовал: «Огонь!»
Откуда-то снаружи послышался пушечный выстрел, и затем все опять стихло. Джек неподвижно сидел на стуле, Мэгги зажмурила глаза.
Тиклс попытался опять просочиться в дверь и напоролся прямо на Хука. Они столкнулись животами и посмотрели друг на друга.
Хук принюхался. Его нос недовольно сморщился.
— Тиклс, сегодня вечером отправляйся в баню, — прошипел он и пинком вышвырнув его вон, закрыл дверь и вернулся к доске.
— Настало время для контрольной работы, — объявил он и опять крутнул доску.
Когда она остановилась, Хук написал на ней:
Я ВАС ЛЮБЛЮ
Он повернулся к детям и подождал, пока Сми закончит раздавать листочки бумаги. Он с удовлетворением подумал, что пока все идет как нельзя лучше.
— Ну, все готовы? — спросил он. — Хорошо. Что на самом деле имеют в виду родители, когда говорят вам «я тебя люблю»?
Мэгги, волнуясь, подняла руку, напрочь забыв о своем решении, что все эти игры ей не по нраву и она больше не будет играть в них.
— Я знаю! Я знаю! — она набрала в легкие побольше воздуха. — Они имеют в виду, что мы все время доставляем им истинное счастье.
Хук покачал головой.
— В действительности это не так! Извини, но ты ошибаешься. — Он повернулся к Сми. — Поставь ей двойку.
Сми взял перо, макнул его в красные чернила и вывел огромную двойку на листе бумаги, лежавшем перед Мэгги.
— Дай мне досье Пэна, Сми, — приказал Хук, не обращая внимания на ее опечаленное лицо.
Мэгги упала духом.
— Он поставил мне двойку. Я никогда раньше не получала двоек!
— Хватит жаловаться, — пробурчал Джек.
Хук в это время листал толстенный том, который принес ему Сми, и качал головой.
— Та-а-ак, что у нас здесь есть? Обещание за обещанием, и ни одно из них не выполнено. Что он за отец, Джек? — Он вперил свой взгляд в глаза Джека. — Твой папа был на школьной постановке, где играла Маргарет, не так ли? А пришел он на твой бейсбольный матч? Нет, конечно, нет. Он пропустил все важнейшие события в твоей юной жизни, не так ли?
Мэгги вскочила на ноги с криком:
— Это не настоящая школа! Вы не настоящий учитель! Вы не имеете права ставить мне двойки! Отпустите нас домой!
Она обежала парту и с кулаками набросилась на Хука.
— Мэгги, прекрати! — закричал Джек в ужасе. — Отстань от него! Он просто снова запрет тебя! Что ты делаешь?
— Сми! — заорал Хук, безуспешно пытаясь одной рукой удержать Мэгги. — Возьми эту маленькую… — он не смог договорить фразу до конца. — Сми, отведи ее наружу, пусть отдохнет и поиграет с веревками, гафелями или еще чем-нибудь. Кыш-кыш.
Сми оторвал от него Мэгги, которая кричала и колотила Хука по чем зря.
— Ты не должна огорчать капитана, — посоветовал он.
— Ему понравилась моя школьная пьеса! — кричала Мэгги, выталкиваемая за дверь. Теперь все свои удары она обрушила на Сми. — Я была ужасна! Не слушай его, Джек! Он ненавидит маму и папу! Он хочет, чтобы мы их тоже ненавидели! Он хочет, чтобы мы забыли о них! Ты должен помнить о них, Джек, Страна Никогда может заставить тебя позабыть все! Не делай этого! Не…
Дверь в каюту закрылась, и воцарилась тишина.
Хук и Джек молча смотрели друг на друга. Хук улыбался. Теперь, когда девчонка ушла, можно было обратить все свое обаяние на мальчишку. Он лучше поддавался разрушительному влиянию, если таковое имело место. В глазах Джека он увидел выражение, которое сразу узнал.
Он наклонился к нему совсем близко и сказал:
— Ну, Джек?
Джек приподнялся на своем месте:
— Откуда вы знаете о матче? — пробормотал он.
Хук загадочно улыбнулся.
— У меня есть замечательный бинокль. — Он подошел к Джеку так, что теперь оба они смотрели на доску.
ПОЧЕМУ РОДИТЕЛИ НЕНАВИДЯТ СВОИХ ДЕТЕЙ — эта надпись снова смотрела на них.
— Он в течение всей твоей жизни пропускал ее важнейшие моменты, не так ли, Джек? — вкрадчивым голосом говорил Хук. — У него на каждый случай есть уважительная причина, но факт остается фактом: он всегда отсутствует. Твоя сестра еще слишком мала, чтобы осознать правду, но ты-то нет. Если бы он действительно тебя любил, разве не был бы он на матче ради тебя?
В комнате было так тихо, что Хук слышал дыхание мальчика. Он сидел с опущенной головой, и шоколадные прямые волосы бросали тень на его ангельские черты.
Хук положил ему руку на плечо.
— Они говорят нам, что любят нас, Джек, но где доказательства? Доказывают ли они нам свою любовь на деле? Бывают ли они там, где должны быть? — Он помолчал и вздохнул. — Все это настолько ясно, стоит лишь немного поразмыслить над этим.
Мальчик едва заметно кивнул головой.
— Джек, Джек, — продолжал Хук. — Я думаю у нас с тобой есть много общего. Мальчик поднял голову, в глазах его читалось удивление. — Погоди, не делай поспешных выводов. Выслушай меня. Ты, кажется, смелый, мужественный мальчик. Скажи мне, это — правда? То, что я вижу в твоих глазах?
Он поднял Джека с места и провел его через всю комнату к большому, обитому железом сундуку. Потом он развернул Джека, отошел на шаг назад с важным видом, поднял голову и небрежно произнес:
