Денис Чекалов - Сумеречный судья
— Этим занимаются, — сказал Бурковиц. — Но это большая работа.
— Поэтому надо спешить. Чего бы ни хотела леди Аларонд — это должно произойти очень скоро.
— Здесь творится черт знает что, — пробормотал проконсул. — Надо было мне идти в подводники.
Говоря это, Бурковиц принялся делать энергичные движения обеими руками, подзывая к себе центуриона Троорга.
Однако вскоре выяснилось, что сей молодой и, без сомнения, подающий некоторые надежды гоблин стоит около вертолета, а проконсул не мог соревноваться с тем ни в радиусе размаха, ни тем более в производимом шуме.
Поэтому Бурковиц еще раз подробно рассказал, что думает обо всем происходящем, адресуя слова кончику собственного носа, и продолжил восхождение по склону, намереваясь, видимо, проорать команды прямо в ухо зазевавшемуся центуриону.
— Что чувствуешь, Френки? — спросил я, наблюдая за тем, как по акрополю отлаженными движениями перемещались рейнджеры, а по небу, столь же красиво, плыли облака.
Схожесть между ними усиливалась еще и отсутствием пользы.
— Кроме, разумеется, голода, — поспешно уточнил я.
— Что-то происходит, Майкл, — констатировала девушка. — Пошли.
Я задумался — не завалились ли где-то и у меня экстрасенсорные способности, ибо только что сам, без посторонней помощи, смог прийти к такому выводу. Франсуаз пружинисто шагала вглубь леса, и я засеменил следом, в ожидании новых откровений.
— А ты не можешь почувствовать леди Аларонд? — спросил я, счастливо избегнув объятий с одним особенно колючим кустом, и тут же получив по лицу веткой, которую как раз отпустила за собой Франсуаз. — Ты же смогла найти Гэбрила, когда он любезничал с Сейрой Лоур в ее машине.
— Не знаю, что тебе и сказать, — ответила девушка.
Ободренный таким многообещающим началом, я поспешил дальше. И если скорость, которую развила Франсуаз, могла служить показателем ее старания — мы были уже очень близки к разгадке.
Френки остановилась и осмотрелась вокруг с таким недоумением, словно хотела спросить — а для чего, собственно, я ее сюда притащил.
— Леди Аларонд нет в этом лесу, Майкл, — сказала она. — По крайней мере, в том виде, в каком мы ее знали.
— Ты хочешь сказать, она мертва?
— Боюсь, что нет.
Теперь надо было заползти обратно в тело.
Червь насытился.
Он полностью выел желудок у первого гоблина, и даже начал немного надгрызать легкие. Они оказались довольно вкусными, хотя слишком мягкими. А еще они глубоко погружались в мясо, и червю не захотелось грызть дальше.
Сердце ему не понравилось.
Поэтому Каролина не стала есть второго солдата, а ограничилась тем, что выпила у него глаза, отъела уши и соскоблила с черепа кожу.
Толстое, неуклюжее червячье тело было теперь наполнено тяжестью. Ей хотелось свернуться в клубок и подремать, пока желудочный сок переваривает ливер. Но острый инстинкт подталкивал ее вперед.
Червь развернулся, проводя по траве окровавленным хвостом, и подполз к телу Каролины. Оно лежало неудобно — головой вверх, поэтому червю пришлось опрокинуть его.
Прозрачная желтоватая жидкость, нечастыми толчками, вытекала из него там, где пробили пули. Густые пятна падали на одежду старухи.
Пока тело Каролины лежало под деревом, в него успели наползти муравьи. Они начали выгрызать ходы в мясе, а один из них сидел на носу гномицы. Червяк съел его, содрав немного кожи. Потом просунул голову внутрь женщины и принялся выедать насекомых.
— Это проконсул, — пояснил я, пряча мобильный телефон. — Они нашли двоих гоблинов, из тех, кто помогали Селебриэн.
— Что они говорят?
— Ничего. Я, конечно, не врач, но, наверное, их молчание как-то связано с тем, что одному выгрызли живот, а второму — лицо.
На всякий случай проверив, не подбирается ли кто-нибудь ко мне сзади, я продолжал:
— Неподалеку был найден джип, принадлежавший Селебриэн. Френки, ты можешь назвать животное, живущее в нескольких милях от города и способное загрызть гоблина?
— Вопрос не в том, что это, — ответила девушка, — а как вышибить ему мозги. Эй, выходите! Я знаю, что вы там.
Гоблин, к которому обратилась девушка, не пришел в восторг от ее предложения.
Раздался выстрел, и Франсуаз, кувыркнувшись, спряталась за высоким поваленным деревом.
Френки открыла рот и произнесла пару слов, которые бы сочла неприличными, услышь их от меня.
— Может быть, стоило подкрасться сзади? — кротко предложил я.
— Не приближайтесь! — закричал гоблин. — Я убью любого, кто подойдет.
Франсуаз приподняла одну бровь, полагая данное достаточным ответом на мой вопрос.
— Вам нечего бояться, — крикнула Френки.
Пуля пробила кору дерева в нескольких дюймах от ее головы.
— Вот зачем он это делает? — спросила демонесса.
— Парень сидит на верхушке, — заметил я.
— Тогда как бы ты подошел к нему сзади, — прошипела девушка. — Ты что, сорока?
— Я видел их, — закричал гоблин и выстрелил снова — очевидно, в качестве доказательства своих слов. — Эта штука вылезла у нее изнутри. Прямо из ее тела.
— Не стоило парню присутствовать при родах, — пробормотал я.
— Убирайтесь отсюда, — воскликнул солдат. — Я никому больше не верю. Всех вас убью.
— Мы должны спустить его оттуда, — сказала девушка.
Гэбрил Аларонд лежал на спине. Его глаза были устремлены к небу — к небу, о котором он всегда мечтал. Став рейнджером, он приблизился к нему — но совсем немного. Чуть-чуть.
Черви ползали по его телу. Они спешили. Все новые и новые твари падали с ветвей и, шевеля сухую траву, направлялись к эльфу.
Он не знал, сколько их уже внутри. Сперва считал, потом сбился. Черви щекотали ему губы холодными ложноножками. Гэбрил старался раскрыть рот пошире, чтобы они скорее вползли.
24Я бросил взгляд через всю поляну, пока не встретился глазами с Франсуаз. Она успела снять деловой пиджак, когда мы находились за поваленным деревом, и теперь темно-зеленая блузка скрывала ее в густой листве.
Франсуаз искривила губы, как делает в тех случаях, когда окружающие ведут себя плохо. Девушка подняла кулак и принялась разгибать пальцы один за другим, заставив меня задуматься — действовать мне на счете «три» или «пять». Я прибросил на руке камень.
Солдат сидел, упершись спиной о ствол дерева. Его лицо взмокло от пота, в лесу он потерял форменный берет. Гоблин не замечал, что свернувшийся листок приклеился к побледневшей щеке, и теперь вздрагивает при каждом слове. В правой руке парень сжимал пистолет, левой придерживался за ветку.
