Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов
-Но он же приходил сюда зачем-то, - Анна поравнялась с ним и обогнала Гадателя.
-Скорее всего, ему были интересны эти ворота. Мол, что будет, если все шестеренки поставить на место и... - Гадатель сощурился. Все это место казалось таким скучным, унылым, обыденным, что Виктор был почти уверен, что его отца интересовали только ворота. Но в какой-то момент, оглядываясь, он зацепился взглядом за одно из деревьев, казалось бы, ничем не отличавшееся от своих соседей, но переполненное странным светом. Виктор поймал Иеронима за рукав и поспешил к дереву, на ходу отвечая Анне. - Но, видимо, эти шестеренки даже нельзя заставить работать вместе, иначе он бы добился этого, даже если бы ему пришлось тут поселиться, и узнал ответ.
Гадатель замер, рассматривая так удивившее его дерево - обычный ясень, но с ним явно что-то было не так. Виктор замер, пытаясь припомнить все обычаи, легенды и ритуалы, связанные с ясенем, начиная от гороскопа друидов и заканчивая Иггдрасилем.
-Сюда можно ночью приходить? - тихо спросил он. Анна неопределенно пожала плечами.
-Никогда не интересовалась.
-Ясно. Типичный местный житель, - Гадатель обошел дерево несколько раз, а затем ногой принялся разрывать снег, словно ища что-то, - Ага. Вот оно где, - он поднял с земли деревянную руну и потер ее о рукав, счищая снег и грязь. - Посмотри на нее, это поэтому все мне талдычат одно и то же, - он показал руну Анне. Та нехотя взяла ее в руки и покрутила в пальцах.
-Это облако?
-Это забвение, - Гадатель сунул руну в карман и снова оглянулся, - Здесь еще много куда можно наведаться? Где-то еще растут осины? Ясени? Кедр, может быть, или ели?
-Конечно, - Анна обиженно поджала губы и потянула его за рукав за собой. Виктор высвободил руку и добавил, - Объясни мне и Иерониму, куда идти, а сама возвращайся домой.
Анна нахмурилась и задала вопрос. Не тот, что ожидал услышать Виктор. Она не спросила, почему он просит её уехать, а сам остается здесь вместе с Иеронимом.
-А если Вы ее уничтожите - они вспомнят все? - спросила она.
Гадатель виновато ссутулился и покачал головой.
-К сожалению, нет.
-Ясно. Но это ладно, - Анна грустно улыбнулась и махнула руками. - Сейчас я нарисую вам карту...
Гадатель уже тогда знал, что эта руна - его главная находка за все эти дни, но настоял на последующих поисках. Вдвоем с Иеронимом они обошли почти весь сад, перерыли снег у каждого дерева, которое могло иметь хоть какой-то сакральный смысл для Колоды, в поисках новых рун или следов Учителя. Они искали, искали, казалось, бесконечно долго, только для того, чтобы ничего не найти.
-А мне нравится это место, - наконец, признался себе и Иерониму Гадатель. - Оно как будто и не принадлежит этому городу, что позволяет себя чувствовать спокойнее.
-То-то я слышу, как ты хрипишь все сильнее с каждым вздохом, - Иероним поджал губы. Виктор прекрасно отдавал себе отчет, что, наверняка, выглядит еще хуже, чем уставший Каратель, но не собирался сдаваться и отдыхать больше, чем обычно. Они с Иеронимом должны были работать на равных, и Виктор готов был сделать что угодно, лишь бы не отступить от этого.
-Мне, правда, здесь очень хорошо, Белоснежка, - тихо ответил Виктор, поглаживая кончиками пальцев кору абрикосового дерева. Абрикосовые косточки могли помогать при бальзамировании, но Учителя едва ли заинтересовало бы такое дерево.
Ему действительно с каждым днем казалось, что он все больше утопает в той трясине, в которой все яснее виделся ему город. Виктор не отрицал, что такое настроение может появляться из-за плохого самочувствия, но даже в минуты, когда он чувствовал себя хорошо, ему казалось, что этот город завладевает его разумом, что он всё время кем-то заперт или чем-то ограничен. Может, всему виной была и руна, оставленная Грегом. А может, причина была совершенно в другом.
-Ты опять задумался, - констатировал Иероним. Он мягко толкнул Виктора в спину, проходя мимо, и отошел к огромной ели, раскинувшей множество иглистых зеленых "лап", трещащих от наледей и снега.
-Да, представляешь, - после короткого замешательства ответил Виктор, - Иногда со мной такое случается. Рад, что ты стал проявлять наблюдательность.
-Это очень странно прозвучит, но иногда мне очень не хватало твоих издевок, - Иероним фыркнул и оглянулся, - Отрезвляет в некоторые моменты, или наоборот раззадоривает.
-Я запишу специально для тебя пластинку, перед смертью. Вдруг она станет платиновой? - отозвался Виктор. Слова Иеронима звучали странно, по крайней мере, для Виктора, но Гадатель постарался это скрыть. Нервно поджав губы, он заворожено наблюдал за тем, как Иероним в очередной раз повторяет движения Пенелопы с точностью до миллиметра и секунды: достает из кармана сигареты, бьет ладонью по дну коробка, зажимает фильтр зубами и щелкает зажигалкой.
-Да, - Гадатель с трудом отвел от Иеронима взгляд и покачал головой, - Магия - неприятная дама, если выражаться более-менее цензурно.
-Что ты имеешь в виду? - в этот раз Иероним не обернулся. Он разгребал снег носком ботинка, все еще пытаясь найти что-то. Виктор оперся спиной о ближайшую сосну и, наигранно спокойно ухмыльнувшись, ответил:
-Неужели ты не замечаешь того, каким ты стал за эти два года?
-Я размяк, - Иероним пожал плечами, - Я думал, что такое случается, если твоя судьба складывается так же паршиво, как и моя, и тебя изгоняют из Братства Чистильщиков.
-Раньше ты бы так не сказал. Но она бы так сказала, - Виктор с ужасом понял, что ее имя, столь родное, застревает у него в горле комком, не давая дышать и говорить. И все же, пересилив себя, он сказал, - Пенелопа бы так сказала.
-Что ты имеешь в виду? - Иероним резко обернулся и уставился на Виктора. Какое-то время они просто, молча, смотрели друг на друга, и Виктор почти чувствовал, как сильно Иероним хотел бы прочитать его мысли и понять, о чем пытается ему сказать Гадатель.
-Ты говоришь теми же фразами, что и она, ты порой двигаешься как она, ты даже чувствуешь... как она. Ты никогда не стал бы таким разговорчивым и снисходительным, если бы не она, это... - Виктор всплеснул руками. - Ты изменился. Но эти перемены не были бы такими... радикальными, если бы тебя просто изгнали: ты бы просто жил на улице, просто работал на кого придется. Это не только магия в твоей крови, это... - Виктор облизнул губы и болезненно поморщился, - Это Пенелопа.
-Ты хочешь сказать, что я становлюсь ей? - Иероним даже не нахмурился, словно он окаменел. Виктор поморщился от такой ассоциации и сказал, скорее, чтобы доказать себе, что Иероним все еще стоит здесь рядом и он живой, чем ради самого Карателя:
-Стряхни пепел с сигареты, - он облегченно вздохнул, глядя, как Иероним двигается, как стучит пальцем по сигарете, как топчется на месте. Еще ни разу такие родные движения в исполнении альбиноса не вызывали у Виктора столько положительных эмоций. - Ты не сможешь ей стать, потому что она умерла. Однако магия, что текла в ее крови, та магия, что передалась тебе вместе с Ловцом... она принесла вместе с собой что-то и из характера Пенелопы. Что-то не прижилось. А что-то, наоборот, и...
