Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии
Но тут распахнулась дверь, и в избу ввалился Тарас Хрипунов, правая рука Демьяна Молотова. Я его сразу узнал.
— Хозяйский прихвостень, — пробурчал Стержнев. — Чего тебе?
Хрипунов явно не ожидал увидеть здесь Влада.
— Я к этому… Во, запамятовал, как тебя, — Тарас подошёл ко мне.
Я побагровел от нахлынувшего желания вмазать этому Хрипунову в лоб.
— В общем, послушай… тебе здорово повезло! — Тарас широко заулыбался. — Сам Молотов прослышал про тебя. Желает познакомиться. Это в твоих же интересах. А?
Я покосился на сжимающего кулаки Стержнева. Его сейчас больше занимало известие о гибели Тура. Да ещё этот невесть откуда взявшийся шлем Сотникова.
— Ну так как? — снова спросил Хрипунов. — Хозяин два раза приглашать не будет.
— А сам он не желает придти познакомится?
— Куда? Сюда? — лицо Тараса стало брезгливым.
Я заметил, что Влад кивает мне головой, чтобы я соглашался.
— Ладно, вот закончу с господином Стержневым, а потом загляну и к Демьяну.
— Вот и хорошо, вот и славненько, — снова широко улыбнулся Хрипунов. Он вдруг вытянул из кармана несколько серебряных монет и положил передо мной. — А это Хозяин тебе в подарок даёт. Выпьешь за его здоровье.
Сказал и вышел вон.
— Есть хочешь? — вдруг спросил меня Влад.
И не дожидаясь ответа, подошел к висевшей в углу колбасам. Ловко срезав одно из колечек со шнурка, он не оборачиваясь бросил его мне, со словами:
— Поешь по дороге. Идём ко мне, спокойно расскажешь ещё раз и до конца.
Я накинул шапку и полушубок, откусил кусок колбасы и последовал за Владом.
Его лицо по-прежнему было хмурым, словно осенняя туча. Всю дорогу он молчал, лишь изредка бросая взгляды в мою сторону, словно удостоверяясь в том, что продолжаю идти.
У Ратного двора нас догнал Игорь.
— Владислав Никитич, — обратился он к своему командиру.
Тот остановился, в то же время показывая мне, чтобы я проходил в избу.
— Чего тебе? — спросил Влад у Игоря.
Я прошмыгнул мимо и вошёл в сени. Здесь приятно пахло дымом. По ходу движения взял деревянную кружку и зачерпнул из бочки воды. Колбаса была слишком солоновата, да ещё с приправами, оттого потянуло пить.
На улице о чём-то бубнили, и из всего я услышал только одно слово, вернее то был вопрос Стержнева: «Где?»
Дверь резко распахнулась и в сени влетел Влад. Он оттолкнул меня в сторону и с силой открыл следующие двери в светёлку.
Я двинулся было за ним следом и тут же остолбенел.
14
Рука по привычке потянулась к поясу, но так ничего и не нащупала. Оружие осталось у Бажены.
Исаев распахнул свой тулуп с шикарным отложным воротником закрывающем пол лица, и, чуть улыбаясь, кивнул головой:
— Здравствуй, Влад. И тебя, Бор, я приветствую.
Он глянул на надгрызенный кусок колбасы в моей руке и хмыкнул.
Я сжал зубы до глухого хруста. Стержнев стремительно прошёл по светёлке и стал практически напротив Жуги.
— Слава Святому Тенсесу! — бросил он, как мне показалось с вызовом.
Не дожидаясь ответа, Влад положил на стол шлем Ермолая и деловито сел на лавку. И тут же повернувшись ко мне, он сказал:
— Не студи светёлку. Зайди и закрой дверь.
На фоне Исаева Стержнев выглядел эдаким неотёсанным чурбаном.
Я послушно переступил порог и по-плотнее прижал покосившуюся дверку.
Жуга с лёгкой улыбкой на устах оглядел и меня и Стержнева, а потом аккуратно присел на соседнюю лавку напротив.
— Как меня… — начал было я спрашивать, но тут же понял и вперился в Стержнева.
Тот хмуро посмотрел в ответ и отрицательно мотнул головой.
— Я, конечно, догадывался, что ты никакой ни Сверр, — ответил Влад. — И честно скажу, что подумывал отправить письмо в столицу, но так этого и не сделал.
— Не переживайте, — добродушно улыбнулся Исаев, — есть и другие возможности выяснить, куда подевался Бор.
— Сивые? — спросил я, поздно спохватываясь, что сам того не желая выдал гибберлингских послов.
— Нет. Если более конкретно, то мне «нагадала» Елизавета Барышева. Помнишь такую?
Я напрягся: кажется это та предсказательница с главной площади. Она тогда сказала, что мой «талант» понадобиться и людям, и эльфам, и гибберлингам.
— Сюда я приехал тайно, — продолжал Исаев, — потому попрошу вас о такой услуге: весь предстоящий разговор не должен выйти за пределы комнаты. Мы договорились?
Выражался Исаев прям-таки по-эльфийски витиевато.
Я безразлично пожал плечами, а Стержнев же согласно кивнул.
— Прежде хотел бы получить списки, — уже более серьёзно сказал Жуга. — Где они?
— Уничтожены.
— Что? — не поверил Исаев, хмурясь.
— Я их уничтожил.
Пришлось рассказать, как было дело.
В глазах Исаева всё равно читалось недоверие к моим словам, однако он сказал следующее:
— Это ты… опрометчиво сделал… Очень опрометчиво. А не врешь? Ладно, ладно, не сердись… С другой стороны, пока наши враги считают, что списки у тебя, то шансов выжить…
— Главное, чтобы они Заю не тронули.
— Тут не бойся, — махнул рукой Исаев. — Это вопрос решённый. Никто твою жену не тронет.
— Надеюсь, — буркнул я. — А то некоторые ребятки из Сыскного Приказа успели продастся…
— Ты о Чаруше? Да, он меня очень… разочаровал. Но о мёртвых, как говорится…
Исаев задумался, что-то бормоча себе под нос, а потом поднял голову и сказал:
— Ладно! С бумагами всё ясно.
Жуга поднялся и сбросил на лавку свой тулуп. Видно было, что ему стало жарко.
— Конечно, в столицу тебе пока вход заказан. Избор рвёт и мечет… Ну да Нихаз с ним! Успокоится со временем. Меня вызывал к себе Айденус…
— Великий Маг?
— Он самый. Или есть иные Айденусы? Он бы желал встретиться с тобой.
— Зачем?
— Не знаю, но намекнул, что имеет на тебя виды… Ты думаешь, коли мы в Орешке разбили мятежников, то всё сразу и кончилось? Боюсь, что это только начало.
— Ничего я не боюсь. Пока я тут был, то успел навидаться непонятного.
— Ну-ка, поведай.
И я снова повторил свой рассказ о всех произошедших со мной событиях. Лицо Стержнева снова стало серым, что камень, а вот в глазах Исаева я прочитал неподдельный интерес.
— Вы знаете, что такое «Валир»? — спросил он. — Это название корабля, принадлежавшего семье Северских. В начале осени он попросту пропал вместе с капитаном Крюковым и всей командой.
— Как это «пропал»?
— Очень просто… А вот теперь, как ты сказал, что тот наёмник Щука с «Валира»… то есть…
Исаев замолчал.
