Антон Карелин - Книга Холмов
Кланы позволили человечеству выжить, подняться на ноги и вернуть часть утраченного. Но государства взрослели, и осенью 670 года эпоха закончилась, когда Канзор провел беспрецедентную операцию, и за полгода полностью очистил от всех мафиозных кланов столицу и города. Орден чистоты стал красным, а не белым в те дни. И внезапно все правители увидели, что могут обходиться без кланов, вплетенных в систему. Что Кланы уже давным-давно не полезная часть общества, а жадная грыжа, отягощающая его.
Один за другим, государства начинали выживать, выжигать, выбраковывать Кланы. Одних вышибли из засиженных городов и весей сильные короли, других выдавили хитрые. Уходила эпоха.
Эмилион Шеллард, принц воров, в 676 году нового времени объявил общий сход, которого уже пятнадцать лет как не бывало. Множество кланов сошлись там, где руки закона не могли их достать: на диких и полных опасностях Ничейных землях, в тени зловещих Холмов. Казалось, нет сборища более непредсказуемого и распираемого интригами, чем это: крепкая брага из застарелой мести, вынужденных союзов, бродившей годами ненависти и нарушенных клятв, настоянная на лжи и крепко приправленная шантажом, без которого все питье теряло вкус.
Но сход длился всего два дня, потому что решение у Кланов было одно, да и удивительно, что оно вообще было: основать собственное государство там, где семьсот лет не было никакого. История и судьба дали Кланам редкую возможность: Ничейные земли пугали королей, никто не хотел связываться с древними Холмами. Но оставлять их без контроля тоже было нельзя. Поэтому у Кланов появился живой, настоящий шанс. Они ударили руками, объединив силы, чтобы вместе создать торговый город, который станет наследником самому Норсхоллу, погибшему в выплеске хаоса.
Одного короля Кланы запугали, второго подкупили, с третьим договорились, четвертый и пятый были согласны на предложенный расклад, так как извлекали от него одни только выгоды. В результате были подписаны меморандумы, получены международные печати, и над Разнодорожьем установилась практически признанная власть Кланов. Они отвечают за спокойствие в Холмах и за контроль над дикими бандами и племенами, обеспечивают безопасность караванам, идущим по четырем трактам — а короли удовлетворяются торговым налогом и не лезут в их дела.
С тех пор пятьдесят с лишним лет рос город-на-холме, ничья столица, Грязьбург, вор-град, как только не называли торговый город Мэннивей. Кланы правили странной и неприветливой землей Холмов, лавируя между тремя граничными государствами, а после того, как Канзор захватил Лейдсберг — протискиваясь между все более могучими двумя.
Кланы с самого начала жаждали сделать из бедного и заброшенного региона, живущего по неписанным воровским законам и правилам диких племен — приличную и процветающую местность, где сами они, а скорее, их дети и внуки, воссядут на трон уже как короли. И с самого начала с Кланами было несколько особых, ценных людей, которые поверили в бандитскую мечту и сделали многое для того, чтобы она воплотилась в жизнь.
Одним из этих людей стал девятнадцатилетний Вильям Гвент. Безбашенный юноша, падкий на все новое и яркое, он оценивал каждую авантюру по степени безумности и риска: чем безумнее, тем лучше. О похождениях Гвента и его аферах ходили легенды, много раз он бывал при смерти, шесть раз умирал и был оживлен, и всего-то трижды рабом на цепи или заключенным в кандалах. Но из любой западни веселый Вильям выходил с выгодой, так что довольно скоро пройдоха и дипломат стал одним из тех, кто воссоздал теневую сеть Мэннивея, и включил ее в общее полотно контрабанды и открытой торговли, протянувшееся через весь материк.
Не прошло и пары лет с тех пор, как Гвент стал одним из доверенных в Кланах людей и начал ворочать деньгами и товарами, когда он внезапно придумал и по-быстрому создал Холмовладение. Именно он подсказал Кланам, что стоящие в их ведении обременительные, неизведанные и опасные Холмы можно спихнуть на тех, кто вызовется головой отвечать за порядок. И платить этим новоявленным смотрителям жалование из немалых доходов с торговли. Кланы решили попробовать его подход, хотя желавших присмотреть за могилами и тюрьмами низвергнутых владык прошлого — оказалось, ясное дело, немного. Но Гвент, в отличие от остальных, понимал, что на самом деле древние захоронения не только обуза, но и источники будущей прибыли и влияния. Он первым получил во владение тринадцать Холмов и стал властелином темных властелинов, тюремщиком низвергнутых, торгашом великими и могильщиком погребенных. Как его только не называла народная молва. Но очень скоро, получив в управительство Холмы, Вильям обогатился еще и на них.
Сначала он устроил всемирный аукцион, на котором распродал артефакты великих владык прошлого. Шороху было на все королевства, как же он их достал?! Сквозь великую и нерушимую Охранную сеть, сквозь Обелиски, через волю Хранителей, через силу самих низвергов, ненавидящих род людской и жаждущих любой, самой крохотной возможности, чтобы отомстить! Ведь многие искатели наживы пытались пробиться в Холмы, но добились лишь положения хрустящих под ногами путника истлевших костей. Слишком сильны защиты, слишком страшны Хранители, слишком много опасностей в древней земле! Но, как выяснилось, за дело просто не брался Вильям Гвент.
На каждый из его лотов приходилась своя блестящая история.
Хохочущий Жезл громовержных бурь архимага Клавдия Первого и Последнего (про которого уже никто и знать не знал, и слыхом не слыхивал) Вильям попросту взял из-под опустевшего Холма. Тюрьма низвергнутого тирана давным-давно была пуста, потому что захоронили его около четырех тысяч лет назад, и время сделало свое дело. Все истлело, включая даже саркофаг. Артефакты, однако, старению не подвержены, поэтому могучий жезл сохранил свои силы и на аукционе ушел первым лотом, за огромные деньги.
Диадему власти императора Гонория Шестого, Вильям получил из рук самого императора, пользуясь тем, что обелиски вокруг третьего Холма за столетия безнадзорности были повреждены. «Прорыв! Паника!» возвещали смотрители Холмов, и с холмовладельца требовали закрыть брешь. Но зачем закрывать щель, через которую можно влезть в тюрьму ужасающего владыки, когда можно влезть и договориться с ним?! Спустившись во внутренний склеп с солидно обставленной инспекцией, тюремщик-ревизор обнаружил, что из-за нарушения граничной печати, Император уже семь лет как бодрствует, но за два тысячелетия заточения крайне ослаб и выбраться возможности не имеет. А посему мучим несвободой и страшнейшей пыткой — скуки. Вильям живо организовал для низверга пир, увеселения, танцовщиц и шута, комфортное содержание до восстановления обелисков — за что до смерти благодарный безумец отдал свою корону, ведь она уже давно мучительно давила на ослабшую голову…
