Моника Фельтен - Огонь эльфов. Сага о Тале
— Такова и твоя воля, матушка?
Банья-Леа кивнула.
— Так мы договорились с Наэми много лет назад.
Сунниваа почувствовала, что у нее просто нет другого выбора.
— Сколько времени у меня есть в запасе? — удрученно спросила она.
— Мало, — ответила Наэми. — Мы отправимся в путь завтра, как только рассветет.
Ближе к вечеру Вейт и Керим наконец заметили вдалеке небольшую деревню, расположенную на холмах и едва различимую в наступающих сумерках.
Удостоверившись, что за ними никто не следит, солдаты сошли с дороги и, сделав крюк, стали пробираться по незнакомой местности.
Они затаились в кустах неподалеку от крайнего дома.
— Нужно дождаться темноты, — прошептал Вейт, указав на амбар невдалеке. — Может быть, там найдется пара лошадей.
Когда в домах погасли огни, Вейт и Керим решились покинуть укрытие и, стараясь не шуметь, пробрались к амбару. Дверь была заперта, зато в одной из стен юноши обнаружили две расшатанные доски, которые легко вынимались.
В амбаре было темно. Сильно пахло старой соломой и конским навозом. Храп подсказал Вейту, что в этой развалюхе они найдут лошадей. Животные почуяли чужаков и забеспокоились.
Солдатам повезло: напротив стойл они нашли упряжь. После недолгих колебаний Вейт и Керим выбрали себе животных. Керим крепко держал их на поводу, а Вейт осторожно отпер дверь и выглянул наружу.
Над лесом как раз показались То и Ю, их слабый свет освещал площадь перед амбаром. Казалось, никто ничего не заметил. Деревня крепко спала.
Вейт осторожно вышел во двор и подал знак Кериму, чтобы тот следовал за ним. Животные фыркали, а цокот копыт звучал на булыжном дворе просто по предательски.
Оказавшись на песчаной дороге, Керим передал Вейту повод. Ни минуты не колеблясь, молодой капитан взлетел на спину лошади. Керим тоже хотел сесть в седло, но при этом его тяжелые сапоги больно оцарапали бок животного. Громко заржав, оно встало на дыбы.
Ночь мгновенно наполнилась звуками. Где-то невдалеке залаяла собака. К ней присоединилась еще одна. В ближайших домах зажегся свет. И пока Керим пытался успокоить разбушевавшуюся лошадь, двери домов отворились, из них стали выходить люди. Заметив вора, все бросились к Кериму. Многие были вооружены косами и мотыгами и яростно потрясали ими над головой.
— Керим! — кричал Вейт, но все было напрасно. Его голос тонул во всеобщем крике. Крестьяне пока что не заметили его. Их ярость была направлена на одного Керима. Они окружили юного воина, преграждая ему путь. Они пытались пустить в ход свое оружие, и только нервно брыкающееся животное мешало им всерьез наброситься на него.
О бегстве было нечего и думать. Вейт не мог бросить товарища на произвол судьбы, пусть даже рискуя собственной жизнью. Отбросив осторожность, он пришпорил коня и сорвался с места.
Крестьяне заметили его только тогда, когда он врезался прямо в толпу. Вейт просто сшиб тех, кому не удалось отпрыгнуть в последнюю минуту.
Громкие крики пострадавших испугали людей и вызвали замешательство. Крестьяне перестали угрожать Кериму и удивленно озирались, чтобы понять, со сколькими нападающими придется иметь дело.
Вейт понимал, что действовать надо быстро. Как только крестьяне поймут, что он один и без оружия, все пропало. Его лошадь тоже начинала нервничать. Пустив ее галопом, он добрался до Керима, но краем глаза заметил, что образовавшаяся было брешь в строе крестьян начала закрываться.
— Быстрее, Керим! — прорычал он, указав на брешь. Молодой воин понял его сразу. Присутствие второй лошади, казалось, успокоило животное Керима, и юноше удалось заставить его повиноваться. Он помчался вслед за Вейтом, прочь из этой западни. Когда они почти оторвались, кто-то из крестьян как следует ударил лошадь Керима косой.
Тому потребовалась вся его сила, чтобы удержаться на спине взбесившегося животного. Он галопом пролетел мимо Вейта и исчез во тьме леса. И только когда воин оказался в самой чаще, лошадь немного успокоилась и, измученная, остановилась. Керим спешился и попытался в темноте найти причину безумного поведения животного.
В свете луны он увидел длинный кровоточащий разрез. Но Керим заметил, что рана неглубокая. Если не гнать лошадь хотя бы до восхода, рана наверняка затянется.
Тем временем Вейт нагнал его.
— Ты можешь ехать верхом? — спросил он, обеспокоенно глядя на кровоточащую рану.
— Порез неглубок, — пояснил Керим. — Если мы поедем медленно, то он затянется, — юноша с благодарностью посмотрел на Вейта. — Ты спас мне жизнь, Вейт Я этого не забуду.
Вейт только махнул рукой.
— Мне просто не нравится путешествовать в одиночестве, понимаешь? — улыбнулся он, дружески похлопав молодого воина по плечу.
Керим попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.
— Куда мы отправимся? — смущенно спросил он.
— В Даран, — ответил Вейт. — С твоей раненой лошадью до Нимрода мы не дотянем. А в гарнизоне Дарана сможем достать свежих лошадей.
3
На следующее утро Сунниваа и Наэми вместе с матушкой служительницей встречали рассвет посреди леса. Воздух был прохладен и свеж. На золотистой осенней листве блестели оставленные туманом капельки росы.
Казалось, Сунниваа совершенно не выспалась. На ней была простая крестьянская одежда, а волосы покрывал землистого цвета платок. Она молча наблюдала за тем, как эльфийка рисовала на влажной лесной земле пятилучевую звезду, но, казалось, совершенно не слышала слов, которыми обменивалась с Наэми матушка служительница.
Все было готово. Банья-Леа подошла к Сунниваа и в последний раз обняла ее. На сердце было тяжело, душу терзали горькие мысли.
— Да сохранит тебя Госпожа от всяческого зла, — она выбрала эти формальные слова совершенно осознанно — ими она прощалась и с остальными служительницами.
— Я не обману ваших ожиданий, матушка, — Сунниваа тоже тщательно старалась скрыть свои чувства, обратившись к Банья-Леа не как дочь, а как послушница.
— Пойдем, Сунниваа, — приветливо сказала Наэми.
Девушка вздрогнула, высвободилась из объятий приемной матери, взяла свой узелок и, гордо подняв голову, подошла к туманной эльфийке, стоявшей внутри пятилучевой звезды.
Наэми прошептала древние слова эльфов, и, пока она говорила, фигура Банья-Леа таяла, и потом исчезла совсем, и Сунниваа окружила темнота.
При виде открывшегося ей Сунниваа не смогла скрыть разочарования. Кроме того, что солнце уже взошло, поляна, на которой они очутились, мало чем отличалась от той, с которой они начали свое путешествие, а из путешествия по эльфийским тропам она не запомнила почти ничего.
