Наталья Бульба - Прогулка в бездну
И это несмотря на то, что он сам это предположил… Хотя, мы оба понимали, на каком основании выстраивалось это нагромождение чужих интриг.
— Они обе из рода Там'Арин. Но если одна имеет все, то вторая…
— Она жена Правителя и мать его детей. — В его голосе прорезался рык, но такие интонации еще ни разу не заставили меня смутиться: сказывалась школа наследного принца и наблюдения за его общением с мамой в то время, когда она ходила в его ученицах.
— Стоит признать — не самая завидная роль. Особенно если посмотреть, как ты и твой наследник прислушиваетесь к мнению какой-то там человеческой женщины, но не допускаете к реальной власти ту, что уже две тысячи значится Правительницей.
— Может, тебя стоит отправить в подземелья, чтобы ты там немного подумал о том, чего не стоит говорить своему Лорду? — Он чуть склонил голову, отчего его волосы, цвета светлого серебра, не стянутые по обыкновению шнурком, упали на его лицо, оставив открытыми лишь пронзительные серые глаза, в которых, несмотря на кажущуюся стальную холодность, блестели искры едва сдерживаемого смеха.
— Как будет угодно моему Лорду. — Я повторил это движение, правда, мои кудри были не столь длинны, чтобы скрыть блуждающую на моем лице улыбку. — Вот только… кто тогда будет изображать Вас, в то время, когда заговорщики проникнут в Ваши покои, а Вы будете находиться совершенно в другом месте? — И приподнял бровь, радуясь тому, что самодурство не значилось в списке тех качеств, что были присущи этому эльфу.
Его взгляд, который он не отводил от меня, стал на мгновение рассеянно-задумчивым. Пальцы, словно ненароком передвинулись к украшенной кружевом манжете рукава белоснежной рубашки, из-под которой, стоило ему отработанным движением двинуть рукой, в ладонь скользнул бы стилет, словно намекая, с чем я играю, но заметив, что я никоим образом не реагирую на его угрозы, уже совершенно спокойно заметил:
— Умеешь ты приводить весомые доводы в свою защиту.
— Так было у кого научиться.
Фраза хоть и была двусмысленна, но не для него.
— От него что-нибудь слышно?
— Нет. Но я не думаю, что это что-либо значит. Его последнее сообщение было достаточно четким: информация о том коммандере подтвердилась, а возможности активировать артефакт еще раз у него могло и не быть. Кстати, кое-какие интонации Лорда навели меня на весьма интересные выводы.
— Такие интересные интонации у Гадриэля бывают по несколько раз в год и вызывает их любое, более менее смазливое личико.
— Вам виднее, мой Лорд.
— Уж ни намерен ли ты предложить мне пари?
Теперь уже его бровь крылом взлетела вверх, делая выражение его лица не столько насмешливым, сколько опасным. Для тех, кто не знает той грани, за которую в общении с моим эльфийским родственником переступать не стоило.
И… хорошо, что нас не видит и не слышит сам виновник этого предположения: с Элильяром, конечно, он бы обнажать меч не стал, а вот мне точно пришлось бы серьезно попотеть, защищая свое право на дальнейшее существование. Сам любитель поспорить, он не очень-то любит становиться предметом тщательного наблюдения, и если, не дай стихии, подобное случается, придумывает столь хитроумные ходы, что обе стороны, в конечном итоге, оказываются в проигрыше.
Но не только это заставляло меня сейчас сдерживать рвущийся из груди смех: боюсь, мы оба пришли к совершенно одинаковым выводам в отношении той легкой забывчивости, которой, якобы, страдал черноволосый Лорд в момент активации кристалла связи и теперь сама возможность спора выглядела довольно оригинально.
А если учесть, на фоне каких событий все это происходило… Выдержке Элильяра можно было только позавидовать.
— Может лучше стоит выпить за его счастье…
В отличие от меня, он не счел нужным контролировать свои эмоции и его густой, насыщенный наслаждением, которое он от него получал, смех метнулся по кабинету.
А я, позволив себе лишь улыбнуться в ответ на его кажущееся веселье, терпеливо ждал. Понимая, что несколько мгновений передышки — это все, что я могу для него сейчас сделать. Потому что я был одним из немногих, кто понимал, насколько сложно ему сейчас продолжать сохранять внешнюю невозмутимость. Видел (когда оставшись со мной наедине, он сбрасывал маску бесстрастности), как тяжело дались ему последние недели. Вместившие в себя и подозрения в предательстве тех, кто был не просто близок — был частью его жизни, и резкие слова Олейора, сделавшего именно то, к чему его так настойчиво начали подводить сразу, как стало понятно, кто станет первыми жертвами, если их не вывести из-под удара. И готов был разделить с ним тяжесть его решения: поддержать Черную Жрицу в ее стремлении отомстить своим бывшим сородичам, отпустив вместе с ней собственную мать. Зная о словах светлоэльфийской Видящей, которые тщательно скрывали ото всех, не столько боясь напугать мрачными предсказаниями, сколько опасаясь спугнуть удачу, которая все еще была на нашей стороне.
Его смех оборвался также резко как и начался.
— Ты уверен в том, что намерен делать?
Он встал из-за стола и отошел к окну. И это было одним из немногих признаков, по которым можно было судить о степени испытываемого им волнения или о серьезности обсуждаемого вопроса: устремленный вдаль взгляд искал так необходимое ему мужество, чтобы в очередной раз ему удалось взять на себя ответственность за то, что другим было не по силам.
— Мой Лорд сомневается, что я смогу качественно сыграть его роль находясь в его постели?
Он на мгновение отвлекся от созерцания бегущих по небу облаков, кинув на меня быстрый взгляд, хмыкнул, давая понять, что оценил шутку и вновь вернулся к прерванному занятию. Но продолжая при этом разговор.
— Вряд ли бы я тебе позволил, настолько приблизиться к моему образу. Но риск будет очень велик.
— Мы с Властителем Тахаром обсудили все возможные игрушки, с которыми к нам заявятся гости, да и с личиной он пообещал мне помочь. Было бы намного хуже, если бы мы не знали, когда именно это случится, тогда все наши приготовления могли стать известны.
— Думаешь, они пойдут с рохсашами?
— Если излучатели и будут, то только у самих Даймонов. Вряд ли они их доверят своим эльфийским приспешникам. Правда, и при таком раскладе жертв, особенно среди охраны, будет немало, но думаю — мне удастся их уменьшить.
Новый, брошенный в мою сторону взгляд, явно выдал его интерес к последней моей фразе, но уточнять он не стал, зная, что я сам расскажу, когда буду уверен.
— Я давно хотел тебя спросить, — а вот это что-то новенькое… с таким выражением его глаз, в глубине которых одновременно плещется сосредоточенность хищника и ранимость, от которой все представления об этом правителе мгновенно начинают осыпаться как карточный домик, я еще не встречался, — тебя не тянет на Землю?
