Лиза Смедман - Господство Выживших
— «Скоро» — это всё, что она мне сказала, когда мы разговаривали в последний раз, — Карас рукавом вытер с лица грязь. — Я молюсь, чтобы она говорила правду. Декада и ещё два дня — это слишком долго. Здесь хуже, чем в Маэримидре.
Кобольд выбежал из соседней лачуги, заскользил, останавливаясь, когда увидел двух дроу, и попробовал вернуться к двери. Валдар повернулся и метнул кинжал — он вонзился в горло кобольда. Сжав пальцы, он вернул кинжал в руку, как раз до того, как кобольд упал.
— Может Лорд в Маске и услышит твою молитву, — сказал он, вытирая кровь с кинжала белым носовым платком и возвращая оружие в ножны на запястье. — Я готов в любое время откликнуться на её зов. У меня всё под контролем. Готов для Сбора, ты бы сказал.
Карас покачал головой. Валдар действительно наслаждался этой миссией.
Они прервали разговор, чтобы прислушаться. Крики и звуки сражения ещё не утихли. К ним прибавился отдалённый звук гонга — призыв священникам Дома Филиом вернуться домой. Кладовые вновь были наполнены, а значит, Сбор — окончен.
— Мне уже пора идти, — сказал Карас.
— Мне тоже, — ответил Валдар.
Ещё момент он стоял рядом с Карасом, а в следующее уже телепортировался, так же бесшумно, как и когда появился.
Карас поднял свой жезл из щупалец, и огляделся. Его ящер крутился у хижины, всё ещё пытаясь откусить то, что осталось от его хвоста. Но скакун Молваяса был цел. Карас подбежал к нему и вспрыгнул в седло. Ударив его шпорами по рёбрам, он зашипел. Ящер поскакал вперёд, взбираясь вверх и вниз по ближайшим лачугам. И спускаясь по противоположной стене, Карас услышал звуки триумфа — это священники Дома Аббилан обнаружили труп Молваяса.
Карас поехал далеко от лачуг, на место, что отделяло обе крепости. Дом Филиом был впереди, выстраивая наездников. Сделав это, они стали пробираться к крепости, огибая чёрные пузырящиеся ямы, что оставили после себя вернувшиеся в землю щупальца. Несколько священников было ранено, и они цеплялись за свои сёдла. Один из них осел, а затем упал через хвост своего ящера. Его тело ещё мгновение тянулось за ящером, но потом нога выскользнула из стремени, и он упал на землю. Остальные жрецы проигнорировали это, и продолжили свой путь.
Карас ехал с ними. Жрецы Дома Аббилан ещё какое-то время преследовали их и бросали заклинания в отступающую толпу, но затем оставили это занятие. Рабы вполне справедливо боялись, что тоже могут быть собраны наряду с противниками Дома Аббилан, когда линия щупалец вырастет из земли. Карас проехал мимо лачуг, к сторожевой башне, а затем по разводному мосту. Когда последний из священников Дома Филиом был внутри, мальчишки Дома, вновь развели мост.
Карас застыл. Выжившие клирики оглядывались вокруг, оценивая ситуацию. Они потеряли пятерых, включая Молваяса.
— Где Молваяс? — спросил Ши'дрин. Он был их заместителем командующего — чахлым дроу с покрытым прыщами лицом, — Кто-нибудь видел, как он пал?
— Я видел, — сказал Карас, — Один из священников Дома Аббилан убил его.
— Ночная Тень хлестнул жезлом, заставляя дрожать все три чёрных щупальца.
— Я разобрался с ним.
Он не потрудился объяснить, почему сидел на ящере Молваяса. Те, кто принял догмы Гонадора, брали то, что им нужно, и презирали тех, кто был столь слаб, чтобы сделать это.
Ши'дрин кивнул. Он коснулся глаза на своём балахоне:
— Прах к праху, грязь к грязи, — произнёс он. — И пусть Древний поглотит то, что осталось.
Остальные священники, все кроме одного, что упал уже здесь и сейчас поедался его ящером, коснулись вышитых на туниках глаз. Карас сделал то же самое, пытаясь игнорировать чавканье ящера, который поедал мёртвого жреца. Он отчаянно хотел скрыться в одиночестве комнаты, которую ему выделили, как только Карас переступил порог Дома Филиом, прибыв из Скаллпорта. Хотелось отчистить своё тело от грязи, посидеть в магической тишине и темноте, которая блокировала бы пронзительные крики, что постоянно раздавались в вонючих грязных коридорах крепости, и помолиться. Помолиться о силе, чтобы завершить эту богохульную шараду и пережить свою миссию.
В каждой крепости Лурт Дреира, другие Ночные Тени, без сомнения, думали так же. Их коллеги были размещены и в далёких Эриндлине и поверхностных городах Глубоководье, Безантуре, Калимпорте и Вестгейте — везде, где гноился культ Гонадора.
Карас спрашивал себя, живы ли те Ночные Тени, которых он и Валдар отобрали для этой миссии. Это был критический день, и для Караса тоже. С благословения Леди в Маске, Валдар внедрился к врагам, но только до того момента, как поймают первого из Ночных Теней, который выдаст их всех.
Мальчишка взял узды ящера Караса. Тот спустился и пошёл через портик, огибая толпу и пробираясь к выходу. До того, как он достиг выхода, рука упала на его плечо.
— Ты будешь вознаграждён, — сказал Ши'дрин тихим голосом. А потом сказал громче, уже всем священникам, — Подходите! Мы будем кормить алтарь весь цикл во имя празднования Сбора! — он указал на ближайшего мальчишку Дома, — Ты! Отродье! Скажи мальчишкам готовить жертвы!
Карас с трудом подавил предчувствие. Он мог бы сказать, взглянув в глаза Ши'дрина, что священник понял причастность Караса к смерти Молваяса. Теперь последует одна из двух вещей. Награда — за возвышение Ши'дрина на место Молваяса — Пожиратель Грязи. Или возмездие.
Оба этих пути могли принять одну и ту же форму — жертва на алтаре Гонадора.
Всё же, Карас ничего не мог сделать, только не с таким числом ликующих священников, которые бесновались везде, где хватало взгляда. Воняя кровью и потом, радостно лепеча о благополучно прошедшем Сборе, они быстро спустились в коридор к святыне в основании сторожевой башни. Если бы Ши'дрин не выбрал Караса, то он бы убежал, а может быть, даже симулировал падение и остался позади. Но новый Пожиратель шагал позади Караса, подталкивая его вперёд.
Они прошли через гниющие, влажные чёрные занавеси из шёлка в комнату со стенами, полом, и потолком, отполированным до гладкости стекла. Дюжина колонн из такого же пурпурного пятнистого камня, на каждой из которых была вырезана руна, окружали возвышение неправильной формы. На возвышении стояла глыба чёрного пористого камня — сам алтарь. Гонг висел над возвышением, и его бронзовый диск был изъеден кислотой, которая сочилась с его краёв и капала на алтарь.
Пурпурный туман висел в комнате. Когда Карас проходил через облако, то незаметно коснулся символа и тихо помолился о силе. Туман жёг его кожу, и цеплялся за него, словно вялый страх. Только на то, чтобы зайти в святыню, потребовалась вся храбрость Караса. Воздух был настолько грязен, что казалось, будто пробираешься через жидкие нечистоты. Чем ближе он подбирался к алтарю, тем хуже ему это удавалось. Он был чужим здесь, существом другой веры. В любой момент он мог быть обнаружен и поглощён.
