Андрей Мартьянов - Беовульф
В тени эти люди ходят, в тумане. Мгла, наведенная богами, их защищает.
А вот покровитель…
Второй раз Хильдегунда помянула некоего «покровителя», и епископ Ремигий заинтересовался – кто такой? Повелительница рода ругов, запросто командовавшая мужчинами, посылавшая их на смерть и точно знавшая, что ничего в мире не изменится вплоть до времени, когда грянет Рагнарёк и начнется великая Битва Богов, очень тихо и осторожно сказала, дабы не накликать беду:
– Не человеческого рода он. Таких сторониться надо. Езжайте себе с миром, но вот вам совет – обходите ничейные земли с полудня.
Эрзарих задумался, но Хильдегунду не послушал. Лангобарды женщинам не верят, у них иной обычай. Потому Эрзарих и Ремигий поехали прямо, на восход, по самой короткой дороге.
Утром седьмого дня пути вдали появилось бело-голубое зарево.
Великая река. Рейн.
Глава пятая
В которой Нибелунги высаживаются на пустынный берег, Северин видит в тумане загадочного великана, потом ужасается запаху крови в Золотом бурге, а вечером Северина постигает неслыханное изумление
Ultima Thule, Край Земли – иного подобающего названия владениям племени данов Северин подобрать не сумел.
Светло-бурые скалы на побережье, пологие холмы с первыми яркими пятнами весенней травы, безлесные равнины; на первый взгляд эта далекая северная страна казалась ненаселенной, да и как может существовать человек на этих негостеприимных, продуваемых морскими ветрами пустошах, зимой превращающихся в бескрайнее царство льда и снега?
– …Наш народ построил немало бургов, – развеял заблуждения Северина Хререк-дан. – Если повезет и ветер окажется попутным, к закату мы будем в Хеороте, а если плыть еще половину дня дальше к полуночи, окажемся в Ольборге, потом Хлейдр, на восходе – Роскилле, Фюн… С Галлией по числу поселений не сравнишь, но если идти вдоль берега, бург или деревню небольшого рода можно встретить на расстоянии пешего дневного перехода.
Выйдя в море после ночевки на каменистом берегу «порубежья», ничейной полосы между датскими землями и принадлежащими фризам приморскими низинами, Беовульф уверенно переложил рулевое весло и направил ладью на северо-восток – картулярию показалось, что лодка идет прямиком в открытое море, беспокойное и предштормовое.
Весла убрали, ветер благоприятствовал.
Прежде Северин никогда не страдал морской болезнью, но сейчас его вдруг замутило – ладья казалась слишком утлой, волны чересчур огромными, даже неустрашимый Фенрир предпочел забраться под низкий кормовой настил, только два зеленых глаза сверкали из темной норы.
– Ничего страшного, – приободрил бледного картулярия Гундамир. – Разве ж это шторм? Беовульф избрал самый короткий путь…
Короткий? Северин поежился и вытер ладонью мокрое от брызг лицо. Берег скрылся из виду, кругом клокочущая вода, над головой купол синего неба, на западе висят низкие грозовые тучи.
Если начнется буря – настоящая буря! – все в пучине сгинем и отправимся пировать к великану Эгиру!
«Нет никакого Эгира, – поправил сам себя картулярий. – И Ньорда нету. Есть только холодное дно Германского моря, черные раки и водяные черви которые пожрут твою мертвую плоть… Варварам хорошо, они твердо верят в эти глупости, а ведь как говорят Отцы Церкви, каждому воздастся по вере его!»
Обуявший Северина смертный грех уныния был окончательно побежден, едва солнце прошло точку зенита – несущие шторм облака отнесло полуночнее, а прямо впереди показалась черная неровная полоса земли.
Даннмёрк, далекий северный полуостров, на который нога римлянина если и ступала, то очень и очень давно – во времена, когда ученые мужи Рима еще интересовались окружающим миром и предпринимали рискованные и долгие путешествия за пределы Империи.
Попытавшись высчитать хотя бы приблизительное расстояние от Даннмёрка до Суасона или Лютеции, Северин быстро сбился и понял, что занялся безнадежным делом – Беовульф и его дружина имели самое смутное о понятиях «стадий» или «римская миля», milia passuum,[21] предпочитали более понятное и доступное «дневной переход» под парусом или на веслах, а точным такое счисление назвать никак нельзя.
В любом случае получалось, что от столицы франков Северина теперь отделяет никак не меньше восьмисот миль. Выбраться отсюда самостоятельно будет невозможно, послать депешу дяде Ремигию тоже.
Ultima Thule, иначе и не скажешь…
– Не грусти. – Гундамир дружески хлопнул Северина по плечу. – Не сегодня, так завтра нас ждут кабан с чесноком, свежее пиво и гостеприимство кунса Хродгара.
– Hrodgarr nei kuns, so konung ist, – на диалекте данов сказал Хререк. – «Конунг» – это как рикс у франков. Хродгар правит несколькими родами, объединенными под его рукой. Тот, кто правит одним родом, называется ярлом.
– …И я бы не стал с исконно вандальской беспечностью надеяться на отдых в Хеороте, – сурово заметил Беовульф. – Неспокойно там. Сами знаете, зачем мы идем в Золотой бург Хродгара.
– Почему «золотой»? – переспросил Северин.
– Хродгар – самый богатый и могучий владыка на этих землях; говорят, будто в его дружине две сотни мечей, а золота в Хеороте не меньше, чем у повелителя франков. Я сам не видел, но так люди рассказывают… Хререк бывал там дюжину зим назад, уже тогда конунг данов был велик и славен.
– Истинно так, – кивнул дан. – И в те времена никто ничего не слышал о Гренделе…
– Грендель? – Это странное имя Северин услышал во второй раз и вновь в угрожающем контексте. – Кто это такой? Почему вы до сих пор ничего мне не объяснили?
– Нечего объяснять, – дернул плечом Беовульф. – Я и сам ничего не знаю.
– Но ты ведь говорил с… с Вотаном, когда ходил в капище батавов. Я помню твои слова: «Он снова будет приходить, раз за разом – однажды вкусив крови, он не остановится». Кто – «он»?
– Любопытный ты, Скильд… Помнишь, я рассказывал о племени галиуруннов, злых тварей, рожденных от семени Локи? Грендель – вроде бы похож на галиурунна. Он – зло. Зло, которое поселилось близ Хеорота. А что он такое и откуда взялся – неизвестно. Никому.
– Даже вашим богам?
– Боги многое знают, но не все говорят. Зло, обитающее в нашем мире, должно заботить только людей, ибо против людей оно и направлено. Вотан, исполняя древнюю клятву, поможет нам, но и только… Хватит болтать, Хререк, на весла – земля близка, а ветер утихает!
* * *
Вечерело, становилось холодно. Чтобы вытянуть ладью на берег, пришлось спрыгнуть в ледяную воду – лодку не без труда отволокли выше линии прилива, утвердили меж песчаных дюн и привязали двумя веревками к гранитному камню, похожему на огромный драконий зуб.
