Чарльз де Линт - Страна грез
Но Нина знала, что это такое. Ее тотем продолжал жить в ней и она видела мир новыми глазами. Она могла связывать вещи, казавшиеся несвязанными; раньше за собой она этого не замечала.
Она знала, что браслет – волшебный. Знала она и то, что они с Эшли связаны так же тесно, как были связаны их матери, хоть и приходились друг другу всего лишь двоюродными сестрами.
– Мир? – предложила Нина кузине, когда рассказы были, наконец, окончены.
Они с Эшли сидели на диване, и Джуди сидела между ними. Нина навалилась на Джуди, обхватив ее одной рукой за плечи, а другую протянула Эшли.
– Мир, – ответила Эшли, приняв ее руку.
– Все пойдет по-другому, – сказала Нина.
– Надеюсь, мы начнем с твоей прически, – обрадовалась Эш.
– А что такого в моей прическе?
– Там нужно все перевернуть. Честно. Локоны придется снести.
– А может быть, она и права, – задумчиво произнесла Джуди.
– Да? Вот спасибо! Давайте, давайте все, набрасывайтесь на меня!
– Да она дразнится просто, – сказала Джуди. – Правда?
Эш пожала плечами.
– Может быть… – Но подмигнула при этом.
– А как насчет твоей куртки? – спросила Нина.
– А что такого в моей куртке?
– Да все! Все эти стильные навороты…
Родители Нины сидели с Кэсси и Боунзом на другом конце комнаты, прислушиваясь к разговору. Гадалку и ее приятеля-шамана болтовня девочек откровенно веселила, но Гвен озабоченно хмурила брови.
– Я думала, они наконец-то подружатся, – сказала она. – А вы только послушайте их.
– Наверное, стоит оформить их сестрами, – сказала Кэсси.
Джон кивнул и взял жену за руку:
– Я устрою это в первый же свободный день.
– Непохоже, чтобы у вас был выбор, – сказал Боунз.
ЭШ
В следующий понедельник днем после школы Эш и Нина засели вместе в одном из читальных залов Смитерсовской Мемориальной Библиотеки в Батлеровском Университете над англо-корнийским и корнийско-английским словарями.
– А почему ты думаешь, что найдешь здесь что-нибудь? – спросила Нина.
– Потому что так она назвала мне свое имя, – ответила Эш, ведя пальцем по странице. – Она не сказала, что ее зовут Лусвен; она сказала, что я могу называть ее так. Должна же быть причина, по которой она выбрала себе такое имя.
У обоих ее птиц были имена, которые что-то означали.
– А почему ты так уверена, что это имя корнийское?
– Потому что я сама – корнийка. И потому что имена птиц были корнийскими словами.
Палец Эш остановился посреди страницы.
Lusewen.
Это означает Ash.
– Это ты, – сказала Нина, нагнувшись, чтобы посмотреть, что Эш нашла.
Эш кивнула.
– И что это значит?
Эш оглядела библиотеку, но не увидела ни длинных рядов книжных полок, ни студентов, корпевших над рефератами.
Что это значит?
Это сокращение от «Эшли».
Но обширные познания в различных мистических традициях вызывали в ее памяти другие значения, значения, которые были более эзотерическими, более… осмысленными для понимания того, чем Лусвен предстала перед ней.
Эш, пепел – то, что оставляет огонь после того, как горящее прогорает дотла.
Символ преходящей природы человеческой жизни. Или, как сказали бы маниту, он напоминает человеку о его Колесе, вращающемся, как времена года. Жизнь может казаться короткой, но она всегда начинает вращаться снова.
Эш, ясень, в кельтских мистериях был деревом, соединявшим внутренний и внешний миры. Иггдрасиль, Древо Мира, на котором висел Один, чтобы обрести просветление.
В огамическом письме друидов место Одина занимал Гвидион, и с ним все было еще таинственнее. Друиды называли это дерево Нуин, и для них оно связывало три круга бытия – которые одни называли прошлым, настоящим и будущим, а другие – беспорядком, равновесием и творящей силой.
Круги.
Колеса.
Чем же это делало Лусвен?
«Мы наполняем мир духов грезами,» – сказали ей маниту.
Означало ли это, что это они создали Лусвен как проводницу для нее, или Лусвен была тем, чем могла стать Эш, когда вырастет?
«Я – то, чем ты могла бы стать,» – сказала ей Лусвен, когда Эш в последний раз спросила ее, кто она.
– Эш!
Эш моргнула и повернулась к кузине.
– У тебя был такой вид, будто ты где-то совсем далеко, – сказала Нина.
– Я и была.
Она рассказала Нине, о чем думала, наслаждаясь простой радостью делиться такими вещами с кем-то – с кем-то твоего возраста, с кем-то, кому можешь доверять.
– Это значит, что твой тотем – ясень? – спросила Нина, когда Эш рассказала все. – Такое бывает вообще?
– Не знаю.
– Как бы это узнать наверняка? – задумалась Нина.
Эш долго не отвечала ничего. Она поглаживала пальцами амулеты на браслете, который Лусвен дала ей, и вспомнила о гранате.
Определенно, нужно вспомнить эту филигрань.
– Есть только один способ, – ответила она наконец.
***
Они нашли Боунза в Фитцгенри-Парке, где он обрабатывал какую-то туристку. Они стояли совсем близко, глядя на разбросанные косточки, на то, как аккуратно его пальцы повторяли в воздухе над ними их расклад. Когда он, наконец, закончил, и туристка отошла, выразив свое восхищение десятидолларовой бумажкой, которую опустила в деревянную чашу, стоявшую возле его колена, Боунз повернулся к девочкам.
– Ну, привет, – сказал он.
Его клоунские глаза были теми же – сумасшедшие веселые огоньки плясали в их темных глубинах.
– Пришли послушать маленькие тайны, которые говорят через меня? – добавил он с улыбкой.
Эш покачала головой.
– Покажи нам, как путешествовать по миру духов, – сказала она.
