Дмитрий Суслин - Крутой пришелец
Когда сивиллы несколько успокоились после полученного стресса и для успокоения выпили еще по одной, левая бабка с помощью остальных вставила себе злополучный глаз, и чревовещание возобновилось.
– Чего ты там спрашивал? – спросила она. – Запамятовала я.
– Как я должен взять у этих моих Святых Братьев элементы матрицы! – Как можно четче произнес я.
– Щас будем посмотреть, – сказала левая сивилла и уронила голову на подбородок. Я даже испугался, уж не потеряла ли она сознание от всех этих переживаний. Но вспыхнувший под ее веками глаз, успокоил меня. И точно, старушка вдруг затряслась, подняла лицо и уставилась на меня светящимся глазом. Да так пристально, что мне стало не по себе. Почему-то вспомнился Терминатор. Губы у сивиллы дрожали, немногочисленные зубы стучали. – Кровь, – пробормотала она, – через пролитую кровь, сможешь ты взять, то чего желаешь.
Вот это озадачила!
– Что? Простите, я не совсем вас понял, мамаша! Нельзя ли немного поподробнее?
Все, больше ничего она не сказала. Всевидящее Око ее погасло, и старушка громко захрапела, опустив голову над пустой чашей. Остальные тоже спали, и их дружный храп, нарушал девственную тишину ночи.
Я не стал беспокоить старушек и пошел своей дорогой. Была наверно полночь. Темно вокруг было, хоть глаз выколи. Я даже подумал о том, не вернуться ли обратно. Но почему-то сразу не сделал этого, а потом уже просто не захотелось карабкаться наверх. Да и спать нисколько не хотелось. К тому же из-за туч выглянула луна, и я удивился, такая она была крупная. Света от нее было вполне достаточно, чтобы идти по тропе, не боясь переломать ноги.
А потом из-за горизонта показалась вторая луна. Этому я уже не удивился. Да и что тут такого? Подумаешь? Раз есть два солнца, то почему бы ни быть и двум лунам? Это даже справедливо. Обе луны были очень необычные. Видимо от того, что они отражали свет двух солнц, бока их отливали светом по-разному. Одна половинка у них была оранжевой, другая серебряной. Очень красиво. Окружающий меня пейзаж тоже преобразился. Кусты бросали на землю причудливые тени, внизу расстилалась равнина, и многочисленные холмы с их причудливой формой были похожи на исполинских фантастических животных.
Меня одолевали мысли. Впервые за все это время я остался сам с собой наедине и получил возможность поразмышлять. А думать было о чем.
Конечно, это чертовски здорово – оказаться инопланетянином, попасть в другой мир и испытать кучу приключений. Кому такое выпадало? Да я словно герой крутейшего фантастического романа. Планета другая, друзья необычные. Кого я только не увидел. Ну, разве не здорово?
Да, оглянуться было на что. Самое главное, что из всех переделок я вышел не только живым и здоровым, но еще и победителем. Да еще и спас от ужасной гибели любимую девушку. Как тут не поблагодарить судьбу?
Кстати, о любимой девушке. Вот что сейчас меня по-настоящему волновало. Скажу честно. Купидон меня разоблачил прямо в моих же собственных глазах. Конечно, я ее люблю. Да еще как! С того самого дня, как только ее увидел. С того часа, с той минуты. А когда Наташа села со мной за один стол, я чуть с ума не сошел от счастья, которое само вдруг прыгнуло мне в руки. Это же стало и моим проклятием. За три года я так и не смог перешагнуть психологический барьер и закрутить с ней по-настоящему. Да не смог! Такой вот я скромный. Вернее, трусливый. Правильно Купидон возмущается моим поведением. Так нельзя. Стоп! У меня есть оправдание. Я ведь почему такой робкий был? Потому что был абсолютно уверен, что Наташа ко мне никаких чувств не испытывает, и на мои ухаживания пошлет меня куда подальше.
Но теперь-то все изменилось. Оказывается, если конечно Купидон не врет, а он не может врать, зачем ему это, она меня любит. И что же теперь? Теперь мне остается только спуститься вниз, подойти к Наташе и все сказать ей. Все, что я хотел сказать все эти годы. Что она мне нравится, очень нравится. Что я хочу с ней дружить. Нет, так не годится. Дружить, что за детское слово? Да она меня на смех поднимет. Вообще-то не должна. Раз она меня любит, то…
Тут мои мысли прервались, потому что я пришел в свой лагерь, и первой еще на тропе меня встретила Флора. Лицо у нее было залито слезами. Я даже испугался. Честное слово. Почему-то мне подумалось, что она сейчас сообщит мне, что из ревности ко мне убила Наташу.
– Что случилось? – схватил я за руки начинающую рыдать амазонку.
– Адал! – воскликнула она и залилась слезами. – Адал! Мой герцог! Президент пятой квинтсекции триста двадцать седьмого сектора. Ты должен убить меня. Сейчас же! Возьми меч, и пронзи мое предательское сердце.
– В чем дело? – заорал я. – Что такое? Где Наташа? Что ты с ней сделала?
– При чем тут твоя рабыня? – продолжала рыдать Флора. – Все дело во мне. Я страдаю. Я ужасно страдаю, и не хочу жить.
Я все еще ничего не понимал.
– Я, – сквозь рыдания произнесла амазонка, – я тебя разлюбила, Адал!
Я был потрясен.
– Как так?
– О, боги, Юпитер, Юнона, Венера! За что вы так поступили со мной? О, как я страдаю! Я полюбила другого! Убей меня, я не хочу жить! Не могу нести этот позор. Но и со своей любовью я справиться тоже не могу. О, как это тяжело.
При этих воплях, Флора извивалась, словно невидимый огонь прожигал ее изнутри, ломала руки и драла лицо и волосы, хватала с земли пыль и посыпала ею себе голову. Было видно, что она действительно страдает, хотя и несколько патетично. Но видимо, здесь так принято.
Я начал понимать, что происходит. Купидон! Так он уже начал действовать. Ну и быстрый малый. Оперативно сработал. Я даже не ожидал.
– Погоди, погоди страдать, дорогая Флора! – я постарался сделать вид, что тоже сильно взволнован. – Успокойся. Пожалуйста, успокойся! Не надо так плакать. Я все понимаю. Любовь такая штука. В общем, люди тут над собой не властны. Так что ты не виновата. Я искренне желаю тебе счастья. Люби и будь любима. Если ты будешь счастлива, то и я буду счастлив.
Говоря все это, я утирал с лица Флоры слезы, и гладил ее по голове и по плечам словно маленькую, и мне действительно вдруг стало ее жалко, так искренне она страдала. Неужели она меня действительно так любила? Мои уговоры подействовали. Рыдания постепенно начали стихать.
– Это правда? – громко всхлипывая и сморкаясь, спросила она. – Адал, ты не сердишься на меня? Ты не страдаешь? Не будешь проклинать меня за подлую измену?
– Ну что ты! Нет, конечно!
– И ты не убьешь моего нового избранника? Не пожелаешь ему смерти?
– Уверяю тебя, нет!
– О, как же ты благороден! – вновь зарыдала Флора. – И как же низка я.
