Виктор Поповичев - Транс
Мой спутник побежал узнать, в чем дело, а я следом – не хотелось оставаться одному. Боялся потеряться без провожатого. В свете зажженной кем-то свечи я увидел ком тряпья, лежащий под ногой человека, вытирающего окровавленную, остро отточенную полосу металла о полу драного вельветового пиджака.
– Как ты его разгадал? – спросил Константин, присев на корточки перед комом тряпья.
– Морду тряпкой замотал, чтоб не мерцала!.. – Человек пристегнул очищенное от крови оружие к поясу. – А я гляжу, руки в перчатках, лица не видать под тряпьем. Рубанул… Надо всем сказать, чтоб рубили тех, кто морду прячет. – Человек пнул ком тряпья. – Кто с тобой? – спросил, показывая на меня пальцем.
Константин сослался на недостаток времени и распрощался.
Вскоре мы остановились у заблестевшего перед нами озера. «Заблестевшего» – слишком громко сказано, однако на берегу значительно светлее, чем на улице. Константин тихонько свистнул, и откуда-то сбоку вынырнула лодка. В ней было два человека.
– Жрать привез? – спросил один из них.
Мой спутник не ответил. Помог мне забраться в лодку. Сидящий на веслах человек, что-то проворчав, поплевал на руки, крякнул, и мы отплыли. Однако скоро пристали к берегу.
– По-шустрому, – шепнул Константин и поспешил следом за мужчинами, шагнувшими на берег.
Через несколько минут мы оказались в комнате. За нами заперли дверь. Четверо бородатых мужчин сидели за сваренным из листового металла столом и смотрели на меня.
– Благодаря ему мы будем есть хлеба вволю, – сказала вышедшая из-за шторки женщина.
Мужики одобрительно кивнули. Константин вытащил из-за пазухи сверток и кинул его на стол.
Женщина деловито метнулась в отгороженный шторой угол, чем-то звякнула, вернулась с ножом. Осторожно развернула бумагу и начала резать хлеб на тонюсенькие равные дольки. Все получили по одной. Положила женщина и мне кусочек, но я отказался, сказав, что сыт, хотя это было неправдой, – меня смущали грязные руки хозяйки. Да и вся она была какая-то неухоженная, помятая и вонючая, словно сроду не мылась.
Константин рассказал об убийстве мерца, замотавшего лицо тряпкой, но никого не заинтересовал своим сообщением.
– Ты видел Черного ангела? – спросил я у Константина.
– О чем ты? – Он икнул, громко почесался спиной о стену и, присев рядом со мной, прикрыл глаза.
Он и мне предложил так спать, но я решил понаблюдать за бородачами, затеявшими игру в карты. Женщина ушла за штору.
Вдруг один из картежников приложил палец к губам:
– Люди Хогерта видели лодку. Они идут сюда. Из-за ширмы тотчас выскочила женщина. Торопливо, но без суеты свернула бумагу с едой, сдернула штору, за которой оказалась кровать и обшарпанная тумбочка. Один из мужчин нагнулся и открыл крышку подпола. Я толкнул локтем Константина.
Под полом мы долго сидели в темноте, прижавшись друг к другу. Я подумал, что тревога могла оказаться ложной, но ошибся – вскоре над головами послышался шум шагов.
– Их здесь нет… Но я точно видел, как они плыли в лодке.
– Если бы они были здесь, заперлись бы на засов. А он у двери валяется.
Послышался грохот чего-то громоздкого, поваленного на пол.
Наверху еще немного поговорили, топоча по комнате, и ушли.
– А они не вздумают нас поджечь? – спросил я.
– Не считай людей Хогерта дураками, – проворчал кто-то.
– Заткнитесь! – сказала женщина, и я услышал звук пощечины. – Придется сидеть здесь всю ночь. Мне кажется, мерцы ищут новенького… Костя, его доили?
– Не знаю… Поляков, доили тебя?.. Когда выходил из клетки, у тебя кровь брали? Или ты сумел сбежать?
«О какой клетке идет речь и о какой дойке?» – подумал я недоумевая.
– Ты, Поляков, не был в клетке? – спросил Константин. Он то ли кашлянул, то ли усмехнулся: – А мы все пришли в город через нее… Да, я получил рекомендательное письмо от тех, кто послал тебя сюда.
– Значит, он пришел сюда из-за Черты, – сказала женщина и вздохнула. – Мерцы будут охотиться за тобой, пока не получат кровь из вен.
– Может, отведем его к клетке? Пусть добровольно отдаст мерцам кровь. Все равно не дадут покоя.
Темнота наполнилась гулом одобрения.
Мы вылезли из подполья ранним утром. Женщина пошепталась с Константином и начала резать хлеб. Взял и я свою долю.
После завтрака меня подвели к озеру, посадили в лодку. Константин сел за весла, велел мне устраиваться на корме. На нос прошел низкорослый крепыш с золотыми зубами. Он отстегнул от пояса литовку, перекрестился двумя пальцами и махнул рукой. Стоящие на берегу пожелали нам удачи. Туман мешал мне хорошенько разглядеть лицо женщины. Судя по всему, она была предводителем приютившей меня компании.
Гришка, так звали крепыша, взявшись за рукоять косы, вглядывался в еле видимую из-за тумана полоску берега. Плыли тихо. Вода была теплая и пахла бензином. Туман стал сгущаться, и лодка приблизилась к берегу почти вплотную. Уже можно было различить кучи битого кирпича, развороченные, словно взрывом, бетонные плиты с торчащей в разные стороны арматурой, покореженное железо. Хотелось поговорить с Константином, но он был угрюм и сосредоточен, будто каждую минуту ждал нападения. Его настороженность передалась и мне. Казалось, вот сейчас лодку забросают камнями невидимые преследователи. «Сворачивай», – шепнул Гришка. Лодка вошла в промежуток, образованный длинными строениями с облупившейся штукатуркой фундаментов, зеленых от тины. Гришка встал коленями на нос лодки и начал ритмично размахивать косой. Казалось, он отражает удары невидимого противника. Мы вновь свернули и некоторое время плыли в двух метрах от зеленой стены… Еще один поворот… Константин, вытянув весло из уключины, начал отталкиваться им от стен. Промежуток между домами стал совсем узким.
Наконец причалили к крохотной пристани. Гришка, продолжая размахивать косой, шагнул на влажные камни. Подождал, пока я и Константин выберемся на мостовую.
Константин схватил меня за руку и потащил к темному проему в стене ближайшего дома. Мы поднялись по лестнице и очутились на чердаке. Дом имел двускатную крышу.
Сквозь пролом в крыше виднелось серое небо. Мне хотелось высунуть голову и глянуть на город с высоты. Я уже взялся за стропилину.
– Не дури! – Константин бесцеремонно толкнул меня кулаком в бок. Я послушно опустился на ящик. – Слушай, что говорить буду, и запоминай… Сейчас пойдешь к мерцам. Не суетись и не бойся. Они сделают свое дело и дадут еды. Ты выйдешь в коридор. Дальше мы позаботимся. Главное – не суетись.
Константин рассказал, как и куда идти, что делать, о чем говорить с мерцами и о чем молчать. Потом отобрал у меня литовку и, подтолкнув к лестнице, пожелал удачи.
