Джо Аберкромби - Красная Страна
Но всецело ожидал противоположного.
Плывущее Дерево
— Тпру! — крикнула Шай. — Тпррру!
Возможно, из-за шума реки, или может быть чувствуя, что она совершала в своей жизни низменные поступки, но, как обычно, волы ни на йоту не вняли и продолжили поворачивать в глубокую воду. Тупые животные, чертовы упрямцы! Вбив себе в голову идею, они к ней следовали, не обращая внимания и вопреки всем тычкам. Возможно, природа дала ей попробовать ее собственную стряпню на вкус. Природа была склонна выражать недовольство таким способом.
— Тпру, я сказала, ублюдки! — она вцепилась промокшими ногами в промокшее седло, пару раз обернув веревку вокруг правого предплечья, и сильно потянула. Другой конец был крепко привязан к передней паре волов; веревка, щелкнув, натянулась и брызнула водой. В то же время Лиф подтолкнул своего пони с течения и коротко щелкнул своей хворостиной. Оказалось, у него неплохая сноровка погонщика. Вол из передней пары возмущенно фыркнул, но его тупой нос двинулся влево, против выбранного курса, к полоске разбитой колесами гальки на дальнем берегу, где собралась уже перешедшая реку половина Сообщества.
Священник Ашжид был одним из них, его руки были воздеты к небесам, словно у него была здесь самая важная работа. Он пел молитву, чтобы успокоить воды. Шай не заметила успокоения. Ни вод, ни уж точно, черт возьми, ее.
— Держи их прямо! — прорычал Свит, который вывел свою мокрую лошадь на песчаную отмель и теперь отдыхал — что делал раздражающе часто.
— Держи их прямо! — вторил Маджуд сзади, так крепко держась за сидение фургона, что было удивительно, как он его не вырвал. Очевидно, он не дружил с водой, что было очень неподходяще для колониста.
— А что по-вашему я собираюсь делать, ленивые старые хуилы? — прошипела Шай, таща лошадь влево и снова потянув за веревку. — Смотреть, как всех нас снесет в море?
Это не казалось невероятным. Они удвоили количество волов. Команды из шести, восьми или даже дюжины тащили самые тяжелые грузы, но все равно это было далеко не легко. Если фургоны не попадали в глубокую воду, угрожающую унести их, то напротив, увязали на мелководье.
Один из фургонов Бакхорма сейчас сидел на мели, и Ламб был в реке по пояс, тужась над задней осью, пока Савиан слезал с лошади, чтобы шлепнуть переднего вола по ляжке. Он так сильно ударил, что Шай заволновалась, как бы он не сломал животному спину, но в конце концов вол, шатаясь, пошел, и Ламб устало похлюпал к своей лошади. Тяжелая работа была повсюду, если только тебя зовут не Даб Свит.
Но Шай никогда не боялась работы. Она рано поняла, что получив задание, лучше отдаться ему полностью. Тогда часы проходят быстрее, и меньше шансов получить взбучку. Так что она вкалывала на побегушках так быстро, как только могла. И на ферме, когда стала женщиной; и между этим, когда грабила людей, и была чертовски в этом хороша, хотя на этом наверное лучше подробно не останавливаться. Сейчас ее работа была в том, чтобы найти брата и сестру, но коли судьба в этот раз предназначила ей перевести волов через реку, она полагала, что будет стараться изо всех сил назло запаху, и усталости в больных руках, и ледяной воде, заливающейся в жопу.
Они наконец добрели до отмели, животные двигались и пыхтели, колеса скрипели на гальке, лошадь Шай дрожала под ней, и это была вторая, на которой она ездила в этот день.
— Называешь это чертовым бродом? — крикнула она Свиту, перекрикивая шум воды.
Он ухмыльнулся в ответ, жесткое лицо добродушно сморщилось.
— А ты как это зовешь?
— Течение реки, такое же, как везде, годное лишь чтобы утопиться.
— Тебе следовало сказать, если не умеешь плавать.
— Я умею, но этот фургон ни хуя не лосось, вот что я тебе скажу.
Свит повернул лошадь легчайшим движением пятки.
— Ты разочаровываешь меня, девочка. Я записал тебя в любители приключений!
— Не по своей воле. Ты готов? — крикнула она Лифу. Парень кивнул. — Как насчет тебя?
Маджуд махнул слабой рукой:
— Боюсь, я никогда не буду готов. Пошли. Пошли.
Так что Шай снова обернула веревку, хорошенько вздохнула, подумала о лицах Ро и Пита и направилась за Свитом. Холод добрался до ее икр, затем до бедер, волы нервно вглядывались в дальний берег, ее лошадь фыркала и трясла головой, ни один из них не горел желанием снова окунуться, Лиф работал хворостиной, крича:
— Тише, тише.
Последний участок был самый глубокий, вода бурлила вокруг волов, порождая белые волны за ними. Шай потянула веревку, заставляя их войти в поток по диагонали, просто чтобы выйти на прямой курс, пока фургон трясло изломанным течением — низ и колеса наполовину под водой, затем под воду ушли и визжащие оси, затем весь он почти поплыл, и это была чертовски хреновая форма для лодки.
Она увидела, что один из волов поплыл, его шея вытянулась, оттого что он старался удержать расширенные ноздри над водой; за ним и второй, его испуганные глаза вращались; за ним и третий, и Шай почувствовала, что веревка сильно натянулась; она сильнее обернула ее вокруг предплечья и вложила в нее весь свой вес, пенька затянулась у ее перчатки, вцепляясь в кожу над ней.
— Лиф! — прорычала она сквозь зубы. — Переходи к…
Один из вожаков поскользнулся, шероховатые лопатки сильно работали под шкурой, когда он старался встать на ноги, затем он повернул направо и сбил с ног соседа, и их понесло в сторону по реке. Веревка дернула правую руку Шай, словно кусок за куском срезала ее мышцы, наполовину вытащив ее из седла, прежде чем она поняла, в чем дело.
Теперь два передних вола барахтались, брызгались, таща следующую пару с пути, а Лиф визжал на них и стегал хворостиной. Возможно с тем же успехом можно было стегать реку, что по большей части он и делал. Шай потащила изо всех сил. С тем же успехом она тянула бы дюжину мертвых волов. Что скоро и будет.
— Блядь, — выдохнула она, веревка внезапно соскользнула по руке и пронеслась вокруг предплечья, ей едва удалось ее удержать, кровь на пеньке смешалась с вспененной водой, брызги попали на ее лицо и мокрые волосы, животные ужасно замычали, а Маджуд ужасно завопил.
Фургон потащило в сторону, он заскрипел, почти поплыл, почти перевернулся. Первое животное как-то нащупало дно, и Савиан шлепал и рычал на него, а Шай вытянула назад шею и тащила, тащила; веревка врезалась в ее руку, и лошадь дрожала под ней. Взглянула на дальний берег, люди махали руками, их крики и ее дыхание, и барахтанье зверей сливались в ее голове в одну пульсацию.
— Шай. — голос Ламба. Сильная рука обняла ее за плечо, и теперь она знала, что может отпустить.
