Анна Гурова - Книга огня
«Бросил меня! Без объяснений… Даже не простился!»
В бешеной ярости, плохо соображая, что делает, Фьямма побежала в Колледжиату, чтобы выяснить, какая такая работа потребовала срочного отбытия Вальтера в Фиоре, но ее туда даже не впустили. Ни туда, ни к герцогу, у которого Фьямма попыталась найти справедливости и сведений, ни в башню к мерзавцу Даниэлю, который даже не соблаговолил спуститься — только велел слугам сказать, что его нет. Почему-то последнее подкосило ее сильнее всего. Не бывало еще такого, как бы они ни ссорились, чтобы он потом отказывался принять ее.
Да еще и ненавистные ботинки никак не снимались!!!
Наконец сорвав один, она с руганью швырнула его о стену.
— Чтоб ты сдох, проклятый Вальтер, ненавижу тебя! Почему ты так поступил со мной?! И ты, Даниэль, сдохни вместе с ним!
Целила она в зеркало, но не попала. Да что ж такое, и тут неудача! Этот промах был последней каплей — Фьямма упала ничком на кровать и разрыдалась, кусая подушку.
Из-за двери раздался звук приближающихся шагов, и самоуверенный, слегка шепелявый голос громко произнес:
— Эй, Фьяметта, глянь, какую роскошную штуку я себе прикупил! Ну разве я не прекрасен?
Фьямма слегка повернула голову, размазывая слезы по подушке: в дверях красовался ассистент — Гвидо, в новом бархатном шапероне со спускающимся на плечо хвостом, обшитым золотом.
— Сгинь, Гвидо! — глухим голосом ответила Фьямма, снова утыкаясь лицом в атласное покрывало. — Не до тебя!
— Фьяметта, детка! Ну что ты такая унылая, взбодрись!
Фьямма внезапно распрямилась, как пружина, и метнула второй ботинок, целясь прямо в великолепный шаперон. Гвидо, любовавшийся собой в зеркале, едва успел отскочить. Дорогущее амарское зеркало осыпалось на пол звонким дождиком.
— Ты что творишь?! Напилась, что ли?
Словно исчерпав этим порывом последние силы, Фьямма опять упала ничком на кровать.
— Можешь собирать вещи, — глухим голосом проговорила она. — Уезжай к себе в Молино или откуда ты там явился. Мне нечем тебе платить, заказов нет и не будет. И учить я никого не стану. Хватит с меня этой распроклятой науки!
Звук шагов приблизился к кровати.
— Не надо мне платить. Я же тебя люблю.
Фьямма зарычала.
— О небесные силы, этого не хватало! Ты слуга, не забывайся!
— Слушаюсь, моя госпожа! Иди сюда, я тебя поцелую!
Помощник подсел к ней на постель, нежно обнял за талию.
— Я сказала, сгинь! — начала Фьямма гневно, привставая.
И застыла, словно окаменев.
Прямо перед ней маячило улыбающееся лицо Гвидо. Между его красных губ высовывался длинный, черный, раздвоенный язык.
— Я поцелую тебя так, — шепелявя, посулил он, — как никто тебя не целовал!
Фьямма пронзительно завизжала, отшатнулась от него и свалилась с кровати.
Гвидо сидел, широко улыбаясь. Фьямма осторожно поднялась на ноги, не сводя с него взгляда и готовая в любой миг кинуться прочь из комнаты.
— Ты… ты кто такой?!
— Не понял?
— А ну покажи язык! Высунь, тебе говорю!
Гвидо пожал плечами и показал язык. Язык был самый обычный.
Фьямма обошла кровать и заглянула ему в рот.
— Та-ак… Ничего не понимаю!
Гвидо поправил съехавший на нос шаперон и с подозрением спросил:
— Чего у меня там неладно? Или все-таки ты напилась?
— И не думала… Ну-ка, дружок, иди сюда, — сладким голосом произнесла Фьямма. — Поговорим. Нет-нет, не в постель…
— А куда?
— В лабораторию…
Глава 11
Ульрих, мастер печатей
За воротами владения шумел во тьме все тот же горный лес. Лишь разрозненные вывороченные булыжники в густой траве намекали, что некогда от ворот тянулась аллея. Древние ели стояли по обе стороны от нее ровной стеной.
Грег первым направился вперед по едва заметной тропе, с любопытством поглядывая по сторонам.
— Это подъездная аллея, — сказал он. — Могу поручиться, там дальше и замок отыщется.
— Если тут когда-то и был замок, так от него давно уже ничего не осталось! — возразила Аличе.
— Вот и посмотрим…
Аллея закончилась еще одной аркой, в точности такой же, как первая. За ней простиралась заваленная буреломом поляна, окаймленная лесом, а дальше гора резко взмывала вверх, теряясь в темноте.
— Кажется, мы прошли владение насквозь, — сказала Аличе. — Я же говорила, тут нет никакого замка!
— Подожди-ка… — Грег пристально всматривался в каменный щит, венчающий арку. — Я понял! Вот что мешает нам видеть!
— Что?
— Приглядись — видишь что-нибудь на щите?
— Нет, он пустой.
— А вот и нет.
Грег прикоснулся ладонью к затылку Аличе. Перед глазами у нее зарябило, и сквозь эту рябь на пустом щите медленно проступила рука, держащая язык пламени.
— С чем-чем, а с камнем мы договоримся, — произнес Грег. — Будь щит деревянный, было бы сложнее. Оглянись! Теперь видишь?
— Да… — прошептала Аличе.
Она и теперь не была уверена, что в самом деле видит замок. Пожалуй, и без всякого заклинания она прошла бы от него в десяти шагах, не заметив. На дальнем краю заваленной буреломом поляны стояла древняя развалина, напоминающая то ли источенную ветрами скалу, то ли сломанный зуб. Деревья обступили ее так плотно, словно хотели оплести корнями и ветвями и задушить в объятиях. Из бывшего рва лезли дикие заросли кустов. От замка осталась только главная башня и пара покосившихся хозяйственных пристроек, остальное превратилось в груду утопающих в растительности камней.
— Тоже мне, замок, — разочарованно протянула Аличе. — Какая-то развалюха!
— Не скажи, — возразил Грег. — Это настоящий замок, вдобавок скрытый под очень сильным заклинанием невидимости, а главное — обитаемый…
— Что-то не похоже!
— Пойдем проверим?
— Вежливо ли это? Врываться в чужой замок без приглашения…
— Нам в любом случае надо где-то заночевать, — сказал Грег, направляясь напрямик через полянку, вероятно бывшую когда-то газоном.
Аличе за ним не спешила. Она с сомнением посмотрела на башню, представляя, сколько в этих развалинах ютится всяких пауков, крыс, а то и змей… Интересно, хоть крыша-то у этого «замка» есть? Вроде бы есть… И крыша, и дверь, и даже пара наглухо забитых окон…
— Там свет! — воскликнула она. — Смотри, за ставнями!
— Я давно его заметил, — сказал Грег. — И кстати, тушеным мясом пахнет во-он из той пристройки. Это ли не повод напроситься в гости?
Они пересекли поляну и подошли к высокому крыльцу. Грег поднялся на него и постучал в окованную железом дверь.
