Дмитрий Казаков - Истребитель магов
Наваждение сгинуло, словно его и не было. Харальд смотрел на свое отражение, самое обычное, которое не раз видел на поверхности воды. С трудом отвел меч от лица и только тут почувствовал, как пот заливает глаза.
Солнце поднялось, а на небе, пустынном поутру, появились белые полосы облаков, похожие на дым от исполинских костров, зажженных где-то за горизонтом. Значит, юноша простоял, скованный неведомой силой, не один час.
Ненависть никуда не исчезла, она свернулась в клубок где-то в глубине души, и Харальд понял, что именно вызвало её. Руины замка были источником магии, он ощутил это очень четко, хотя не очень понятно как.
Можно было только догадываться, какой мощи заклинания были вложены в это строение, если через полтора десятка лет они ещё живы и действуют даже на того, кто не имеет способностей к колдовству.
Харальд вложил меч в ножны и, ежась на холодном ветру, полез осматривать развалины. Почудившийся ему в первый момент порядок он более не мог уловить, перед ним были только хаотично наваленные камни. Обследовал он их без всякого плана.
Осмотрел центральную башню, точнее то, что от неё осталось. Меж каменных зубцов высотой в сажень и толщиной в пару аршин было почему-то особенно холодно, и юноша поспешно покинул это место.
Полазил ещё немного, нашел следы раскопок. Кто-то побывал здесь, хотя и давно, пытался докопаться до уцелевших подвалов замка. Но по неведомым причинам бросил работу на полпути.
Уходили отсюда в спешке. Харальд обнаружил брошенную кирку и несколько наконечников от стрел. Похоже было, что здесь кто-то в кого-то стрелял. Заинтересовавшись, юноша заглянул за осколок наружной стены, почти полностью сохранившийся, и рука его невольно дернулась к мечу.
У самой стены, привалившись к ней плечом, сидел человек. Лицо его искажала жуткая ухмылка, а вместо глаз чернели провалы. В правой руке незнакомца был зажат меч, длинный, с изогнутым лезвием.
Мертвец странным образом сохранился. Даже выражение лица сохранилось – маска дикого, невыносимого ужаса. Судя по отсутствию повреждений на теле, от ужаса человек и умер.
Пожав плечами, Харальд вернулся туда, где оставил лыжи. Его упорно преследовало видение мертвеца, навек обреченного смотреть на мир черными дырами. Страшная смерть и жуткое посмертие. В глубине души юноши возникла уверенность, что человек у стены в некоторой степени жив, способен чувствовать и осознавать себя. От подобных мыслей озноб побежал по позвоночнику.
Надев лыжи, Харальд спустился на лед реки. И тут же ощутил внимательный, настороженный взгляд, который так беспокоил его вечером. В нем не было угрозы, только интерес, точно у дикого животного, впервые увидевшего человека…
Словно почувствовав этот взгляд, внутри зашевелилась ненависть, и в этот момент Харальд понял, что ненависть не совсем его, что отчасти она – ЧУЖАЯ, словно наведенная извне.
И под её влиянием он прошептал:
– Да, я понял. Тут все сгубила магия. Здешняя ли, чужая – я не знаю, но я отомщу. Клянусь своей жизнью…
От развалин донесся грохот. Рухнул казавшийся прочным обломок стены донжона. В воздух поднялось облако каменной пыли.
Волной накатил озноб.
Харальд поспешно отвернулся от страшного холма и побежал на юг.
Взгляд в спину преследовал его не одну версту.
* * *Кружка в руках Харальда слегка подрагивала, отчего жидкость в ней колыхалась, по мутной поверхности бегали крошечные волны.
– Что это? – спросил он, подозрительно глядя на Берга.
– Лекарство, – сурово ответил тот, исподтишка разглядывая ученика. Поход на север измучил его. Два дня назад юноша вышел к воротам замка Жахх, едва переставляя ноги.
Два дня он провалялся в бреду, бормотал странные слова, порывался вскочить и куда-то бежать, выкрикивал какие-то имена, а затем падал на постель и лежал с остановившимся взором.
Очнулся он сегодня утром, слабый, как новорожденный котенок.
– Лекарство это, – сурово наморщив лоб, повторил Теневой. – Так что пей! Тебе лучше станет!
– Да? – Харальд ещё раз покосился на наставника, подозревая, что питье – очередная шутка, и опорожнил кружку.
Лицо его побагровело, затем сделалось синим, он сипло закашлялся.
– Что это? – опять спросил Харальд, глядя на Берга круглыми и большими, словно тарелки, глазами.
– Травы на спирту, – ответил Берг, стараясь выглядеть невинно. – Или, по ученому говоря, настойка на самогоне! Сильная штука, до костей продирает! Я как выпил однажды, так час потом моргнуть не мог – так меня расперло!
Харальд попытался прокашляться, затем припал к кувшину с водой. Кадык на его шее задергался. Лицо юноши постепенно приобретало нормальный цвет.
– Да, – сказал он, оторвавшись от питья. – Хорошая вещь.
Язык его слегка заплетался. Еще бы – принять на голодный желудок полную кружку самогона!
– Ты отдыхай пока, – проговорил Берг, поднимаясь. – Попозже тебе принесут поесть, а вечером нас ждет к себе Торгрим.
* * *Родовитый фон Жахх был в хорошем настроении. Это Берг заметил ещё от двери. На лице хозяина замка играла веселая улыбка, морщины, казалось, немного разгладились.
– Рад приветствовать вас, – сказал он, кивнув. – Садитесь.
Теневой услышал, как вздохнул с облегчением Харальд. Он был ещё слаб, и путь до покоев Торгрима оказался для него нелегким.
В комнате было жарко натоплено, однако чувствовалась идущая от окон промозглая сырость. Второй день бушевала метель, пришедшая с севера вместе с Харальдом. Задержись он ненадолго – непогода застала бы его в пути.
Из-за стен доносился рев ветра, упорно пытающегося повалить донжон, словно дерево.
Отвлекшись, Берг пропустил начало разговора. Когда он вынырнул из размышлений о погоде, Харальд уже отвечал фон Жахху:
– Благодарю, я чувствую себя лучше.
– Очень хорошо. – Родовитый благосклонно кивнул. – Тогда не расскажешь ли, как прошло твое путешествие?
Берг подобрался. Ему тоже было интересно, что видел юноша.
– Мне не о чем рассказывать.
Теневой скорее почувствовал, чем увидел, как напрягся юноша. Лицо его стало суровым и словно бы постарело сразу на десяток лет.
– Я видел только развалины, – проговорил он напряженно. – И следы раскопа: кто-то пытался добраться до подвалов. И ещё там был труп.
– Свежий? – вскинул брови Торгрим. А Берг вдруг понял: «Харальд видел что-то еще, о чем не хочет говорить».
– Нет, старый, – пожал плечами Харальд. – Но очень хорошо сохранившийся. А ещё – на вершине холма, где стоит… стоял замок, не лежит снег. Совсем.
– Не может быть! – вслух усомнился Теневой.
– Может, – кивнул фон Жахх. – Об этом мне рассказывали. И это все, что ты видел, Харальд?
