Эдуард Веркин - Краткая История Тьмы
— Я думал, вы работаете в лицее, — сказал Зимин и сел в кресло.
— В лицее? С какой стати? Нет, конечно, я не работаю в лицее. У меня мама в лицее работает. А с чего вы решили, что я учитель?
— У вас голос гнусный, — признался Зимин.
— Да? Не знал. Впрочем, вполне может быть.
— Да… Знаете, я… Никогда не встречался с людьми вашей профессии. Забавно. Чем обязан?
Евсеев промолчал. Опять загромыхало, и, наверное, минуту почти ничего нельзя было услышать.
— Вы что, хотите меня завербовать? — спросил Зимин.
Евсеев расхохотался. Искренне так, от души.
— Чушь какая, — сказал он. — Завербовать… Эх, маэстро, вербуют совсем по–другому. К тому же… Вас ведь, Зимин, не завербовать. Ну, то есть можно, конечно, но возни много, эффекта мало. Приличных людей вербовать сложно и неблагодарно, так что, Зимин, не обольщайтесь особо, Кимом Филби вам не стать.
— А я уж думал, — Зимин вздохнул. — Такая уютненькая резидентура где нибудь на Рио–Гранде. Или это… готов развалить изнутри союз японских писателей. Хоть завтра. Как?
— Подумаем, — кивнул Евсеев. — Насчет японских писателей. Впрочем, я здесь выступаю… ну, как частное лицо.
— Как частное лицо… Непонятно все таки, зачем? Частное лицо, но с удостоверением…
— Удостоверение у нас завсегда. Ладно, мы отвлеклись. Дело в том, что я кое что обнаружил. Я вкратце, хорошо?
— Можно и не вкратце. Там, — Зимин указал пальцем вверх, — там, кажется, дождь собирается, спешить некуда.
— Все равно, лучше вкратце. Дело в том, что в последнее время я кое что заметил.
Евсеев сделал паузу.
— Кое что странное.
Зимин закашлялся, смеяться ему не хотелось, но Евсеев все равно услышал.
— А что смешного? — спросил он.
— Да так. Я просто слово «странное» в последние дни слышал чаще остальных.
— И это вам не кажется странным? — улыбнулся Евсеев.
— Не знаю. Я никогда в эту сторону не размышлял..
— Знаете, Зимин, впервые я задумался, прочитав ваши книги…
Зимин застонал.
— Вы хоть не начинайте, — попросил он. — Знаете, Евсеев, я с ума сойду скоро…
Зимин замолчал. Потому что по коридорам поплыл протяжный печальный звук, точно лопнула струна.
— Что это? — испуганно спросил Зимин.
— Не знаю, — Евсеев понюхал воздух. — Необычный звук. Наверное, трубы свистят. Очень похоже.
— Трубы?
Евсеев пожал плечами, сунул руку под пиджак, чем то щелкнул.
— «Беретта», — пояснил он. — На всякий случай, мало ли.
— В библиотеку с пистолетом? — удивился Зимин.
— Ну да. В наши дни… К тому же мне всегда казалось, что библиотека место довольно инфернальное.
— От беса отбиться «береттой»? — ухмыльнулся Зимин.
Евсеев негромко похлопал в ладоши.
— Почему я бездарен, а? — спросил он с печалью. — Всё таки писатели, художники… Это не наш клиент. А я устал, знаете ли, от барыг, хочется…
Евсеев пошевелил пальцами в воздухе, молния ударила в крышу, грохнуло прямо над ними, зазвенели стекла. Гроза пришла.
— Хочется настоящего, — закончил мысль Евсеев. — Ну, как у Жюля Верна, помните? Робур Завоеватель на своей крылатой машине пронзает пространство и карает негодяев и угнетателей магнетическими разрядами. Или Сайрус Смит на таинственном острове. А то все, знаете ли, какие то расхитители, лес воруют, бюджеты пилят. И конца этому и края… К тому же…
Евсеев замолчал.
— Впрочем, мы все время отвлекаемся, вернусь к сути. В последние два года я занимаюсь в некотором роде информационной безопасностью. Анализ информационных потоков, на основе… не суть. Одним словом, я работал с он–лайн–играми.
— Контора интересуется онлайн–играми?
— Она всем интересуется. А онлайн–игры… Это весьма сложная система мониторинга и управления…
Зимин зевнул.
— Понятно, — замялся Евсеев. — Излагаю проще. С помощью игр довольно легко собирать информацию о настроениях масс. А еще… Я наткнулся на победителя.
Зимин тоже вытянул ноги.
Евсеев достал из кармана блокнот.
— Вы, Виктор, за три последние года вступали в восемь онлайн–игр, в каждой из которых стремительно добились успеха.
Зимин слушал.
— Семь игр вы безвременно забросили. Я даже знаю почему. Неинтересно стало. Слишком легко. Восьмую, то есть «Пиратский берег», пока нет. За это надо сказать спасибо мне.
Евсеев подул в ладоши.
— В последние полгода вы, Виктор Валентинович, играете против трех системных операторов и вычислительного комплекса «Август». Слыхали про такой?
Зимин кивнул.
— В конце концов это стало настолько заметно, что мне пришлось немного… — Евсеев усмехнулся. — Подправить, так сказать, статистику. Ваше фиаско у Солт–Ривер это наши старания. Мои администраторы немного подогнули код и поработали с компаниями — и вуаля. Вам понравилось?
— Пожалуй. Скажем так — я испытал некоторое раздражение. Все таки полгода… А зачем?
— Я же говорю, вы победитель. Не стратег, не эконом, не тактик — победитель. Это есть и в ваших книгах, я специально ознакомился. И вы меня заинтересовали. Можно эксперимент?
Зимин промолчал.
— Ничего страшного, никаких русских рулеток и прочих афтар выпей яду. Абсолютная безопасность.
Евсеев погрузил руку в пространство левого внутреннего кармана и достал игральные кости. Серебряные, с мелкими изумрудами точек.
— Согласен, пошловато, — кивнул он. — Но что поделать… Вот смотрите.
Он заключил кости в ладони и принялся трясти. Зимин слышал, как серебряные кубики позвякивают внутри рук, видел, как Евсеев что то шепчет, то ли «шишел–мышел», то ли заговор. Евсеев встряхнул руки и выбросил кости на столик между креслами.
Кости запрыгали по стеклу, ударились о графин, отскочили, замерли.
— Один и три, — сказал Евсеев. — Примерно как всегда. Несколько хуже, обычно мой средний уровень пять. Пять из двенадцати — потолок обычного среднего человека. Конечно, программные комплексы позволяют определить потенциал более точно, но и старые методы достаточно действенны. Кости — древнейший тест на победителя, кстати. Как это работает — непонятно, но работает. Собственно, человечество до конца не понимает, как работает двигатель внутреннего сгорания — и ничего, до Луны уже долетели.
— А что означает пять? — спросил Зимин.
— Означает, что его уровень воздействия на реальность далек, скажем так, от терминальной стадии. Такой человек практически не может изменить суть событий, не разрушив себя, и нашей организации он малоинтересен. А теперь попробуйте вы. Киньте кости.
Зимин взял кости, подышал на них, положил на стол.
